Все сказки мира - Исьемини Виктор - Страница 50
- Предыдущая
- 50/67
- Следующая
— А что, — Ингви шагнул вперед, стараясь держаться бодро, но не особенно нагло, — А что, и отвечу. А скажите-ка, мне, удальцы, доброе ли я дело сделал, что в Каменной Пристани добычу взял, да тамошним друидам бороды малость припалил?
Его слова были встречены за столом одобрительным гулом. Губы Ингви изогнула привычная кривая ухмылка — все шло как надо. Он подбоченился и продолжил:
— Ну скажи, Моррик, воин знаменитый, неужто для такого дела тебе жалко, чтобы я на «Нивге» сплавал до Каменной Пристани и обратно? А корабль твой — у причала, в целости и сохранности. Заберешь, коли охота.
Один из сидящих за столом бородачей засмеялся, тряся косами:
— И то верно, что за нужда в этакой скорлупке великому конунгу, который Каменную ограбил? Это только для тебя, Моррик, подходящий корабль. Забирай.
Моррик глянул на весельчака, на стоящих у входа гостей, его глаза налились кровью, в углах рта показалась пена, он взвыл:
— Не лезь, Горг Поги! Это между ним и мною!
— А коли так, — почти спокойно ответил Ингви, — раз дело это между нами — так мы его решим.
— Немедля! Сейчас!
Никлис шепнул: «Эй, твое демонское, он же не отступится — гляди, сейчас заведется, псих…» Ингви пожал плечами:
— Когда угодно, но прежде хотелось бы Морскому царю воздать. Ежели один из нас другого прибьет (а я так точно знаю — кто кого), то другой Морскому-то царю хвалу принести не успеет. А мне как раз у него кое-что спросить хочется.
— У кого — «у него»? — Моррик оторопело уставился на противника, даже пену изо рта перестал пускать.
— Да у него, говорю, у Морского царя.
— Нет! Бьемся сейчас! — снова заорал Моррик.
— А ну-ка, постой, Моррик, — вмешался Хольн, — и впрямь негоже, если перед Морским царем один из вас предстать не сможет. Да и любопытно мне глянуть, как этот с Морского царя ответ станет получать. И не кипятись раньше времени, Черный Щит. Волхвы учат воздавать Морскому царю… Вот Трорм Оди, уж на что добрый боец был, а волхвов не жаловал… Тебе ли не помнить (тут Хольн ухмыльнулся), он же тебя так отделал… Так, говорю, Трорм славный конунг был — и тот, советами волхвов пренебрегши, голову сложил. И где — в бою с хиляками недоделанными.
— Верно! — поддержал Хольна какой-то человек в черном, которого Ингви определил, как волхва, то есть северянского ведуна, — воздадим хвалу Великому! И ежели желает Моррик немедля — так немедля…
Викинги уже достаточно пожрали и выпили — им хотелось развлечений, они поддержали предложение дружным гулом. И вскоре вся толпа, возглавляемая чужеземцами, шла к капищу — отдельно стоящему сооружению, сложенному из огромных камней. Массивная продолговатая постройка, больше всего похожая на сарай, одним концом уходила в море, другим — на берег. Все выстроились полукругом, вперед выступили несколько волхвов с уже знакомыми Ингви посохами, увенчанными янтарем — и церемония началась. Все те же: «Приди, приди! Дай нам Силу!» Отработав свой номер, колдуны стихли. Все молча щурились (из-за несомых резким ветром колючих снежинок) и пристально вглядывались в черный проем выхода из капища — было только слышно, как плещутся волны в каменные стены. Прошло несколько минут, как вдруг портал осветился изнутри лиловыми сполохами и наружу выступила странная фигура. Около трех метров ростом, хотя и сутулая, вся увитая ворохами водорослей, под которыми проглядывала черная шкура. И глаза… Ошибки быть не могло, ибо вряд ли у Гангмара был брат-близнец…
Хотя на сей раз встреча происходила днем — и к тому же Ингви спланировал все заранее — тем не менее он волновался. Однако нужно было действовать — он выступил вперед, опережая цепочку черных плащей.
— А, ты и сюда добрался, — проскрежетал «Морской царь», — шустрый ты парень, х-хе!
Смех чудища производил совершенно жуткое впечатление — и сопровождался дикимим колебаниями потока маны.
— О Морской царь, — заявил Ингви, тогда как волхвы дружно попадали на колени, а вся толпа подалась на шаг назад, — я к тебе со смиренной просьбой. Как ты смотришь, если я разделаюсь вот с этим бесноватым Морриком?
— Тебе это нужно для дела? — ухмыльнулся тот.
— Да!
— Если нужно — валяй… А пока я дам вам, детки Силу, раз уж позвали меня, — и простер корявые лапы.
То, что последовало дальше, мне, откровенно говоря, просто стыдно вспоминать… Сжечь магическим Пламенем человека… Но он уже несся на меня, роняя на бороду и грудь клочья пены — впал в боевое безумие. И в руке его был меч. Далеко не самое сложное заклинание вызывает поток ревущего огня с моей левой руки, самого настоящего огня. Он завопил, выронил оружие и завертелся волчком. То, что я выхватил меч и одним ударом разрубил его от шеи до подмышки, было уже просто актом милосердия. Вопль оборвался — и стало очень тихо. Для лишенных дара, естественно. Поток маны, изливающийся с когтистых лапищ Гангмара, для меня (а, думаю, и для любого мага тоже) сопровождается иллюзией звука, рева, воя, такого протяжного грохота…
Две охваченные пламенем половины того, что недавно было берсерком Морриком — пило, ругалось, порывалось драться и так далее — рухнули на снег почти одновременно.
И тут Черный захохотал. Я не могу интерпретировать эти звуки иначе, чем признать в них хохот… Тем более, что он разевал свою зубастую пасть и слегка запрокидывал голову, словно от души смеющийся человек. Потом уже Никлис объяснил мне, что так Морской царь всегда принимал кровавые жертвы смеясь — весело так принимал.
Посмеявшись, он обратился ко мне на общем:
— Итак, демон… Альдийский демон… Я помог тебе вновь, но так не будет вечно. Ты у меня в долгу и когда-нибудь тебе придется этот долг вернуть. Боюсь, что слишком скоро. Ведь ты не обманешь Старого Змея? — говоря, он все время косил своими желтыми глазищами в сторону, словно чего-то ждал.
В этот момент с крыши капища сорвалась какая-то птица — если, конечно, это была именно птица. Что-то белое, чей полет сопровождался характерным хлопаньем крыльев. Морской царь вскинул правую руку (лапу?), с пальцев рванулись длинные черные искры (я говорю искры, потому что не знаю, как описать этот выплеск магии лучше), что-то ослепительно сверкнуло, хлопнуло и с неба низвергся дождь из тлеющих перьев, крошечных капелек крови и еще чего-то тошнотворного… Все это кружилось и падало, мешаясь с колючими снежинками. Стало очень грустно.
Когда я глянул на капище — Гангмара уже не было, где-то в глубине сооружения дотлевали крошечные фиолетовые сполохи, да расползались в стороны из шипящего клубка змеи. Которым вообще-то полагается зимой спать.
Филька нагнулся и поднял целенькое серебристо-белое пушистое перышко, зачем-то понюхал и принялся приделывать на свой колпак. Я нагнулся, поглядел внимательнее — возможно, мне и показалось, но от перышка явственно несло зеленой маной — тем, что мой эльф считал влиянием Матери.
Тишину нарушал лишь скрип снежка под тяжелыми сапогами — северяне потихоньку расходились, все, кроме волхвов. Эти сгрудились над останками конунга Моррика и что-то делали с ними. Мне было неинтересно. Я усердно очищал клинок Черной Молнии пучком морской травы.
Когда на берегу у капища Морского царя не осталось почти никого, к нам подошел Хольн Плешивый:
— Я не знаю, что здесь произошло, не понимаю. И не хочу понимать. Боюсь? Пускай — такого не зазорно бояться даже доброму воину… Но я скажу так — тебе, чужеземец, лучше покинуть Римбан. Я зимую здесь и не желаю, чтобы со мной на острове было нечто, чего я опасаюсь. Уходи добром — «Нивга» теперь твоя. Я позабочусь, чтобы никто не возразил против этого, хотя смерть Моррика трудно назвать выигранным поединком…
- Предыдущая
- 50/67
- Следующая
