Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв - Хаймз Честер - Страница 13

— Каспер заговорил? — спросил Могильщик.

— Нет, он все еще в коме. Но лейтенант Броган побывал в агентстве Пинкертона и разузнал о задании Залкина. Секретарь национального комитета партии, в которую входит Холмс, прошлым вечером приехал в его офис и оставил ему пятьдесят тысяч долларов наличными на расходы по подготовке к президентским выборам этой осенью. Холмс решил, что самое правильное — взять деньги к себе домой, вместо того, чтобы оставлять их на выходные в офисе, — так будет безопаснее. Вы знаете, он живет в одном из этих старых многоквартирных домов с видом на Централ-парк на 110-й улице.

— Мы знаем, где он живет, — сказал Эд Гроб.

— Ну так вот, секретарь, расставшись с Холмсом, подумал-подумал, позвонил в агентство Пинкертона и попросил их, чтобы они прикрыли Холмса по пути домой. Однако он не хотел, чтобы Холмс решил, что за ним шпионят, и поэтому не просил, чтобы детектив сопровождал его незаметно. Вот таким образом Залкин оказался там, когда случилось ограбление.

— Через какое время после того, как секретарь покинул Холмса, произошло ограбление? — спросил Могильщик, хмуря брови.

— В агентство он позвонил в десять двадцать вечера.

— Тогда кто-то должен был заранее знать о том, что состоится передача денег, — сказал Могильщик. — Невозможно подготовить ограбление вроде этого в такой короткий срок.

— Даже и за день нельзя, — поддержал, его Эд-Гроб. — Эти люди имели профессиональную амуницию, а это не купишь в обычной бакалейной лавке. У них могла быть полицейская униформа, но за такой срок угнать машину…

— О ней еще даже не сообщалось, что она угнана, — прервал его Андерсон.

— Очень вероятно, что эти гангстеры не из города, — продолжал Эд Гроб. — Ни один из местных воров не выбрал бы 125-ю улицу для подобных проделок. И, уж во всяком случае, не этот квартал. Они не могли планировать налет в расчете на то, что погода загонит сурков в их норы. Обычно в субботнюю ночь в этом квартале со всеми его барами и ресторанами на улице толпится множество народа. Это должен быть кто-то из тех, кто не знает об этом.

— Но это нам не слишком поможет, — сказал Андерсон. — Если они не из города, то сейчас они уже далеко отсюда.

— Может быть, да, а может быть, и нет, — сказал Могильщик. — Я могу поверить в это только в том случае, если они не имеют никакого отношения к наезду возле монастыря.

Андерсон бросил на него удивленный взгляд.

— Какого черта, Джонс, уж не хочешь ли ты сказать, что наезд идет в нагрузку к ограблению?

Эд Гроб хмыкнул.

— Кто знает, — сказал Могильщик. — В обоих этих проделках есть что-то скверное, а не так-то много скверных людей слонялись по Гарлему в такую холодную ночь, как эта.

— Мой Бог, уж не хочешь ли ты сказать, мужик, что наезд был совершен намеренно!

— И в обоих случаях погибли гомосексуалисты, — продолжал Могильщик. — У подобных людей такие совпадения нечаянно не происходят.

— У водителя, который совершил наезд и удрал, не было никакой возможности узнать, что жертва — мужчина, — возразил Андерсон.

— Если он, конечно, не знал точно, кто это и каким мошенничеством он занимается, — сказал Могильщик.

— А каким мошенничеством он занимался?

— Не спрашивайте меня. Это всего лишь то, как я это чувствую.

— Черт возьми, мужик, ты меня совсем затянешь в мистику, — сказал Андерсон. — А как насчет тебя, Джонсон? Ты со всем этим согласен?

— Да, — сказал Эд Гроб. — Я и Диггер[1] пили из одной и той же бутылки.

— Ну ладно, прежде, чем вы окончательно окосеете от этого мистицизма, дайте-ка я познакомлю вас с самыми последними фактами. Два постовых, Стик и Прайс, которые решили, что это будет хорошей шуткой — сообщить об атаке летающей тарелки, признались, что их сбило с ног пронесшееся мимо автомобильное колесо, прикатившееся с Конвент-авеню. Наводит это вас на какие-нибудь мысли?

Могильщик посмотрел на часы. Они показывали без пяти четыре.

— Нет, ни одной, которую невозможно было бы отложить на завтра, — сказал он. — Если я начну рассказывать своей старухе об автомобильных шинах, столь же пухленьких, как она, то прощай мое семейное счастье.

Роман подъехал к замку, стоящему на развилке, где Сент-Николас-плейс ответвляется от Сент-Николас-авеню, и резко ударил по тормозам.

Сассафрас стукнулась головой о ветровое стекло, а мистер Барон, лежавший на заднем сиденье безжизненной фигурой, свалился на пол.

— Куда они поехали? — спросил Роман, трогая свой револьвер 45-го калибра, лежавший на сиденье между ним и девушкой.

Сассафрас выпрямилась, потерла лоб и сердито повернулась к нему:

— Ты меня спрашиваешь? Я не видела, куда они уехали. Все, что я знаю, — они свернули налево.

— Я видел, как они свернули направо, — возразил он, его серые глаза, казалось, пытались одновременно смотреть в обе стороны.

— Приведи в порядок свои мозги, — сказала Сассафрас высоким визгливым голосом. — Они не могли скрыться в замке, это уж точно. И ты не можешь торчать здесь, посреди улицы, всю ночь напролет.

— Хотел бы я поиметь того сукиного сына, который выстроил этот замок здесь, посреди Гарлема, — сказал Роман, словно именно тот был виноват, что «кадиллак» пропал из вида.

— Но ты его не поимеешь, так что лучше убирайся с середины дороги, пока кто-нибудь не прошел мимо и не заявил, что ты украл этот «бьюик»-седан.

— Мы украли, так, что ли? — сказал Роман.

Толчок привел мистера Барона в чувство, и они могли слышать, как он стонет на полу позади них:

— О, Боже!.. О, Иисус Христос… Эти грязные ублюдки…

Роман включил скорость и медленно направил автомобиль между рядами многоквартирных домов с фасадами, выложенными кирпичом, что стояли на Сент-Николас-плейс.

Замок, плод фантазии какого-то архитектора начала столетия, стоял на 149-й улице, выше него тянулись лучшие в Гарлеме дома. Роман был незнаком с этой частью города и не знал, в какую сторону свернуть.

Мистер Барон ухватился за спинку переднего сиденья и поднялся на колени. Его длинные волнистые волосы списали со лба, глаза с трудом вращались в глазницах.

— Дайте мне выйти наружу, — сказал он со стоном. — Меня сейчас вырвет.

Роман остановился перед красным кирпичным зданием, возле обочины которого выстроились новые автомобили.

— Заткнитесь! — сказал он. — Если бы не вы, я никогда бы не удрал после того, как сбил старую женщину.

Щеки мистера Барона надулись, но он сглотнул все обратно.

— Меня сейчас вырвет прямо в машине, — промычал он.

— Дай ему выйти, — сказала Сассафрас. — Если бы ты слушал меня, ничего этого не случилось бы.

— Выходи, мужик, — крикнул Роман. — Или ты хочешь, чтобы я вынес тебя?

Мистер Барон открыл дверь со стороны тротуара и стал на ноги. Его повело на фонарный столб. Роман выскочил из машины с другой стороны и бросился к нему.

Мистер Барон ухватился за столб, и тут его как будто прорвало. Из него вырвалась струя, словно он был переполнен кипящей водой. Роман отскочил назад.

— Боже милостивый, — простонал мистер Барон.

Роман дал ему закончить и ухватил его за руку. Мистер Барон сделал слабую попытку вырваться.

— Отпусти меня, мне надо позвонить по телефону, — сказал он.

— Вы ничего не будете делать до тех пор, пока не найдете мою машину, — пробормотал Роман, втаскивая его обратно в «бьюик»-седан.

Мистер Барон рванулся было обратно, но ноги его не держали. Его голова раскалывалась от стреляющей боли, и он никак не мог сфокусировать взгляд.

— Дурак, — сказал он. — Как я могу найти твой автомобиль, если ты не даешь мне добраться до телефона? Я хочу позвонить в полицию и сообщить им, что машина украдена.

Его голос звучал безнадежно.

— Нет, вы этого не сделаете. Вы ничего не расскажете полиции, — сказал Роман, втискивая его на заднее сиденье и захлопывая дверцу. Он обошел автомобиль и сел за руль. — Вы думаете, я хочу, чтобы меня арестовали?