Оловянная корона (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 48

Ах, недостойный. Чтобы ты заблудился в песках Иль-Зариб, ноги искусали змеи, глаза выклевали падальщики, а шакалы обглодали кости. Восточному разбойнику было не столько обидно, что теперь у него отберут вещицу, судя по всему, очень дорогую, сколько другое -- его, Халиля Ибн Шиина, самого ловкого и хитрого из людей провел какой-то сопливый стражник. Ай-яй-яй, неужели не тот уже Халиль, неужели и вправду хватка дурная стала и глаз не так остер?

- Халиль? - Айвин-мухтарам вопросительно посмотрел на него.

­­­­- Разве я в чем виноват? - залепетал Ибн Шиин. - Я знал, что проклятый мурза Михаэль против нас. Знал, что этот мирко.... мерко..

- Микропроцессор.

- Микро-про-цессс-сор будет нужен вам, уважаемым. Разве виноват я, Айвин-мухтарам, что преданно служу своему господину?

- Служишь, служишь, - улыбнулся Айвин, но показалось Халилю, что ни единому слову он не поверил. - А сказать нам когда собирался?

- Время все выжидал, Айвин-мухтарам. Не перебивать же своим поганым словом таких достопочтимых аксакалов.

Про аксакалов Халиль, конечно, загнул. Видал он в Хазаре настоящих старейшин - ты только думать начал, а они уже говорят об этом. Эти, конечно, могучие, сильные бахатуры, но не аксакалы. Старик с длинным именем если только. Но и то непохож. Аксакалы неторопливые, степенные, важные, а ата другой. Хоть и много ему лет, но все какой-то порывистый, торопливый. Словно жить боится не успеть чего-то.

- Ну не томи, доставай.

Халиль еще раз зыркнул на Фергуса. Ну все, щенок, берегись. Булат, конечно, Ибн Шиин ночью в него не вонзит, но уж средства напакостить найдет. Не с тем связался. Страшно, ой страшно такого врага, как Халиль, иметь. Но делать нечего, полез в халат. С внутренней стороны он еще в Плоскогорье себе карман потайной нашил, изворотливому человеку без скрытой скулы никуда. Пальцами пока щупал, в голове разное крутилось, но понимал, ничего теперь не придумает, придется отдавать. Выудил вещицу украденную, вытянутую, с краями ровными, хотя и чувствовал кожей, что там вроде рисунка какого, который на мраморных плитах у стен богатых сараев, только мелкий больно. Вздохнул тяжело, сделал два шага, отдал.

- Роман Валерьевич, посмотрите, - Айвин-мухтарам вещицу бережно старику передал.

- Он, микропроцессор, - после долгого осмотра ответил ата.

- Телепатия или психокинетика? - спросил Руслан.

- Телепатия, - удовлетворенно сказал старик.

Халиль стоял, носом шмыгал. Чувствовал себя, как малай неразумный, у которого шербет отобрали. Главное кто - щенок неразумный... Вернее, раньше Ибн Шиин думал, что неразумный, оказывается, Фергус себе на уме, да глаза у него на нужном месте.

- Ил, мне кажется, что твои орлы скоро подерутся, - заметил Айвин-мухтарам.

- Халиль, Фергус, вы служите мне, не забыли? - Мурза впервые подал голос. Сам по-прежнему глаз с Хелен-Бике не сводил, да слушал все вполуха. - Никакой грызни. Поняли?

- Да, ваша светлость, - сказал Фергус.

- Халиль?

- Нужен он мне, - буркнул Ибн Шиин. - Мне его на сундет не приглашать, баурсак не делить.

- Что ж, значит все в порядке, - посмотрел на старика Руслан. - Теперь никаких жертв и смертей.

- Жертв нет, - согласился ата. - Но про смерть я ничего не говорил.

- Что это значит? - спросил Айвин-мухтарам.

- Видите ли, Иван Сергеевич, нам действительно удастся избежать ненужных жертв, если все получится, - сказал ата. - Но о смертях речи не шло. Будущее - это лишь вероятности, которые при определенных условиях могут произойти. Я предложил вам ту версию, при которой пострадает наименьшее число человек.

- Десять, двадцать, сто? - голос бахатура-Руслана был ровный и спокойный. - Может, тысяча?

- Нет, Руслан Рашидович, что вы. Всего трое.

Ата мельком посмотрел в угол, в котором стоял Халиль. И показалось хазарцу, что взгляд у старика стал сочувственно-извиняющиймся.

Последняя служба

Единственный человек, что радовался спасению Хелен больше лорда Иллиана Лейтли, был, наверное, Фергус. Весь смысл его существования подчинялся теперь только одной цели - служение господину. Только о каком служении может идти речь, если сир Иллиан не ест, не пьет, лица на нем нет, а мысли все лишь о своей фа-во-рит-ке. Кое-как слово, сиром Айвином оброненное, Фергус выучил.

Конечно, до хорошего еще далеко: подслушал стражник, что его величество сир Эдвар Первый со своим войском выступил в поход против его господина. Странное дело. Еще вчера король своего подданного землями одаривал, а теперь посылает вперед людей убить, а потом и сам собирает войско.

Единственная надежда на сира Айвина и его новых друзей. Хотя странные, конечно, у них отношения. Сначала драться лезут, потом братаются. Но что сильны новые знакомцы - тут и говорить нечего. Фергус не без зависти смотрел на широкие плечи, могучие груди, которые одеждой никакой не скроешь, и крепкие руки. Даже женщина среди них такая же. С лихвой их Три Бога одарили, с лихвой.

Но это раньше еще у Фергуса времени полно было туда посмотреть, то подумать. Теперь переменилось все. Прежде господин квелый сидел у костра, шишки смоляные от ели подбрасывал да сучья мелкие, и ничего ему не надо. Теперь же носится как угорелый, жизнь у него по жилам снова потекла. Про леди Хелен уж разговор особый. Она и раньше смиренностью да тишиной особой не обладала, а после долгого заточения, будто Темный Бог в нее вселился. Точно пятки ей железом каленым жгут: здесь мелькнет, там появится. Порой кажется, со всех сторон ее голос разносится.

А Фергусу надо еще и за Халилем приглядывать. С прошлого дня, как Войл про хазарца правду сообщил, тот совсем разговаривать перестал, волком смотрит. Стражнику с подобным отребьем, конечно, дружбу водить и не нужно, но следить приходится. Восточный разбойник себе на уме. Сдавалось Фергусу, была бы возможность сбежать, так давно Халиль деру дал. Ни о какой службе или долге Ибн Шиин не думал.

Войл же разрывался даже не между двух, а трех огней. Но жаловаться на судьбу не собирался. Лучше уж так, чем смотреть на хмурого господина, который ничем не интересуется и ничего не хочет. Трудности, они проходят, а вот хорошее расположение его светлости Лейтли, которого Фергус добился, останется.

Стражник подхватил дымящуюся чашку с густой гороховой похлебкой, с плавающими в ней кусками говядины, - получилось отменно, уж Войл в этом толк знал - сжал под мышкой ножны с мечом сира Иллиана да припустил почти бегом к влюбленным. Им дай вволю, так забудут про все на свете, а вокруг ведь дел невпроворот, по крайней мере, у господина.

- О, вот и Фергус, - резко отодвинулась от лорда леди Хелен.

Войл и глазом не повел. Он не дурак, хоть и женщины у него никогда не было - кто на такого позарится - понимал, зачем возлюбленные чуть свет уходят на самый край плато, к лесу, откуда и видно лишь пару крайних домов. Но сир Айвин и сир Руслан сами говорили - леди Хелен сейчас нужно очень хорошо питаться, чтобы вернуть утраченные силы. Благо, ела фа-ворит-ка за пятерых. Правда, если и не напоминать, могла забыть. Как сказал сир Айвин: "По любви доблестного Ила она изголодалась больше".

- Я приготовил похлебку. Она еще горячая.

- Горох? - брезгливо спросила леди Хелен.

- Будьте покойны, я день отстаивал горох отдельно, а потом поменял воду. Живот болеть не будет, - Фергус выудил деревянную ложку.

- Ну что ж, попробуем, - согласилась фаворитка.

- Ваша светлость, я принес вам ваш меч. Вы оставили его внутри.

- Конечно, оставил, - нехотя взял ножны сир Иллиан. - Мне не нужен здесь меч, поэтому и оставил. На горе мы в безопасности.

- Никто не знает, что может приключиться, ваша светлость, - не согласился Фергус. - Пусть уж лучше при вас будет меч и с вами ничего не случится, чем меча не будет и произойдет нечто опасное.

- Ферр, как ты это сделал? - громко спросила леди Хелен.