В темноте - Бёлль Генрих - Страница 2
- Предыдущая
- 2/2
Тот, что постарше, разом вскочил на йоги, задул свечу, надел каску и отодвинул плащ-палатку. В образовавшуюся щель в укрытие хлынул не свет, а холодная сырая темень. Тот, что постарше, загасил сигарету и высунул голову.
– Проклятье! Ни черта не видно! Эй! – грел:им шепотом позвал он. – Э-э-эй!
Потом его черная голова снова нырнула в укрытие, и он спросил:
– А где соседний блиндаж?
И тот, что моложе, поднялся на ноги и стоял теперь рядом с товарищем, тоже высунув голову в щель.
– Тсс! – вдруг резко и тихо приказал старший. – Кто-то ползет…
Они оба уставились в темноту, туда, где был передний край. В глухой тишине и в самом деле слышно было, что кто-то ползет. И вдруг раздался такой странный звук, что оба вздрогнули: казалось, кто-то с размаху шмякнул об стенку живую кошку – это был хруст костей.
– Черт подери, – сказал старший. – Что-то здесь неладно… Где стоит часовой?
– Вон там, – ответил тот, что моложе, нащупал в темноте руку товарища и указал ею направо. – Там. Там и соседний блиндаж.
– Погоди, – сказал тот, что постарше. – И дай-ка на всякий случай мой автомат.
Снова до них донесся ужасный хруст костей, и в воцарившейся затем тишине они услышали, что кто-то ползет.
Старший двинулся по грязи, время от времени замирая и прислушиваясь, пока, наконец, отойдя от укрытия на несколько метров, не услышал еле уловимый звук голоса и не увидел слабое мерцанье света откуда-то из-под земли; он ощупью нашел вход в блиндаж и позвал:
– Эй, малый!
Голос умолк, огонь тотчас погас, а потом чья-то рука отодвинула край плащ-палатки и над землей показалась голова.
– Что случилось?
– Где часовой?
– Как где? Вон там.
– Где, я спрашиваю?
– Эй, новичок! Эй!
Но ответа не было. Не было и слышно, чтобы кто-то полз. Вообще ничего не было слышно. Вокруг лежала темнота, густая немая темнота.
– Черт те что… Странно, – сказал человек, вынырнувший из земли. – Эй, ты… Алло! Он же только что стоял вот тут, в двух шагах от нашего укрытия.
Солдат вылез на поверхность земли и стоял теперь рядом с пришедшим.
– Там кто-то ползет, – сказал пришедший. – Это точно. Сейчас этот гад притаился.
– Надо поглядеть, – ответил тот, что вылез из земли. – Пойдем поглядим.
– Гм… Во всяком случае, тут должен стоять часовой.
– Вы и заступайте – ваш черед.
– Да, но…
– Тише!…
Было слышно, что шагах в двадцати от них кто-то ползет по земле.
– Что за дьявольщина!… Правда, ползет, – сказал тот, что вылез из земли.
– Быть может, это иван… один из вчерашних… Очнулся теперь и пытается уползти.
– А может быть, их разведчик.
– Где же наш часовой, черт его дери?
– Ну что, пошли посмотрим, что к чему?
– Пошли.
Словно по команде, они распластались на земле и поползли. Снизу все выглядело по-другому: всякий ничтожный бугорок казался горой, заслоняющей горизонт, и лишь иногда где-то впереди мелькала чуть более светлая тьма – небо. С пистолетами в руках продвигались они метр за метром по грязи.
– Фу ты, дьявольщина! – зашептал тот, что вылез из земли. – Тут валяются эти… вчерашние…
Пришедший тоже тронул рукой мертвеца – холодный, словно налитый свинцом мешок. Вдруг они замерли не дыша – совсем близко снова раздался этот чудовищный хруст – будто кто-то со всего маху дал кому-то по морде, потом они услышали чье-то сопенье.
– Эй, кто там? – крикнул тот, что вылез из земли.
В ответ на этот крик все звуки смолкли, чувствовалось, что кто-то совсем рядом сдерживает дыхание, и, наконец, раздался робкий голос:
– Это я.
– Фу ты, дьявольщина! Чего ты здесь делаешь, вонючая задница! Только людей пугаешь! – заорал тот, что вылез из земли.
– Я ищу тут кое-что…
Те, что ползли, встали и двинулись на голос.
– …ищу себе башмаки, – продолжал объяснять тот, но они уже стояли над ним; их глаза привыкли к темноте, и они различали вокруг валяющиеся на земле трупы – штук десять – двенадцать, похожие Ўна черные корявые пни, и над одним из этих пней стоял на коленях часовой и возился со шнурками.
– Какого черта ты не на своем посту? – сказал тот, что вылез из земли.
Вдруг пришедший кинулся на землю и склонился над мертвецом. Тогда часовой уткнул лицо в ладонь и принялся тихо и трусливо выть, словно зверь.
– Ой! – охнул пришедший и тихо добавил: – Зубы тебе нужны? Золотые коронки? Да?
– Что, что? – не поняв, переспросил тот, что вылез из земли. А часовой завыл еще громче.
– Ой! – снова вырвалось у пришедшего. Казалось, вся тяжесть земли придавила ему грудь.
– Зубы? – переспросил гот, что вылез из земли. Он тоже стремительно опустился на колени и вырвал из рук часового матерчатый мешочек.
– Ой! – только и произнес он и выразил в этом звуке всю меру человеческого отвращения.
Пришедший отвернулся, приставил дуло своего пистолета к голове часового и нажал курок.
– Зубы! – пробурчал он, когда отгремел выстрел. – Золотые зубы.
Они медленно поплелись назад и ступали очень осторожно, пока не отошли от того места, Где валялись мертвецы.
– Теперь вам стоять, – сказал тот, что вылез из земли, прежде чем снова исчезнуть под землей. – Ваш черед.
– Да, – ответил пришедший, медленно побрел по грязи к своему блиндажу и тоже скрылся под землей.
Он сразу понял, что молодой все еще не спит, в тишине по-прежнему раздавались те слабые невнятные шорохи, которые всегда раздаются, когда лежащий рядом не может уснуть.
– Зажги свечу, – тихо сказал пришедший. Желтое пламя, вздрогнув, слабо осветило их яму.
– Что случилось? – с ужасом спросил тот, что моложе, увидев лицо товарища.
– Нет часового, – сказал он. – Заступай!
– Хорошо, – послушно сказал парнишка. – Только дай мне, пожалуйста, часы, чтобы я вовремя разбудил подсменного.
– На, держи.
Тот, что постарше, присел на солому и закурил. Он задумчиво глядел на мальчишку, который надел ремень, шинель, подвесил к поясу гранату и устало склонился над автоматом.
– Ну, все, – сказал малыш, – будь здоров!
– Будь здоров.
Тот, что постарше, задул свечу и остался в полной темноте, совсем один, в земле…
- Предыдущая
- 2/2
