Оловянная корона (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 55

Сначала это было спешное неразборчивое бормотание одного человека, словно лишенного Тремя Богами разума - так разговаривают дряхлые старики, потерявшие связь с окружающим миром. Но потом к нему прибавились другие голоса, моложе и настойчивее. Они не просто взывали к Иллиану, а что-то требовали от него, с той цепкостью и настырностью, на которую способны лишь уличные воришки, просящие мелочь, но в ту же самую минуту незаметно шаришие у тебя за поясом.

Лейтли закрыл глаза. Свет становился невыносимо ярким, опасным для взора, пытающийся выжечь глаза, но лорд чувствовал каждой частицей тела - да, да, тела, он еще жив, он не бесплотный дух - что идет в правильном направлении. Наконец голоса стали совсем отчетливыми - Иллиан узнал каждый из них:

- Не мог он умереть, не мог. Показатели были чуть выше нормы.

- Неужели я ошибся? Я не видел, не видел ту вероятность.

- Вот ведь, с.... Г.... Такие. Чего же они Ил с тобой сделали?

- Мда, походу Руса обделался. Загубил лорда.

Иллиан осторожно открыл глаза. Он сидел в странном деревянном кресле, все еще связанный ремнями по рукам и ногам, перед ним стоял бледный Мёнемейстер, озадаченный старый Веглас, суровый Иван, белокурый Марат и рыдающая Лена. Его возлюбленная Лена.

- Пожалуйста, помолчите, - взмолился он. - Не говорите все сразу.

- Ил, мы и не говорим, - ответила ему возлюбленная, кинувшись на шею.

И только тут лорд заметил плотно сжатые губы, встревожено переглядывающиеся лица и все понял. Он слышал их мысли, слышал, о чем думают все эти люди, чего боятся. Только... он не различил самого главного голоса для себя - голоса его любимой женщины.

- Иллиан, посмотрите на меня, - переключил внимание на себя Мёнемейстер. - Внимательно слушайте, что я скажу.

Все повернулись к Руслану. Сам Иллиан смотрел на его скуластое широкое лицо, узкие, будто сами собой шевелящиеся губы, и внимал.

- Попробуйте сконцентрироваться на мне. Отключить внимание ото всех остальных и думать только обо мне. Ну же!

Шум вокруг прекратился, голоса затихла, а Мёнемейстер продолжил, хотя губы его и не двигались.

- Теперь вы телепат. Не простой, судя по тому, как вы реагируете на происходящее - а десятого уровня. Точно вам сказать не могу, у меня очень старая техника. Вам надо научиться контролировать свои способности, нельзя расслабляться, иначе вы попросту сойдете с ума. Понимаете?

Иллиан кивнул. Лорд с запозданием понял, что разговор, происходящий между ним и главой "черных душ", для всех остальных остается недосягаемым.

- Хорошо, пока мы только смотрим. Не управляем, не подчиняем, просто смотрим. Если хотите, Иллиан, вы можете заглянуть в меня поглубже.

- Я не хочу, - ответил Лейтли. - Это...

- Неправильно, я понимаю вас, - подумал Мёнемейстер. Иллиану показалось, что он усмехнулся. - Вам все равно будет нужен подопытный. Поэтому... если вы не хотите сейчас, то можно будет попозже. Хорошо?

Иллиан осторожно кивнул.

- А теперь медленно выходите из моего сознания. Как бы вам сказать... Представьте, что снимаете сапоги, которые вам велики, но старатесь разуться без рук, а сапоги оставить именно на том месте, на котором стояли.

Лейтли живо вообразил эту картину, странную - зачем надевать обувь, если она тебе велика? - но все же сделал, как говорил Руслан. Он смотрел на Мёнемейстера, резко схватившегося за голову, и внезапно понял, что ничего не слышит. Все вокруг молчало.

- Нормально, нормально, - сказал Руслан, массируя себе виски. - Не идеально, но для первого раз нормально. Надо будет поработать над выходом, а то парацетамола не хватит. Но в целом держался внутри неплохо.

- У вас еще остался парацетамол? - удивился старик.

- Просроченный, но немного помогает.

- Прошу прощения, сиры, но быть может вы освободите меня? - вмешался Иллиан. - Или в моем дальнейшем заточении еще есть необходимость?

Иван с Маратом, не сговариваясь, одновременно бросились развязывать Лейтли, отчего и стукнулись головами. Потирая ушибленные места, они, каждый со своей стороны, щелкнули пряжками и ослабили ремни. Лейтли потер затекшие руки и освободил ноги сам.

- Ильчик, ты так меня напугал, - поцеловала его Лена. - Не знаю, что бы без тебя делала.

- Не здесь, не здесь, - засмущался лорд. - Я одного не могу понять, почему я слышал всех, кроме тебя.

- Глупенький. Я же говорила, у меня защита.

-... Скорее побочный эффект от действия антишлема. Признаться, эффект хороший, хоть и требующий дополнительной энергии при Сеансе.

- Получается, из-за защиты я не могу слышать ее мысли? - спросил Иллиан.

- Да, именно так.

Они прогуливались вдвоем с Русланом вдоль стянувшего серебристой петлей на солнце островка. Переволновавшаяся за день Лена уморилась и теперь мирно спала в деревне, все остальные готовились к скорому ужину, обсуждая богатое на события утро. Даже Иван был занят ­­- "колдовал" над кадкой с водой, а Марат то и дело ему что-то подсказывал. Поэтому, когда Мёнемейстер предложил прогуляться и "обговорить некие детали", Лейтли не стал возражать.

- Как я уже говорил, у нас мало времени. И я понимаю вашу мораль и принципы, но в данном случае они не уместны, - Мёнемейстер говорил, не смотря на Иллиана. - Вам надо научиться управлять человеком, видеть его самые потаенные воспоминания, как хорошие, так и плохие.

- Не продолжайте... Я видел ее.

- Кого? - голос Руслана напрягся, а вены на шее вздулись.

- Женщину. Вы называли ее Кира.

- Но как? - Мёнемейстер выглядел растерянным.

- Когда я очнулся, то словно упал в яму. Только это была не пустая яма, в ней лежали разные обломки. Не знаю, как сказать правильно. Я словно ненароком заглянул в душу каждого, кто стоял там.

- Вы увидели страхи каждого?

- Не совсем. Понимаете, я видел, как... погибла ваша жена. Словно я это вы. Это было больно, я чувствовал все то же самое, пока был вами. Но, когда я очутился в Иване, то уже был другим человеком, с другими мыслями. Я превратился подростка, родители которого... не до конца понимаю слово разводятся?

- Расстаются.

- Да, я так и думал. Так вот, я чувствовал всю его боль, обиду, негодование.

- Значит, вы видели самые сильные эмоции, которые запомнил человек, может даже, изменили его. Все логично, счастливые момент не запоминаются так сильно и ярко, как трагические. Вы видели прошлую боль каждого из нас.

- Не совсем так, сир Руслан.

- Не называйте меня сир, - недовольно отмахнулся Мёнемейстер. - Что значит, не совсем так.

- Вы говорите, что я видел прошлую боль. Но это не так. Я видел еще и будущую.

- Ну, конечно, там же был еще и ясновидец, Роман Валерьевич, - хлопнул себя по лбу Мёнемейстер. - Дайте угадаю, вы видели, кто умрет?

Иллиан согласно кивнул.

- И это причинит ему боль?

- Если честно, там гамма эмоций. Боль там есть, так же, как и страх.

- Но вы не скажете мне, Иллиан, кто умрет, не так ли?

- Нет, не скажу, - ответил Лейтли. - Только невольно заглянув в Романа Валерьевича я понял о чем он говорит. Я действительно видел мир его глазами. Видел множество миров и вариантов их развития. Тот, которому суждено сбыться, вернее, тот, который должен сбыться, и те, которые лишь останутся миражами. Это очень сложно. И от этого многое зависит.

- А знаете, мне тоже уже все равно. Если это буду я, то так тому и быть. Что мне собственно терять?

- Жизнь, - тихо ответил Лейтли и они оба замолчали.

- Ну ладно, - сказал после долго молчания Руслан. - Закончим с лирикой. Иллиан, нам нужно начать тренироваться. И как можно быстрее. Понимаете?

Лейтли кивнул.

- Поэтому давайте уж без всяких прелюдий, я положу себя на алтарь науки. Тем более, чего уж еще скрывать, если про Киру вы знаете. Только один момент.

- Какой?

- Иллиан, давайте на ты, хорошо?

Лейтли снова кивнул и пожал протянутую ему руку. Его легонько тряхануло, точно причиной всему было прикосновение, и в ту же самую минуту он стал Яникеевым Русланом.