Волчья кровь (СИ) - "Кьюба" - Страница 16

    - Зашибись, - прокомментировала самка и я видел, как она смотрит на нас. - Сейчас он сожрет нашу рыбу, потом Ольтара, а мы с тобой, дорогой, сдохнем от голода.

    - Не парься, малышка, - хохотнул черный, хлопая ее по спине, и она казалась мне очень маленькой рядом с ним. - Он и нас съест, не подавится, и избавит от этой участи.

    Я прислушался к их разговору, повернув ухо, и поймал очередную брошенную светловолосым рыбу, но не стал ее глотать. Я не наелся, но голод притупил, поэтому выгнул шею и резко дернул головой, открывая пасть. Рыба пролетела по широкой дуге, сияя чешуей на закатном солнце и шлепнулась перед ногами самки.

    Двуногие изумленно на нее воззрились, самка покраснела от злости, сжимая кулаки, и я прижал уши, инстинктивно смирившись с ожидаемой вспышкой ярости омеги. Светловолосый издал странный кряхтящий звук и я покосился на него, а затем чернокожий расхохотался, распугивая громовым голосом птиц в лесу.

    - Твоя рыбка, малышка! - веселился черный самец, хлопая руками по коленям. - Приятного аппетита на волчий манер! Ай да зверюга, вот молодец!

    Светловолосый тоже смеялся и я весело поглядел на него, щеря клыки.

    Самка зло фыркнула и бросила:

    - Раз у Ольтара теперь новый большой и мохнатый друг, то давайте уже займемся делом. Я хочу есть, а эта тварь съела всю нашу рыбу.

    Она лгала, рыба еще оставалась, но я все равно почувствовал себя неловко, ведь они не были моей стаей, но накормили меня, и поэтому я, развернувшись, потрусил в лес.

    - Волк! - окликнул светловолосый, но я не остановился, намереваясь поймать пару зайцев до того, как окончательно стемнеет, и растворился в лесных тенях.

Глава 7. Буря.

    Местность к востоку от озера, в окрестностях которого я охотился, была овражистой и труднопроходимой. По ней протекали многочисленные ручейки, размывающие землю и впадающие в Ильтиль, правый приток Рамна: веселую, шумную, бурную и мелкую речушку, которая являлась естественной границей между моей территорией и территорией одной из стай Общины. Я знал их вожака: мы часто пересекались в городе и на берегах Рамна, он был славным охотником, хорошим волком и великолепным альфой, а однажды я видел, как он приносил добычу одному из омег моей стаи. Нам нечего было с ним делить, кроме территории, но не сражаться же из-за непроходимых чащоб?

    Берег Ильтиль со стороны моей земли представлял собой дикое переплетение ручьев, оврагов и кедрового стланика, который активно там произрастал. Зачастую по восточной части территории нельзя было пройти в волчьем теле, а поход туда в двуногом грозил переломом сперва ног, а затем и рук. Мои беты редко проверяли восточные границы, а я и вовсе там не появлялся, потому что в тех местах не водилась крупная добыча.

    Впрочем небольшого кабана я поймал, потому что далеко к Ильтиль не пошел. Я потер лапой нос, обожженный о куст барбариса, и вспорол кабану брюхо. Съел одуряюще пахнущие внутренности, логично решил, что голову двуногие есть не станут, и оторвал ее от туловища. Я не любил хрустеть черепом, к тому же олень, пойманный Салтаром, двуногий, рыба, еще и этот кабан прочно обосновались в моем желудке и я чувствовал себя впервые за две недели достаточно сытым и поэтому решил оставить голову на съедение хищным птицам.

    Я мог бы, конечно, отнести мясо в город, но кабанчик был маленький, и его едва хватило бы на перекус одному омеге. Но я не хотел возвращаться, и поэтому подхватил кабана поперек туловища и побежал к озеру, где остались двуногие.

    Стемнело рано, как и всегда в это время Круга, и сквозь лесную крону проглядывало темное небо, усыпанное огоньками звезд. Я любил и звезды, и небо и когда-то давно, много Кругов назад, когда Песни еще часто звучали на наших землях, я забирался на старый городской клен и долго сидел, вглядываясь в темные небеса. Там обитали вечно соперничающие Духи Северных и Южных Ветров, и иногда мне казалось, что я вижу их суровые лица сквозь переплетение ветвей.

    Зимой неизменно побеждали Северные Ветра, и я уже чувствовал их ледяное дыхание. Впереди показался отсвет костра, и я, не останавливаясь, выбежал на открытую местность перед озером. Двуногие плотно сидели у огня, самка ежилась в объятиях чернокожего, а светловолосый самец обхватывал себя за плечи, сидя спиной к озеру. В его необычных голубых глазах отражалось пламя, делая их почти черными, и он первым заметил меня, когда я уже почти подошел к очерченному костром светлому кругу.

    - Я проспорил, Айдас, - тихо проговорил он, поднимая голову со скрещенных рук.

    Обнимающиеся двуногие синхронно обернулись, и самка взвизгнула, громко и пронзительно, так что я подскочил от неожиданности, роняя тушу кабана и инстинктивно оскаливаясь.

    - Твою мать, Неринга! Что ты орешь? - пробасил черный, похлопывая себя по уху.

    - У этой твари светятся глаза! - испуганно вскрикнула она.

    - Конечно, великие боги, он же волк!

    - Это отражается свет, - так же тихо добавил светловолосый.

    Он был не прав. В наших глазах отражалась душа, которая стремилась слиться с Духами нашей земли и вновь восстать, когда придет время Последних Песен. Но откуда это мог знать двуногий, лишенный волчьего тела, подумал я, подхватывая тушу кабана и приближаясь к ним.

    - Ты посмотри, Ольтар! - заинтересованно воскликнул черный, поднимаясь на ноги.

    Я осторожно, следя за самкой, подошел к костру, положил тушу между самцами, прижимая уши, почти неслышно прогудел звук, обозначающий дар другой стае, и отступил, гадая, какой будет их реакция.

    - Это что? - тупо пробормотал черный, поглядывая то на тушу, то на светловолосого, то на меня.

    - Это "спасибо" за рыбу, я так думаю, - удивленно ответил светловолосый.

    Он встал, осторожно потянулся к добыче, не сводя с меня настороженного взгляда, и я с недоумением понял, что он опасается. Я недовольно отступил, высоко поднимая голову и злясь на глупых двуногих, ведь я ясно дал понять, что дарю им эту добычу. Давно, много Кругов назад, когда волки еще могли себе это позволить, мы дарили добычу вновь образовавшейся стае: альфе, омеге и их волчатам, если альфа доказывал право прокладывать Путь. Такое случалось редко, но все же случалось, и я счел возможным вспомнить давнюю традицию и не понимал, что в моих действиях могло вызвать опасение.