Звезда печали и любви - Агаджанян Самсон - Страница 24

Она подошла к двери, хотела выйти, но остановилась.

— Приходите сегодня к нам. Я вас приглашаю. Я для вас торт испеку.

— Спасибо за приглашение, но не могу.

— Почему?

— Я твою маму боюсь.

Она удивленно посмотрела на него.

— Она у меня_ строгая на работе, но дома совсем другая.

— Нет, Ирочка, не уговаривай.

— А если мама сама вас пригласит, вы придете?

— Не знаю. Но лучше этого не делать.

Дома Дарья Александровна, увидев в руках дочери красивый букет, спросила:

— Класс подарил?

— Нет. Олег Иванович.

У матери сузились глаза — признак ее гнева и недовольства. Ира это заметила, но виду не подала.

— Мама, ты кого сегодня приглашаешь?

Та стала перечислять фамилии приглашенных. Когда она закончила, Ира спросила:

— А можно я Олега Ивановича приглашу?

— Даже не думай! — резко ответила мать.

— Ну почему?

— Не порти мне настроение и не спрашивай. Ты лучше помоги, а то одна я не управлюсь.

— Мамочка, Олег Иванович очень добрый…

Дарья Александровна сердито посмотрела на дочь.

— Я его видеть не могу.

— Ну почему? Из-за тех двоек?

Мать молчала. Ира взглянула на нее и поняла, что у матери появился новый объект для ненависти — ее учитель Олег Иванович.

* * *

Через месяц Обухов повез Иру на первенство Советского Союза. Ира, к удивлению старшего тренера сборной страны Кныша, который пристально наблюдал за ее выступлениями, ровно прошла все снаряды и блеснула на своем коронном — на вольных упражнениях.

Вместо бесшабашной, озорной, худенькой девочки, которую Кныш вывозил на первенство Европы, перед ним предстала сама грация. В ней было то, что поневоле вызывало симпатию — ее необыкновенно отточенная женственная фигура и главное — неповторимая естественная улыбка. От нее словно исходило невидимое излучение, доводившее зрителей до экстаза.

Затаив дыхание, публика с замиранием следила за ней. В огромном спорткомплексе была только она и музыка. Когда Ира закончила упражнения с двойным пируэтом и замерла на краю ковра, всегда невозмутимый старший тренер на этот раз не выдержал и от души стал ей аплодировать. Восходящая звезда на вольных упражнениях была неповторима. Судьи единогласно поставили ей высший балл.

Ира увидела нацеленный на себя объектив кинокамеры. Ей показалось, что в данную минуту Олег Иванович смотрит на нее, и она не удержалась, помахала ему рукой.

Ира сошла с помоста и, счастливо улыбаясь, подбежала к тренеру. Обухов, обнимая ее, произнес:

— Молодец. Ты просто чудо!

К ним подошел Кныш.

— Поздравляю. На следующий год чемпионат мира. Выиграешь чемпионат по вольным упражнениям, в основной состав сборной включу. Впереди у тебя больше двух лет. И если хочешь поехать на олимпийские игры, придержи свой рост. Еще немного — и вместо гимнастики тебе в баскетбол играть.

Когда Ира отошла от них, Кныш с сожалением произнес:

— Жаль, что она рослая. Из нее получилась бы хорошая многоборка. Если хочешь, чтобы она поехала на олимпийские игры, кроме вольных обрати внимание и на другие снаряды. Особенно она хромает на опорном прыжке. У тебя достаточно много времени. Работай. Если понадобится моя помощь, не стесняйся, обращайся в любое время. Помогу.

Обухов видел, что тот чем-то озабочен.

— Ренальд Иванович, что-то у вас настроение неважное.

— А чему радоваться? — произнес тот и направился к судейской бригаде.

Константин Петрович сочувственно посмотрел ему вслед. Старшему тренеру было от чего огорчаться. Со спортивной арены сошли выдающиеся гимнастки, олимпийские чемпионки Людмила Турищева, Нелли Ким, Ольга Корбут, Лариса Петрик. Хотя на смену им пришли новые звезды, такие, как Елена Мухина, Наталья Юрченко, Ольга Мостепанова, старший тренер был озабочен. Буквально на пятки наступали румынские гимнастки. Безраздельное господство советских гимнасток (со времен Ларисы Латыниной) закончилось. Началась жесткая конкуренция. Сборную надо было пополнять, а это означало смену выдающихся гимнасток неопытными новичками.

Ира сидела на скамейке с девчонками, когда к ней подошел Сережа Ломков, трехкратный олимпийский чемпион по спортивной гимнастике. Он сел рядом.

— Поздравляю. Ты выступила великолепно. Вечером чем-нибудь занята?

— Не знаю, — неопределенно пожала она плечами.

— Может, в кино сходим?

Она посмотрела на него с улыбкой.

— Не могу.

— Если боишься тренера, то с Ренальдом Ивановичем я поговорю, он отпустит тебя.

— Не хочу.

— Почему?

— Я уже дружу.

— Жаль, — вставая, произнес он. — А может, все-таки пойдем?

Продолжая улыбаться, она ответила:

— Нет. Друзей я не предаю.

Когда он ушел, она по-детски счастливо засмеялась. И тут же погрустнела. Она рвалась домой. Ее уже не интересовали журналисты и фоторепортеры, которые назойливо просили дать интервью — рассказать о себе, о своих дальнейших планах. Она думала совсем о другом.

* * *

Олег смотрел по телевизору, как Ира выполняла вольные упражнения. Рядом сидела мать. Елена Владимировна посмотрела на сына. «Переживает», — подумала она и положила руку ему на колено. Вот Ира перед последними прыжками замерла на краю ковра, телекамеры крупным планом показали ее лицо. Глаза Иры были устремлены вдаль. Взмахнув руками, она побежала по ковру и…

Дальше Олег не видел. Он не выдержал, закрыл глаза и открыл лишь тогда, когда раздался гром оваций. С экрана, улыбаясь, на него смотрела Ира. Она подняла руку, помахала кому-то прямо в камеру.

Мать сказала:

— Это она тебя приветствует.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Не веришь? Когда приедет, спроси у нее сам.

* * *

Как только Ира села в кресло самолета, сразу задремала. Константин Петрович с улыбкой смотрел на ее счастливое лицо. Ира спала. Она даже не почувствовала, как самолет оторвался от бетонной полосы. Лишь тогда пришла в себя, когда через три часа самолет приземлился в родном аэропорту. Ира прильнула к иллюминатору и пыталась понять, то ли самолет взлетает, то ли приземляется. Она повернулась и с недоумением посмотрела на тренера.

— Я проспала?

В ответ Обухов засмеялся и растрепал ее волосы.

Дома Ира приняла душ, переоделась и пошла в школу. Во дворе школы никого не было. Она обрадовалась, что попала не на перемену. Ей никого не хотелось видеть, только Олега Ивановича. Она направилась в спортзал, но ее окликнули.

— Здравствуй, Ира! Ты когда приехала? — это была директор школы.

— Здравствуйте, Галина Анатольевна. Я сегодня прилетела.

— Ты к Олегу Ивановичу?

Она хотела сказать «да», но вовремя спохватилась. Галина Анатольевна увидела, как девочка покраснела, но не придала этому значения.

— Пошли ко мне, поговорим.

В кабинете Галина Анатольевна села рядом и, нежно глядя на нее, произнесла:

— Я очень рада за тебя. Когда ты выступала, у меня сердце замерло… Ты медаль с собой принесла?

— Нет, дома оставила.

— Принеси завтра. Мы на линейке ребятам покажем. Пусть они посмотрят. Рассказывай, как ты выступила.

Ира говорила, а сама думала об Олеге. И когда директор отпустила ее, она чуть ли не бегом направилась в спортзал. Олег Иванович проводил урок и стоял спиной к ней. Неслышно ступая, она незаметно прошла в его кабинет, закрыла дверь, села за его стол. Когда урок кончился, он вошел, увидев Иру, оторопел. У нее возникло желание кинуться ему на шею и она уже хотела подняться, но в дверях появился мальчишка.

— Олег Иванович, можно я мяч возьму?

Он молча кивнул, разрешая.

— Ты когда приехала?

— Только что. Олег Иванович, а вы по телевизору меня видели?

— Конечно.

— И что вы заметили?

Он понял, что она имеет в виду.

— Если я правильно понял, ты подняла руку, приветствуя кого-то.