Ведьма (СИ) - "Romaria" - Страница 13

– А лапка?

– Кота кормил. Он их любит. Пытался отучить, сильно уж они противные, но он ни в какую…

От осознания, что его развели, как малолетнего лоха, стало обидно. Том сидел и абсолютно не представлял, что сказать.

– Хочешь шоколадку? – вдруг ляпнул он, не к месту вспомнив про до сих пор валяющийся в кармане джинсов батончик.

Вытащив его и увидев, что обертка заметно пообтрепалась, а в одном месте даже чуть-чуть надорвалась, и поняв, что произошло это во время его фееричного падения, Том чуть не заскулил от досады. Чувствуя себя законченным кретином, Трюмпер встал и протянул его Биллу. Тот презрительно фыркнул и, нехотя взяв шоколад, засунул в карман безразмерной кофты. Снова схватился за свой чай и сделал несколько торопливых глотков.

Тому нестерпимо захотелось с ним поговорить. Не задавать вопросы, что-то выпытывая, а именно поговорить. Ни о чем и обо всем одновременно. Было невероятно интересно узнать об этом человеке… все, что угодно. Что он любит больше, чай или кофе? Та книга, фразы из которой он цитировал: почему она показалась ему глупой? Он любит смотреть фильмы? И если да, то какие? А еще про погоду, искусство, политику, кота, питающегося мерзкими куриными лапками…

– Наверное, мне пора… – выдохнул Том, чувствуя себя крайне неуютно из-за того, что творилось у него внутри.

– Да, – согласился Билл, не подозревая о его душевных метаниях.

– До завтра?.. – полувопросительно заметил Трюмпер, переступая порог.

– Больше не приходи, – то ли попросил, то ли приказал Билл.

– До завтра, - утвердительно хмыкнул Том и, не оборачиваясь, ухмыльнулся, услышав неразборчивое шипение, раздавшееся ему в спину.

Завтра он снова пойдет на Ведьмину поляну. Обязательно пойдет. Его ничто не остановит… даже если с неба камни начнут сыпаться

6.

Билл привычно проснулся еще до рассвета. Тут же встав с кровати, он быстро прошел в ванную, на секунду зажмурился, ступив на ледяные плитки пола, поджал пальцы, обнял себя руками, словно пытаясь удержать тепло, резко выпрямился, встал на цыпочки и скользнул к раковине. Несмотря на холод, нужно было почистить зубы и умыться. Торопливо водя щеткой, он, отвлекая себя от начинающего сотрясать тело озноба, вспоминал, что нужно сделать сегодня.

Сначала покормить кота, потом себя. Обязательная ежедневная уборка. Протереть пыль, подмести пол. Мама терпеть не могла, когда дома грязно, и вечно ругала его за каждую брошенную соринку. Сразу после ее смерти, когда Билл очень злился на нее за то, что она его бросила, он бунтовал, почти месяц не убирая, и делал все, что, по его мнению, ей могло бы не понравиться, но потом здравый смысл, многолетняя привычка и врожденная чистоплотность победили, и он вернулся к обычному образу жизни. Ранний подъем. Умыться. Поесть. Убрать дома и за работу.

Быстро сполоснув лицо ледяной водой: горячая стоила дорого и ее нужно было экономить, он выскочил из ванной комнаты. Старенький потрепанный ковер в спальне хоть немного скрывал холод, и стоять на нем было значительно приятнее. Холод Билл не любил больше всего на свете, потому что мерз почти всегда. Даже летом. Иногда он замерзал настолько, что кости начинали противно ныть, мышцы сводило судорогой и хотелось плакать. Помочь в такой ситуации могла только горячая ванна, но воду нужно было тратить бережно.

Быстро одевшись, он провел руками по волосам, приводя их в относительный порядок. Мама заставляла отращивать волосы, говоря, что они должны доходить минимум до талии, так он больше походил на девушку, и никто ничего не смог бы заподозрить. Билл ненавидел такую прическу всей своей душой.

Первое, что он сделал после похорон – это сходил в парикмахерскую. Для этого пришлось ехать довольно долго, даже не в соседний город, а еще дальше. Никто не должен узнать правду. До этого в большом городе Билл бывал редко, и то только с мамой и только по работе, и впервые сидя один в полупустом вагоне скоростного поезда, он отчаянно трусил, замечая на себе чужие заинтересованные взгляды, но оно того стоило.

Правда, подстричься совсем коротко, как намеревался сначала, смелости так и не хватило, но зато он сделал что-то невообразимое, состоящее из черно-белых веревочек. Сам до такой прически он никогда бы не додумался, ее предложила веселая девушка-парикмахер, сказав, что ему очень пойдет. И Билл дал согласие. Тогда же он купил кое-что из одежды, заменив ненавистные до дрожи платья на нечто нейтральное и бесполое. Возвращаясь домой и ловя свое отражение в попадающихся временами зеркальных стенах, приходилось старательно сдерживать улыбку, настолько красивым он себе казался.

Уже намного позже, дома, стали выявляться проблемы, связанные с его новым обликом. Прическа оказалась страшно неудобной. После душа все это сооружение из веревочек и спутанных волос долго не сохло, из-за чего он мерз больше обычного. Про то, чтобы хорошенько расчесать их, вообще речи не шло. А еще у него совсем закончились деньги. На похороны, поездку и новую одежду ушло все, что было.

Больше месяца они с котом жили в режиме строжайшей экономии, даже на еду не всегда хватало. Животному пришлось позаботиться о себе самому, обходясь пойманной дичью, а Билл доедал остатки сделанных еще мамой запасов. Макароны, рыбные консервы, рис. Ел один раз в день, чтобы на подольше хватило, и работал. Много, почти круглосуточно. До кровавых мозолей и полуобморочного от голода и усталости состояния. Хорошо, что материала было более чем достаточно, спасибо маме, иначе бы он не выжил.

Сейчас, спустя два года после ее смерти, он научился жить один и неплохо с этим справлялся. Денег было немного, но их хватало на вполне безбедное существование. Он даже несколько раз за это время снова выбирался в город за покупками. И в парикмахерскую. Сначала избавился от веревочек, вернув волосам былую гладкость, но потом снова, только уже чуть-чуть по-другому, заплел дреды. Так, несмотря на трудности с уходом, ему нравилось больше. Жизнь вошла в однообразный монотонный ритм.

В принципе, такая немного давящая стабильность его устраивала. Только иногда, после недельного, а то и дольше молчания, когда поговорить можно было разве что с котом, становилось одиноко. Чтобы чем-то занять себя, он сначала читал все, что удавалось найти. А потом, когда книги кончились, подкопил, бросаться из крайности в крайность в этот раз он не решился, и купил себе ноутбук с возможностью выхода в интернет. Новой игрушке радовался долго и сильно, а позже, обнаружив все ее возможности, пребывал в безграничном восторге. Книги теперь не переведутся никогда.