Волчья кровь (СИ) - "Кьюба" - Страница 29

    Волки редко влюблялись, зато любили неизменно, постоянно и преданно. Мы отдавали партнеру все, что могли отдать: душу, тело, жизнь, если потребуется. Мы принадлежали друг другу полностью и без остатка, но Истинных пар, способных дать потомство настоящих волков, становилось все меньше и меньше. Мы переставали доверять друг другу: силы подтачивал голод, альфы охотились, пропадая в волчьих обличьях, омеги занимались волчатами, вздрагивая от каждого стука, и только неисправимые ловеласы вроде Салтара умудрялись тратить редкие дни отдыха на поиск партнера.

    Хотя я знал, что Салтар только отыгрывается за неудачи весной, а на самом деле сердце его давно принадлежало одному вздорному и неприступному омеге. Не такому уж и неприступному, как оказалось, было бы терпение.

    Я был рад за Салтара, искренне и абсолютно. Ему не могло повезти сильнее в наши тяжелые времена, но мне все же было непонятно тоскливо, будто меня оставила стая. Я был единственным альфой своей семьи, не связанным с партнером, и единственным вожаком в Общине, не имеющим потомства.

    И я был одинок.

    "Маркус был недоволен", - неожиданно проворчал Салтар, ехидно тявкнув, и я был ему благодарен за то, что он отвлек меня от размышлений.

    "Еще бы!" - старший брат Арвена и в самом деле чересчур опекал своего братишку, который и сам мог завалить любого альфу - не силой, так язвительностью.

    "Арвен негодовал!" - счастливо мотнул головой Салтар. - "Он задал Маркусу славную трепку, потом выпнул его из дома и велел не возвращаться, пока не научится уважать решения своей семьи. Никогда не видел его таким злым!"

    Салтар явно был счастлив, окрыленный чувствами, и от его радостного возбуждения у меня подрагивали волоски на холке.

    "И как же ты это провернул?"

    "Я люблю его, Виктор", - он спокойно посмотрел на меня, на бегу дотронувшись носом до уголка моих губ. - "И он меня. Не важно как, но я доказал ему, что моя кровь достаточно горяча для того, чтобы я стал отцом его детей. И этой весной я докажу перед всей Общиной свое право защищать его".

    Он был спокоен, уверен и говорил без вечной насмешки и язвительности. Салтар действительно был готов драться за Арвена, доказывая ему и всем волкам Общины свое право на его благосклонность. Я знал, что он не любил драться даже за течных омег весной, довольствуясь сексом в другие времена Круга, но был уверен, что этой весной он не подпустит к Арвену ни одного альфу, будь тот хоть в два раза крупнее и сильнее него.

    Альфы были собственниками, жуткими и неизменными и не собирались меняться. Как только Салтар победит, а за Арвена он победит, они перед Духами подтвердят Истинность своего партнерства и дадут начало новой стае. Или продолжат ходить по следам моих лап, и мы с радостью и счастьем возьмется за воспитание их волчат.

    "Мне и в самом деле жаль, Виктор" - неожиданно проскулил он, подталкивая мою морду вверх, но я лишь оскалился и промолчал. - "Это не мое дело, потому что я не знаю ни обычаев, ни принципов жизни этих твоих двуногих, но..."

    Я хотел велеть ему замолчать, как с севера раздался далекий, заглушенный вой. Выл в снег один из охотников, сообщая, что видит крупное стадо вапити, двигающееся на северо-восток. Я возбужденно щелкнул челюстями, а Салтар завыл, низко опустив морду и передавая сообщение дальше по цепочке.

    Я широкой рысью помчался на север, к стадам, затем не выдержал и понесся галопом. Салтар белоснежной стрелой летел рядом со мной. Занимался рассвет, и в тихих сумерках вапити не увидят нас. Нам повезло на этой охоте: в иные дни стая могла неделями рыскать по территории в поисках добычи, а тут целое стадо оленей.

    Я на бегу коротко взвыл, обрывая вой прерывистым лаем. Салтар скользнул в сторону, подчиняясь моему приказу: стая должна была окружить стадо со всех сторон и погнать на юг, где не было болотистых топей, по пути выявляя ослабевших особей. Я фыркнул и снова низко завыл, закончив на высокой ноте. Маркус откликнулся с юга: он возьмет с собой бету и заляжет на пути бегущих оленей, чтобы не пустить оставшихся особей дальше, на наши земли. Вапити было не место в занесенных снегами лесах: ледяная корка держала куда более тяжелых волков, но у нас были крупные, подбитые мехом лапы, а копыта оленей пробили бы лед. Я не хотел, чтобы оставшееся после охоты стадо переломало ноги, в ужасе забежав в наши леса и погибнув там. Маркус снова погонит вапити на север, куда они и направлялись, а затем отстанет, оставляя оленей в покое.

    С востока раздался тонкий переливчатый клич: один из охотников был на месте. Ему откликнулась стая, почти все окружили волнующееся стадо. Я тоже вплел свой голос, увидев оленей, и серией коротких лающих звуков велел стае замолчать.

    Это было огромное стадо: около пятидесяти особей, я не видел подобного со времен, когда ходил по следам предыдущего вожака. Олени волновались, сбиваясь в кучу: они скудно видели в темноте, - и жарко выдыхали облачка белесого пара, всхрапывая.

    Я скользнул взглядом по стаду, выискивая слабых особей, которые все равно не переживут зимний переход: мне не хотелось убивать здоровых и сильных, таких, которые могут дать хорошее потомство. Я залег на снег, низко пригнув голову и жалея, что здесь нет удобных кустов: в утренних сумерках меня можно было принять за валун, или груду камней, как и любого из стаи, кроме белого Салтара.

    Первым начать охоту должен был именно он, неслышно передвигающийся к стаду. Я видел, как он замер почти рядом с успокаивающимися вапити, и резко и громко зарычал, посылая стаю вперед.

    Салтар кинулся на стадо, неслышной смертоносной тенью заваливая старого крупного самца, и я тоже бросился вперед, впивая клыки в хрустнувшую изящную шею. По бокам от меня кидались на пока ничего не подозревающее стадо волки. Мы не любили пугать добычу, но вапити сбились в кучу, и сзади яростно и коротко взвыли два охотника, заставляя судорожно вскинувшихся оленей побежать на юг.

    Мы скользили по бокам от мчащегося стада, выявляя и заваливая старых и больных особей, периодически выли, заставляя вапити двигаться вперед. Мы повалили около тридцати оленей, оставив только сильных и здоровых, а также молодняк, и я издал громкий фырчащий вой, объявляя об окончании охоты.

    Маркус откликнулся с юга, встал на пути мчащихся оленей и спугнул стадо на восток. Он и один из охотников проводили их около километра и отстали: я слышал их нарочито громкий переклич.