Охотник (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 14

– А отчего вообще появляются одержимые? – осторожно спросил юноша после недолгого молчания. Он не хотел, чтобы Ида видела, какое сильное впечатление на него произвел рассказ в сочетании с увиденным, и решил перевести тему разговора на что-нибудь другое, чтобы женщина отвлеклась от неприятных воспоминаний.

– Ох, ну вот только не нужно так мяться! С тех пор прошло двадцать лет, да-да, я уже совсем старуха, и мои воспоминания подернуты пеплом забвения, и все такое. Отчего появляются одержимые, никто тебе не скажет, хотя версий полно. Большая часть – совершенно бредовые. Все, ты уже клюешь носом. Отправляйся спать, я покараулю. Только на всю ночь не рассчитывай! Пожилым охотницам тоже требуется сон.

Аксель благодарно кивнул, пробормотал что-то о том, что вовсе она не старая, и, завернувшись в плащ, завалился прямо возле костра. Тихое потрескивание веток убаюкивало, а через какое-то время к потрескиванию добавился шум дождя – остатки крыши кое-как защищали от влаги, так что юноша даже не проснулся. Ида отошла подальше от костра и устроилась к нему спиной, внимательно вглядываясь в темноту. Время от времени она вставала и выходила из-под защиты постройки, прохаживалась возле стен, потом возвращалась в развалины. Ученика она разбудила только за час до рассвета – позволила ему поспать подольше.

Когда Аксель открыл глаза, ему стало тревожно. Лицо наставницы было очень недовольным и напряженным.

– Что-то случилось?

– Пока ничего, просто как всегда – ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Не обращай внимания. Давай, твоя очередь караулить. И не вздумай заснуть. Из здания не выходи, на костер не пялься, смотри по сторонам. Начнешь засыпать – встань и попрыгай, можешь умыться дождевой водой, – оставила инструкции охотница и тут же улеглась на нагретое место.

Аксель дисциплинированно провел возле оконного проема время до рассвета, рассматривая медленно проступающие на фоне сереющего неба силуэты деревьев и домов. Дождавшись, когда взойдет солнце, он разогрел на костре консервы и вскипятил воду в небольшом раскладном котелке.

Завтрак прошел в хмурой обстановке – наставница была не в духе, но от каких-либо комментариев по этому поводу воздерживалась. И настроение ее со временем только ухудшалось. Окончательно вышла из себя Ида на обеденном привале. Она вдруг громко прокричала в пустоту:

– Может, хватит уже за нами шляться? Подойди и скажи, чего тебе нужно, а лучше просто убирайся!

Аксель непонимающе уставился на охотницу, он принял ее слова на свой счет и теперь гадал – то ли он чего-то не понимает, то ли охотница неожиданно рехнулась.

– Ну чего ты так на меня смотришь? Если ты полуслепой и недослышишь, это вовсе не повод считать, что у меня крыша поехала. Присмотрись внимательно. Видишь, справа от тебя, в кустах?

Аксель ничего не видел до тех пор, пока кусты не зашевелились и из них не вышла девчонка, которую они вчера спасли от насильников. Пока она осторожно приближалась к охотникам, гра Монссон пояснила:

– Она еще ночью нас нашла. Так и ходит весь день теперь за нами. Я надеялась, может, отстанет… Зря надеялась, видно. – Охотница, не поворачиваясь к девчонке, холодно поинтересовалась:

– Ну и чего тебе от нас понадобилось?

– Вы меня сами позвали! – удивилась девушка. При свете дня, с близкого расстояния плачевное состояние ее одежды сильно бросалось в глаза. Рубашка еле держалась на плечах и изобиловала дырами, а штаны, кажется, принадлежали раньше одному из тех, кто ее избивал накануне. По крайней мере они были девушке сильно велики – она подвязала их какой-то грязной веревкой, где-то подмышками, но штанины все равно были закатаны. К тому же вся одежда была покрыта пятнами засохшей крови. Из под коротковатых рукавов были видны покрытые синяками и ссадинами тонкие запястья. Обломанные ногти с траурной каемкой и заплывший глаз гармонично дополняли картину. Не смотря на все перечисленное, девушка показалась Акселю симпатичной. Он представил себе, как она будет выглядеть, если её отмыть и привести в порядок, и решил, что она, пожалуй, даже красавица – особенно его впечатлили волосы. Всклокоченные, коротко и неаккуратно обрезанные, они, тем не менее, были чистые и такого яркого, глубокого черного цвета, что юноша даже заподозрил, что они чем-то покрашены.

– Перефразирую вопрос. Зачем ты за нами шляешься? Я не могу назвать ни одной причины, почему я не пристрелила тебя еще ночью, когда ты зачем-то нашла нашу стоянку. Наверное, я надеялась, что ты исчезнешь сама и мне не придется пачкать руки.

Девушка, похоже, решила не испытывать больше терпения охотницы, поэтому перестала увиливать:

– Вы здесь не живете. Слишком чистые и у вас хорошие метатели. Вы прикончили моих хозяев, но не убили меня и не стали забирать трофеи. Значит, ничего ценного для вас у них нет. Значит, вы из-за стены. Я надеялась оказаться где-нибудь рядом, когда вы захотите отсюда уйти. И попробовать уйти вместе с вами. Ну или на худой конец хотела украсть один из ваших метателей.

– Какая обезоруживающая честность. – Ида наконец, отложила ложку и повернулась лицом к собеседнице. – А с чего ты взяла, воровка, что тебя за стеной кто-то ждет? Кому ты там нужна?

– Никто не ждет. – Пожала плечами девушка. – А те, кому была нужна, меня сюда продали. Но Пенгверн большой, может и не встречусь с ними больше. А вот здесь я как раз очень многим нужна. Те двое могли получить за меня тридцать чудесных золотых гульденов, если бы вы их не прикончили.

Аксель с трудом удержался, чтобы не присвистнуть. Тридцать гульденов его отец – уважаемый инженер – зарабатывает за три месяца. Очень серьезная сумма. А вот гра Монссон больше заинтересовало другое, взгляд ее стал еще более колючим:

– Что ты сказала о продаже? Не слышала раньше о том, что благородные жители Пепелища не брезгуют еще и этим.

– Я тоже не слышала, пока не залезла в дом к тому, к кому не должна была. Свои же нашли. Владельцу дома пришлось хорошо заплатить за беспокойство, а меня по голове приголубили, и очнулась я уже тут. Есть тут один, называет себя королем Пепелища. Он тут и так главный, но ему этого мало, хочется еще и рабов. Кажется, я должна была стать его наложницей, хотя там и мужчины-рабы были. Не знаю, зачем ему. В общем, все остались довольны, кроме меня. Даже ночной гильдии удобно – убытки, которые по моей вине потерпели, они компенсировали, продав меня.

– Хм. Ну, нравы, царящие среди гильдии воров и других представителей городского дна, меня не слишком интересуют. А вот тот факт, что кто-то из стражников позволил такой сделке совершиться… Мальчик, имей в виду – все, и охотники в том числе, закрывают глаза на мелкие торговые операции, которые некие нечистые на руку стражники совершают с жителями Пепелища. Нужно снисходительно относиться к желанию ближнего подзаработать. Да и давление в паровом котле нужно стравливать, а то на улицы нашего относительно благополучного городка выплеснется такое… Впрочем, мы уже об этом говорили. Но вот если эта девица с ловкими пальцами не врет, кто-то из служивых потерял последние остатки мозгов или совести. И я очень надеюсь, хотя не верю в это, что эта сделка каким-то чудесным образом прошла незаметно для стражи. Потому что иначе кто-то увольнением не отделается. А я стану хуже думать о разумных в целом. А тебе, милое быстрорукое создание, повезло. Свидетели нам будут нужны. Это в том случае, повторяю, если ты не врешь. Если все-таки ты решила слегка исказить истину, я плюну на то, что это не мое дело, и лично позабочусь о том, чтобы доставить тебя обратно в это гостеприимное местечко. Не люблю, когда из меня делают идиотку.

Юная воровка равнодушна пожала плечами. Ее эта угроза явно не напугала. А вот Акселя явная нелогичность происходящего задела.

– А как же сюда попадают преступники? Ну те, про которых ты говорила. Которые совсем гадкие вещи натворили и хотят избежать наказания.

– Дурное дело нехитрое. Всегда найдется какая-нибудь лазейка. Все дыры перекрыть невозможно. Говорят, канализацию не всю перекрыли – и то сказать, откуда-то же появляются в городе те же слизни, например. А то и просто через стену – все не отследишь. Обратно выбраться гораздо сложнее – стража все-таки больше следит за тем, чтобы жители Пепелища не перебрались в город, а не наоборот. Однако и здесь нет ничего невозможного. Но вот насильно протащить сколько-нибудь тяжелый груз или, тем более, человека, без ведома кого-то из стражи… Я о таком не слышала. Скажи мне, жертва обстоятельств, как давно ты здесь находишься? Через какие ворота сюда попала или хотя бы откуда? И как к тебе обращаться, а то мне надоело уже придумывать эпитеты.