Странствия Шута (ЛП) - Хобб Робин - Страница 34

Она открыла сверкающий глаз. Я положил ладонь ей на спину, прижимая крылья к ее боку. Не сейчас. Не двигайся, пока мы не окажемся в безопасности.

Я не ощутил ответного Уита от нее, но ее послушание убедило меня, что она меня поняла. Я пристроил ворону и сверток под плащом и поспешил по направлению к Оленьему замку. Дорогой явно чаще пользовались и лучше поддерживали, чем раньше, но она все еще оставалась крутой и ледяной в некоторых местах. Свет угасал, поднимался ветер. Порывы ветра подхватывали в воздухе и бросали в лицо ледяные кристаллы, жесткие и режущие, как песок. Телеги и повозки с провизией для последнего праздничного вечера проезжали мимо. Я опаздывал.

Внутри моего плаща ворона забеспокоилась. Она ерзала и цеплялась за мою рубашку клювом и когтями. Я сунул руку внутрь, чтобы погладить и успокоить ее. Она бешено забилась, я вытащил руку и увидел кровь. Я обратился к ней Уитом. Ты ранена? 

Моя мысль отскочила обратно, словно я бросил камушек в стену. Несмотря на это, ее боль омыла меня и холодком поползла по позвоночнику. Я негромко проговорил вслух:

 - Оставайся под моим плащом. Взберись мне на плечо. Я постою неподвижно, пока ты переберешься туда.

Несколько минут она не двигалась. Затем уцепилась за мою рубашку клювом и вскарабкалась по мне, перехватывая ткань клювом через каждые пару шагов. Она встала бугорком на моем плече под плащом, затем передвинулась и сделала меня горбуном. Когда она устроилась, я медленно распрямился.

 - Я уверен, мы будем в порядке, - сказал я своей пассажирке.

Ветры, как пастухи, перегнали облака, и начался новый снегопад. Снег падал густыми хлопьями, кружащимися и танцующими на ветру. Я наклонил голову и потащился вверх по крутому холму к башне.

Меня пропустили в ворота без единого вопроса. Я слышал музыку и рокот голосов из Большого Зала. Уже так поздно! Не думал, что воронья драка задержала меня так надолго. Я поспешил мимо слуг с подносами и празднично одетых людей вверх по лестнице, закрыв голову капюшоном и ни с кем не здороваясь. Вбежав в свою комнату, я отбросил прочь заснеженный плащ. Ворона вцепилась в мой воротник сзади, и лапы запутались в парике. Как только я снял с нее плащ, она поднялась с моего загривка и попыталась взлететь. Со шляпой и париком, тянувшими ее вниз, она тут же рухнула на пол.

 - Сиди тихо. Я освобожу тебя, - обратился к ней я.

После нескольких минут борьбы, она легла на бок, одно крыло полуоткрыто, волосы парика обмотаны вокруг лап. Белые перышки вперемешку с черными были теперь ясно видны. Перья, означавшие, что любая другая ворона в мире попытается убить ее. Я вздохнул.

 - Теперь сиди тихо, и я освобожу тебя, - повторил я. Открвывая клюв, она хватала воздух, один черный глаз уставился на меня. Я медлил. Казалось невозможным, как она умудрилась запутаться так сильно за такое короткое время. Капли крови были разбрызганы по полу. Я беседовал с ней, пока пытался распутать.

 - Ты сильно ранена? Они повредили тебе? - при помощи Уита я старался передать ей спокойствие и уверенность. Ты ранена? - я предложил вопрос, стараясь не давить на ее границы. Ее боль омыла меня. Она дико затрепыхалась, сводя на нет большинство моих усилий, затем снова замерла.

 - Ты сильно ранена? – спросил я ее снова.

Она закрыла клюв, взглянула на меня и закаркала:

 - Вырвали! Вырвали мои перья!

 - Я вижу, - изумление, как много человеческих слов она знала, смешивалось с облегчением, что она могла дать мне информацию. Но птица это не волк. Мне было трудно разобраться - что я чувствовал в ней. Боль, и страх, и много гнева. Будь она была моим волком, я бы незамедлительно понял, где она ранена и как сильно. С вороной же общение было похоже на попытки понять иностранца.

 - Позволь мне попробовать освободить тебя. Можно я подниму тебя на стол, где свет получше? Разрешишь мне поднять себя?

Она моргнула.

 - Вода. Вода. Вода.

 - И я дам тебе воды, - я старался не думать о том, как летело время. И словно в ответ на мою тревогу, я ощутил вопрошающее мимолетное касание от Чейда. Где я? Королева просила Дьютифула удостовериться, что я приду, крайне редкая просьба от нее.

Я скоро там буду, - пообещал я, горячо надеясь, что так и произойдет. Я отпер потайную дверь, затем подхватил ворону с пола, крепко, но осторожно сжимая ее в руках, и понес вверх по темному пролету.

 - Фитц? – обеспокоено спросил Шут, прежде чем я коснулся последней ступеньки. Я едва мог различить его силуэт в кресле подле огня. Свечи выгорели несколько часов назад. Мое сердце упало от звучавшей в его голосе тревоги.

 - Да, это я. Со мной раненая ворона, она запуталась в моем парике. Через минуту я объясню, но сейчас мне нужно устроить ее, добыть света и дать ей воды.

 - В твоем парике запуталась ворона? – уточнил он, и, как это ни странно, в его голосе слышались отголоски как веселья, так и насмешки. - Ах, Фитц! Я всегда могу быть уверен, что у тебя найдется та или иная странная проблема, чтобы нарушить мою апатию.

 - Ее отправил ко мне Уэб.

В темноте я усадил ворону на стол. Она попробовала встать, но пряди волос держали слишком крепко, она тут же упала на бок.

 - Сиди тихо, птичка. Мне нужно достать свечи. Тогда я смогу распутать тебя.

Она осталась неподвижной, но дневные птицы часто замирают в темноте. Я шарил почти наощупь в полутемной комнате в поисках свечей. К тому времени, как я зажег их, поставил в подсвечники и вернулся к рабочему столу, Шут уже оказался там. К моему удивлению, его узловатые пальцы уже распутывали пряди волос на ее лапах и когтях. Я поставил свечи на дальний конец стола и стал наблюдать. Птица сохраняла неподвижность, лишь глаза изредка моргали. Пальцы Шута, когда-то длинные, изящные и умные, сейчас были узловатыми, как мертвые веточки. Он мягко разговаривал с ней, пока работал. Ладонью с отрезанными кончиками пальцев он ласково придерживал птицу, не давая ей двигаться, пока пальцы другой руки поднимали и тянули пряди волос. Его шепот напоминал легкое шуршанье воды по камням.

 - А эту нужно сперва продеть снизу. А теперь мы можем вынуть этот пальчик из петли. Вот так. Одна лапка почти полностью свободна. Ох, вот эта тугая. Позволь, я сначала протолкну этот волосок снизу… вот так. Теперь одна лапка свободна.

Ворона резко дернула свободной лапой, затем стихла, когда Шут снова положил руку ей на спину.

 - Ты будешь свободен через минутку. Сиди тихо, или веревки только затянутся туже. Борьба против веревок всегда была бесполезной.

Веревки. Я хранил молчание. Со второй лапой он провозился чуть дольше. Я почти решил предложить ему ножницы, но он был так сосредоточен на своей задаче, так отвлекся от своего страдания, что я отогнал тревоги об ускользающем времени и просто ждал.

 - Вот и все. Готово., – Наконец, произнес он. Он отложил шляпу и растрепанный парик в сторону. Пару секунд ворона лежала, не шевелясь, потом, резко взмахнув крыльями, вскочила на ноги. Он не старался дотронуться до нее.

 - Он захочет воды, Фитц. Страх пробуждает сильную жажду.

 - Она, - поправил я, сходил к ведру с водой, наполнил чашку и принес к столу. Я поставил ее, окунул пальцы, поднял их, чтобы птица увидела, как вода стекает в чашку, и отошел. Шут поднял шляпу и парик. Ветер, дождь и воронья драка нанесли тяжелый урон. Завитки перепутались, локоны висели, распрямившиеся и намокшие.

 - Не думаю, что удастся легко его починить, - заметил он. Я взял парик и пробежался пальцами по прядям волос, пытаясь привести их в некое подобие порядка.

 - Расскажи мне про птицу, - попросил он.

 - Уэб интересовался, могу ли я приютить ее. У нее нет, как бы сказать, владельца. Друга. Не связанного Уитом, а человека, который бы помогал ей. Ее крылья отмечены несколькими белыми перьями…

- Белый! Белый! Белый! – внезапно закаркала ворона. Она скакнула к воде, типичный вороний скачок на двух лапках, и погрузила клюв глубоко в воду. Пока она жадно пила, Шут воскликнул: