Ты только попроси. Сейчас и навсегда - Максвелл Меган - Страница 7

Я улыбаюсь при виде ее шкодливого лица, но с моих губ моментально слетает улыбка, когда она добавляет:

– К тому же ты должна его простить. Он этого заслуживает.

– Заслуживает?

Лус утвердительно кивает.

– Когда я повздорила с Алисией из-за фильма и она назвала меня глупой, я очень разозлилась, правда ведь? – напоминает мне племянница, и я соглашаюсь. И эта умница продолжает: – Она попросила прощения, а ты спросила у меня, была ли моя злость намного важнее, чем то, что я потеряю свою лучшую подругу. Поэтому я тебе говорю то же самое, тетя. Ты настолько сильно злишься на дядю Эрика, что не можешь простить его?

Я поражена словами, которые только что сказала малышка. Тут вмешивается отец:

– Смугляночка, мы рабы своих слов.

– Это точно, папа, и Эрик тоже их раб, – заявляю я, вспомнив все, что он мне наговорил.

Племянница смотрит на меня в ожидании ответа. Она совсем ребенок, и я не должна об этом забывать. Именно поэтому, собрав остатки спокойствия, я тихо отвечаю:

– Лус, если хочешь, можешь съесть это футбольное поле сама. Я тебе его дарю, договорились?

– Ух-тышка! – хлопает в ладоши малышка.

Все мои родные улыбаются, а у меня земля уходит из-под ног. Почему никто из них не пытается меня понять? Они знают, что мы с Эриком разошлись, хотя никто кроме сестры не знает, что это произошло из-за женщины. Честно говоря, даже ей я не открыла всех подробностей. Если бы Ракель или кто-нибудь еще узнал подоплеку нашей ссоры, они бы просто сошли с ума!

К десяти часам я иду в паб. Пора на работу. Но когда я в дверях здороваюсь с друзьями, вижу проезжающий мимо темный БМВ, за рулем которого сидит Эрик. Я прячусь, и он меня не замечает. Судя по его направлению, он едет к отцу.

Я чертыхаюсь. Ну почему он такой настырный?

Когда отчаяние начинает перерастать в глубокую тревогу, кто-то касается моей спины. Я поворачиваюсь и оказываюсь перед Давидом Гепардо. Какой же он красавчик! Я радостно улыбаюсь и пытаюсь полностью на нем сконцентрироваться. Мы заходим в бар, и он приглашает меня выпить. Он такой милый, ну просто прелесть, и по его взгляду и словам легко догадаться, что он ищет. Секс! Конечно, секс. Но в данный момент это не для меня. Я сегодня не очень любезна – решаю пропустить его намеки мимо ушей и начинаю обслуживать клиентов.

Минут двадцать спустя в бар входит Эрик, и мое сердце начинает неистово стучать. Тук-тук… Тук-тук…

Он один. Оглядывается и сразу меня находит. Прямиком идет ко мне и говорит:

– Джуд, немедленно выходи отсюда, и поедем со мной.

Давид смотрит на него, потом переводит взгляд на меня.

– Ты знаешь этого типа? – спрашивает он.

Я только собиралась ответить, как Эрик меня опережает:

– Это моя женщина. Еще вопросы?

Его женщина? Он что, Господь всемогущий? Давид в шоке смотрит на меня. Я хлопаю глазами и, заканчивая готовить кубату для одного рыжеволосого парня справа, отвечаю:

– Я не твоя женщина.

– Ах, нет? – уточняет Эрик.

– Нет.

Я подаю рыжеволосому коктейль, и он мне улыбается. Я тоже. Взяв с него деньги, я смотрю на Эрика, который прямо кипит от гнева. Стараясь быть спокойной, говорю:

– Я вовсе не твоя. Между нами все кончено и…

Но Эрик, впившись в меня своими умопомрачительными голубыми глазами, не дает закончить.

– Джуд, дорогая, давай ты перестанешь говорить глупости и выйдешь со мной.

Рассерженная его словами, я рычу:

– Это ты перестань говорить глупости, дорогой. Повторяю: я не твоя женщина и не твоя невеста. Я вовсе не твоя и хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

– Джуд…

– Я хочу, чтобы ты забыл обо мне и позволил работать, – сердито продолжаю я. – Я хочу, чтобы ты обратил внимание на другую девушку и занялся ею. Я хочу, чтобы ты оказался далеко, как можно дальше от меня, теперь понятно?

У меня серьезное выражение лица, а вот у Эрика мрачное. Он смотрит на меня… смотрит… и смотрит…

Его скулы напряжены, и я знаю, что он сейчас сдерживает те самые дикие порывы, от которых я обычно схожу с ума. Господи, я настоящая мазохистка! Давид не сводит глаз с нас обоих. Не успела я еще что-то добавить, как Эрик тихо произносит:

– Ладно, Джуд. Я сделаю то, что ты просишь.

Не проронив больше ни слова, разворачивается и идет вглубь бара. Я неловко провожаю его взглядом.

– Что это за тип? – спрашивает Давид.

Я не отвечаю, только смотрю Эрику вслед и вижу, как второй бармен наливает ему виски. Давид не унимается.

– Если это не слишком бестактно, то кто же это?

– Некто из моего прошлого, – отвечаю еле слышно.

Проклиная все на свете, пытаюсь забыть о том, что Эрик рядом. Я продолжаю с улыбкой наливать напитки всем, кто подходит к бару. Долгое время я на него не смотрю. Мне хочется забыть о его присутствии и отвлечься. Давид – само обаяние и изо всех сил старается меня рассмешить. Но моя улыбка исчезает и в жилах стынет кровь, когда я поворачиваюсь, чтобы взять бутылку с полки, и вижу, как Эрик общается с хорошенькой девушкой. На меня он не смотрит. Он полностью увлечен девушкой, и меня это выводит из себя. Что за фигня?! Черт… Какая же я ревни-и-ивая!

Взяв бутылку, разворачиваюсь. У меня нет никакого желания лицезреть то, что он вытворяет, но мое чертово любопытство заставляет меня посмотреть в их сторону. Те сигналы, которые подает ему девушка, типичны для всех нас, женщин, когда мы заинтересовались незнакомым мужчиной. Она касается своих волос, ушей, ее улыбочка как будто говорит: «Иди же ко мне, иди ближе, ближе… Я приглашаю тебя на нечто большее».

Вдруг рыжеволосая девушка проводит пальцем по его щеке. Почему она его трогает? Он улыбается. Эрик не двигается, и я вижу, как она приближается к нему все теснее, до тех пор, пока не оказывается сидящей у него прямо между ног. Эрик смотрит на нее. Его страстный взгляд меня возбуждает. Он проводит пальцем по ее шее, и это меня заводит.

Что этот глупец делает? Она улыбается, а он опускает взгляд.

Я его убью!

Я знаю, что означает этот взгляд и эта хитрая улыбочка, – секс! Сердце сейчас вырвется из груди.

Эрик делает то, о чем я его попросила. Он увлекся другой, развлекается, а я, как дура, страдаю от того, чего пожелала сама. Черт, меня это просто убивает!

Минут через пятнадцать он встает, берет девушку за руку и, даже не глянув на меня, выходит из заведения.

Я его убью-у-у!..

Сердце колотится просто бешено. Если я и дальше так буду дышать, то думаю, что отравлюсь кислородом. Я выхожу из-за барной стойки и иду в туалет, где лью себе на затылок прохладную воду. Колет шея… Опять эти пятна! Эрик мне только что продемонстрировал, что он не разводит канитель, что его игра серьезная и разрушительная. Мне нужно проветриться или сбежать отсюда. Мне нужно исчезнуть из этого места, иначе я способна здесь, в Хересе, устроить «техасские разборки бензопилой»…

Выйдя из туалета, я кое-как отделываюсь от Давида и договариваюсь с ним встретиться следующим вечером. Подхожу к своей машине, сажусь и только здесь срываюсь от отчаяния на крик. Почему я такая дура?! Почему я приказала Эрику делать то, что причиняет мне боль?! Почему я не могу быть такой же хладнокровной, как он? Я темпераментная испанка, а он всего лишь невозмутимый немец. Я завожу машину, и начинает играть радио. Голос Алекса Убаго наполняет салон, и я закрываю глаза. У меня мурашки на коже от песни «Ничего не боясь».

Идиотка, идиотка, идиотка… Я законченная идиотка!

Включаю мобильный и машинально начинаю подпевать:

Я умираю от желания объяснить тебе то,

Что творится у меня в голове,

Я умираю от желания отдаться тебе и постоянно Удивлять тебя,

Каждый день чувствовать выстрел стрелы При встрече с тобой.

Все равно, что скажут, все равно, что подумают.

Если я сошел с ума, то это касается только меня…[4]