Ошо. Права человека будущего - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 8

Но сказать, что человек от рождения обладает разумом... Что-то не похоже. Глядя на этот мир, начинаешь сомневаться в его разумности. Мы живем, руководствуясь не здравым смыслом, а всякого рода глупостями.

Но так приятно верить в то, что ты наделен разумом. И чем вы глупее, тем быстрее и охотнее вы в это верите.

...и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства.

Совесть появляется только после глубокой медитации — но не раньше. Совесть — это расцвет медитации. Очень немногие в целом мире, во всей мировой истории, обладали сознанием и совестью. Оба слова означают то же самое, но по вине религиозных людей во всех языках, кроме французского, эти слова были наделены разными значениями. Только во французском языке "сознание" и "совесть" обозначаются одним словом.

Религии во всем мире постарались отделить совесть от сознания, и не без причины: сознание приходит только после медитации. Как долго можно обманывать людей?

Это подобно тому, как когда вы вносите в комнату свет, мрак рассеивается. Как только вы в медитативном состоянии, вы осознаете и понимаете.

Они ввели другое слово: "совесть". А совесть — это то, чему вас учит религия и церковь, что хорошо, что плохо, что добродетель, а что грех — все эти наставления и составляют вашу совесть. Это была очень хитрая уловка — отделить совесть от сознания. Без сознания не может быть совести. Но они создали ложную, искусственную совесть. Например, я родился в очень древней религии, одной из самых древних. Она насчитывает небольшое количество людей, но у них есть свои предрассудки. Это джайнизм.

До восемнадцатилетнего возраста я не видел у нас в доме ни одного помидора... Неужели помидоры так опасны? Но потому, что по цвету, помидор напоминает мясо, его изгнали из дома. До восемнадцати лет я ни разу не ел ночью, потому что это запрещено религией — принимать пищу можно только между восходом и закатом. Кушая ночью, можно проглотить какое-нибудь насекомое или муравья: и случится насилие. Поэтому лучше всего есть днем, при полном освещении.

Когда мне было восемнадцать лет, мои друзья отправились осматривать старинный замок, находившийся всего в нескольких милях, и взяли меня с собой. Мы залезли на самую вершину холма. Это был прекрасный старинный замок, и там было что посмотреть. У нас просто времени не было для приготовления пищи.

Я попросил: "Давайте скорее что-нибудь приготовим поесть — солнце скоро сядет, я очень голоден, да и вы тоже проголодались после целого дня хождения по горам".

Но они ответили: "Пока солнце не село, мы не хотим терять время. Нужно еще кое-что посмотреть".

Я был единственный, кто не привык есть после захода солнца. Все остальные ели вечером, так что у них не было проблем. К девяти или десяти часам подоспела такая вкусная еда — и я еще был так голоден после целого дня голодовки и хождения по горам — что я не знал, что мне делать.

И я сказал: "Я в большом затруднении. Я никогда раньше не ел ночью, и религия, к которой я имею несчастье принадлежать, утверждает, что, если есть после захода солнца, то попадешь в ад. Я не хочу из-за одного раза идти в ад, но и не могу уснуть от голода. Кроме того, ваша еда так вкусно пахнет!"

Они стали меня уговаривать, обещая, что ничего не скажут моим родителям, и никто не узнает, что я ел ночью.

Но я ответил, что дело ни в родителях. "Все дело в том, что я буду об этом знать. Вы можете рассказать всему свету, это меня не волнует. Дело в том, что я не могу представить, как это я, после восемнадцати лет строгого соблюдения правил, стану есть ночью".

Но они переубедили меня и правильно сделали. Я поел, но потом всю ночь не мог спать. Меня рвало всю ночь. Больше никого кроме меня не рвало. Нас было двадцать человек: все спокойно спали — они устали и хорошо поели. Я же всю ночь не мог спать, меня рвало. И пока я полностью не очистился от всего съеденного, я не уснул. Я заснул уже под утро, около пяти часов.

Тогда я подумал, может быть действительно, есть по ночам опасно. Я попробовал только раз, и вся ночь превратилась в ад! А те, кто всю жизнь едят после захода солнца... может быть, они и правда отправятся в ад. Но ведь люди во всем мире едят поздно вечером. Если это так, то весь мир отправится в ад. А все мои друзья спят так спокойно, ничего ни с кем не произошло, значит, еда была хорошая, никого больше не рвет. Значит, что-то не так с моим воспитанием; мне внушили неверные понятия.

Но когда что-либо признается обязательным, вырабатывается ложная совесть, которая постоянно твердит вам: "Делай то, не делай этого!" Но это — не сознание.

Сознание просто знает, что делать, чего не делать. Отсутствует проблема выбора. Сознание — состояние, в котором отсутствует выбор, вы просто знаете, как поступать.

Но вы не рождаетесь с совестью. Ее создали религии, и с помощью порожденной ими совести они эксплуатируют людей. Настало время отказаться от слова "совесть", потому что оно ассоциируется с долгим прошлым и несет неверное дополнительное значение. Следует употреблять слово "сознание". Но сознание — это аромат вашего состояния абсолютного молчания; от рождения оно не дается.

Конечно, когда вы достигаете сознания, вы как бы рождаетесь заново. Именно это имел в виду Христос, когда говорил Никодиму:

"Пока ты не родишься заново, ты меня не поймешь". Он не имел в виду следующую жизнь. Он говорил о необходимости трансформировать свое сознание, вырасти в сознании. "Только тогда ты сможешь понять меня".

Если вы обладаете сознанием, внутренней молчаливостью и медитативностью, тогда вам нет необходимости утверждать, что человечество едино. Ведь так оно и есть — и вы это испытали сами. И тогда будет не только братство, но и сестринство! Но это уже вытекающий из сознания результат: и нет необходимости объявлять его основным правом человека.

Статья в торая: Каждый человек должен обладать всеми правами и свободами, провозглашенными настоящей декларацией, без как о го бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социальною происхождения, имущественного, сословного или иного положения.