Опаленные крылья любви - Агаджанян Самсон - Страница 47

— Слушай, браток, — обратился он к водителю, — мне бы в ночной магазин, продукты купить.

— Садитесь, но с вас…

— Я заплачу столько, сколько нужно, — оборвал он.

Молодой парень, искоса бросив взгляд на Звезду, включил скорость и, лавируя между рядами машин, понесся по трассе.

Через час Умар вернулся. Открыв дверь, прислушался. В квартире было тихо. Осторожно ступая, он направился на кухню. Выложил из сумки продукты, набил ими холодильник и стал готовить еду. Лишь под утро, накрыв на стол, он опустился в кресло. На его лице сияла довольная улыбка. Незаметно он задремал. Проснулся он от прикосновения. Перед ним на коленях стояла Наташа. Глаза у нее были опухшие. Он вновь прикрыл глаза и в приказном тоне произнес:

— Даю тебе ровно полчаса. Через тридцать минут я должен увидеть перед собой ту очаровательную женщину, которую любил Володя.

— Но, Умарчик… — запротестовала она.

— Я повторять не буду. Все, время пошло.

Он вновь заснул и проснулся от ее прикосновения. Перед ним стояла красивая, очаровательная Наташа.

— Какая ты красивая, — вставая, тихо произнес он и поцеловал ее в щеку.

Он увидел, как ее глаза стали наполняться слезами.

— Только без слез! Я не хочу тебя видеть слезливой. С твоего позволения, я приму душ, и мы с тобой позавтракаем. Ты не возражаешь?

Она молча кивнула. По ее глазам он видел, что она хочет что-то сказать.

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Не надо. Я прекрасно тебя понимаю. У меня самого на душе кошки когтями скребут. Улыбнись, еще ничего не потеряно. Мы с тобой еще повоюем.

После ванны он пошел на кухню. Наташа с опущенной головой сидела за столом. Он сел напротив.

— Сегодня воскресенье. Если не возражаешь, я изложу свой план проведения этого дня. Первое: пойдем в парикмахерскую, ты сделаешь себе прическу и маникюр. Пока будешь сидеть там, я поеду в Большой театр, куплю билеты. А после театра посидим в ресторане.

Он замолчал. Наташа поняла, что он не договаривает.

— А что второе? — тихо спросила она.

— Второе, Наташенька, то, что я поеду в свою бригаду.

— Ты откуда едешь?

— Из дома еду. Заехал специально тебя повидать.

— Как Люба, сын?

— Плохо, Наташа. Наверное разведемся.

Наташа пытливо посмотрела на него.

— Неужели так серьезно?

— Думаю, да.

— А в чем причина?

— Родовые взаимоотношения.

— Может, все еще уладится?

— Навряд ли. Откровенно говоря, мне Любу жалко. Я по ее глазам видел, что она страдает. Писал ей, чтобы приехала ко мне, но она этого не сделала. И самое обидное, когда я лежал в госпитале и написал ей, что ранен, жду ее, так знаешь, что она ответила? Даже в голове не укладывается. «К чужим мужчинам я не езжу». Это я чужой. Ведь мы еще даже не развелись. Я же отец ее ребенка, а она меня сделала чужим. Это не только глупо, а дико. После этого я не хотел ее видеть, но Володя настоял, чтобы я помирился. Помирились, думал, все недоразумения позади. Забрал ее к своим родителям. А сейчас приезжаю — она опять к своим ушла. Я мужчина или нет? Сына жалко. Он тяжело переживает за нас, не хочет нашего развода. Сказал, что поедет к матери, поговорит с ней, и она приедет ко мне. Я пообещал ему, что если приедет, то помиримся. Но из этого ничего не выйдет. Ее отец не отпустит. Это он воду баламутит. Он никак не может простить мне, что я воевал против их братьев-мусульман. Вот такие дела, Наташа.

— Умар, я поеду к ней, поговорю…

— Ничего из этого не выйдет. У нас драконовские обычаи и законы, переступить их не так просто… Все, на эту тему больше ни слова! Что будет, то и будет.

— Умар, за любовь надо драться, ты же сам об этом говорил.

Он грустно посмотрел на нее.

— А есть ли эта любовь?

Наташа притронулась к его руке.

— Люба приедет к тебе.

Умар, словно сбрасывая с себя груз тяжелых воспоминаний, улыбнулся.

— Я чертовски есть хочу!

Он ел, а она, подперев кулаком подбородок, смотрела на него.

— Если Люба к тебе не приедет и ты разведешься с ней, я выйду за тебя замуж, — неожиданно будничным голосом произнесла Наташа.

Умар поперхнулся. Кусок застрял у него в горле.

— Ты в своем уме? Он же убьет меня.

— Кто? — машинально спросила она.

— Как кто? Твой Владимир.

Грустная улыбка пробежала по ее лицу.

— Все шутишь?

— Нет. Мне кажется, что он сейчас смотрит на нас.

— Умар, прекрати.

Он увидел, как у нее побледнело лицо.

— Знаешь, что я тебе скажу? Перед тем, как что-нибудь делать, посоветуйся с ним. Он тебе подскажет, как правильно поступить.

Она кивнула в знак согласия, немного помолчала.

— Умар, я не хотела тебе говорить, но больше не могу. Если я сейчас не скажу, боюсь будет поздно, и я совершу непоправимую ошибку. Меня постоянно преследует полковник Жиров. Проходу не дает.

— Чего он от тебя хочет?

— Того, чего все мужчины хотят.

— Погоди, Наташа, как, ты сказала, его фамилия?

— Жиров.

— Он случайно не в кадрах министерства обороны работает?

— Да, он там работает.

— Я его знаю, про него мне Володя рассказывал, что когда-то служили вместе и поссорились.

— А из-за чего поссорились, он не сказал?

— Нет.

— Из-за меня.

Умар вопросительно посмотрел на нее.

— Да, Умар, он тогда ухаживал за мной. Однажды Володя увидел нас вместе и чуть не убил его. А теперь он мне покоя не дает.

— Вот подлец! Володя был прав, анонимку он писал.

— Какую анонимку?

— Представление на Героя на нас двоих послали, мне присвоили, а ему нет. Из ЦК приезжал представитель, вел расследование по фактам, указанным в анонимке. Все оказалось липой. Володя очень переживал, думал, что анонимку написал кто-то из его подчиненных. Когда меня вызвали в Москву для вручения Звезды, я зашел в отдел кадров и вот гам встретил этого Жирова. А когда я Володе упомянул его фамилию, он стукнул кулаком по столу и сказал: «Теперь я знаю, кто на меня анонимку написал!» Знаешь, он так обрадовался, а я не мог понять, чему он рад. Только потом до меня дошла причина его радости… А он мне о тебе и Жирове не говорил. Я ни разу от него не слышал в твой адрес ни одного плохого слова. Он любил тебя по-сумасшедшему. Лично я на такую любовь не способен.

— А Люба?

— Честно говоря, не знаю. Была любовь или нет, я сейчас не пойму. Нас же родители поженили. Я ее до этого мельком видел. Ни разу не встречался. Отец сказал, что есть хорошая девушка и он хочет меня на ней женить. Вечером мы пошли к ним, и сделка состоялась. Вот и вся любовь.

— А кроме нее ты кого-нибудь любил?

— Клянусь правым своим сердцем, никого! — положа руку на правую сторону груди, ответил он.

— А если левым сердцем? — лукаво поглядывая на него, спросила Наташа.

— Оно у меня сейчас приболело и им нельзя клясться.

— А мне кажется, что к тебе тоже придет любовь.

— Нет. Наташа, никакой любви не хочу. Я по горло сыт… Ну все, давай собирайся.

Перед выходом из дома Умар пристально посмотрел на нее.

— Ответь, только честно: как у тебя с деньгами?

— Спасибо, они у меня есть, — стараясь не смотреть на него, ответила она.

— Покажи.

— Умар, я сказала, они у меня есть.

— А я говорю, покажи.

Она отрицательно покачала головой. Он молча забрал у нее сумочку. Там было пусто. Из кармана достал деньги, половину положил в сумочку.

— Умар, прошу тебя, не надо.

Не слушая ее, он подал ей сумочку и, открыв дверь, пропустил вперед.

На следующий день он попрощался с ней и поехал на аэровокзал. Без труда он купил билет на Ташкент и поехал в министерство обороны. Когда он зашел в кабинет, полковник Жиров удивленно посмотрел на посетителя. Звезда героя заставила его приподняться с кресла. Улыбаясь, он подошел к полковнику, протянул руку.

— Я рад видеть Героя в своем кабинете.

Кархмазов, не подавая руки, хмуро посмотрел на него. Жиров убрал руку, сел в кресло.