«Спартак» и другие - Ловчев Евгений - Страница 4

– Маски, откройтесь, кто вы?

Атмосфера была демократичной, но работе это не мешало, вкалывали по-взрослому, нагрузки были серьезные. И в Москве, и уже на сборах в Сочи: в дождь в грязи разыгрывали квадраты пять на пять на полполя. Кроссы чумовые, скоростная работа. С утра до вечера на мраморном, оно же гаревое, поле.

Не до тактики, готовили сначала мышцы, и я именно там почувствовал – вот он, большой футбол, команда мастеров.

Болельщики часто спрашивают – сколько футболисты зарабатывали в советское время? Ставки у всех команд высшей лиги были одинаковы. По-моему, в команде имелось 13 ставок по 180 рублей, несколько по 110 рублей и стажерские – по 60 рублей. Но самое главное – премиальные, которые зависели не столько от результата, сколько от кассового сбора за билеты. Все деньги делились между клубами в следующей пропорции: 45 % получала проигравшая команда, 55 % победившая.

Из этих 55 % 45 забирал клуб, а 10 делили на премии игрокам. После попадания в сборную ставка в клубе увеличилась до 300 рублей. А еще были и премиальные, и в сумме доходило до 500 рублей – большие по тем временам деньги для 20-летнего пацана. Для справки – рабочий в то время зарабатывал около 120 рублей. Согласитесь, разрыв между обычным рабочим или служащим и футболистом не был столь вопиюще велик, как сейчас. Деньги отдавал родителям, жить продолжал в Алабушево, но все же большую часть времени проводил в Тарасовке, на базе.

Когда после игр ехал домой на электричке, иногда проводил эксперимент: подсаживался к мужикам, которые возвращались домой с матча, и проводил опрос: а что там в «Спартаке» молодой пацан Ловчев появился, вроде неплохой, как вам?

В ответ слышал иногда удивительное: что, мол, Женька, вот у него брат в два раза лучше играл, да спился. Стал, как говорится, обрастать легендами.

Но в этом плане до Васи Калинова мне было очень далеко. Этот парень из Балашихи (играл в местном «Машиностроителе»), полузащитник, пришел в команду в один год со мной – в 69-м.

Рубаха-парень, юморист. Рассказывал, как после игр «Машиностроителя» футболисты, попив пивка и проболтавшись по Балашихе, договаривались позвонить тренеру. Наберут его по домашнему телефону и говорят:

– Тренер, вы чудак на букву «м».

– Кто говорит? – спрашивал тренер в ответ.

– Все говорят.

Вася был находчив и коммуникабелен. Как-то после поездки «Спартака» в Ростов напросился со мной, можно сказать, в сваты. Татьяна, моя будущая жена, играла в баскетбол на позиции разыгрывающей за сборную Института Физкультуры, и Вася считал, что он легко найдет общий язык и с ней, и с ее отчимом – фамилия моего будущего тестя знатная, Яшин.

Приезжаем, дверь открывает дядя Паша, тот самый отчим Татьяны.

Диалог у Васьки и Дяди Паши следующий:

– Татьяну можно?

– А ее нет.

– А где она?

– Вы из Ростова, что ль, вернулись?

И Васька, раскусив болельщика, сразу говорит:

– Я сбегаю.

И сбегал – понятно, что не за лимонадом. Васю очень интересовало, как дядя Паша с такой фамилией болеет не за «Динамо», а за «Спартак». Оказалось, моего тестя как-то ни за что отдубасили милиционеры на Курском вокзале.

– Как же мне после этого болеть за «Динамо»? – говорил дядя Паша.

Мой первый футбольный сезон в «Спартаке» в Москве начался 26 апреля – играли в Лужниках с минским «Динамо», и на этот матч пришло 46 тысяч зрителей! До этого мы четыре матча провели на юге – в Ташкенте, Алма-Ате, Тбилиси и Кутаиси.

Начали сезон мы удачно – с четырех выездных матчей привезли 5 очков (за победу тогда давали два), и уже на второй домашний матч, с «Торпедо» в Лужниках, 2 мая, пришли 103 тысячи человек!

69-й – самый радостный, первый мой в большом футболе, год. В мая 69-го в Москве провели турнир четырех сборных – первой, олимпийской, молодёжной и юношеской. И я сыграл за олимпийскую команду, после чего на базу в Тарасовку приехал главный тренер национальной сборной Гавриил Дмитриевич Качалин. Гавриил Дмитриевич появился на тренировке «Спартака». Наш защитник Геша Логофет мне и говорит: «Точно по твою душу приехал». Вскоре после визита Качалина меня вызвали в сборную – отзывы Симонян, видимо, дал самые хорошие. Я играл неплохо, нравился и специалистам, и болельщикам.

Болельщики были страшной силой в те времена. Футболисты жили ближе к простому народу: ездили на электричках, на метро, а свои машины имелись у единиц. Помню, как-то, уже когда я получил квартиру на ВДНХ в знаменитом доме «на курьих ножках», мне после неудачной игры водопроводчик так вроде с юмором, а на самом деле серьезно, говорит:

– Жень, еще раз проиграете, я тебе воду отключу!

И попробуй тут, поругайся! Или еще случай: играли с «Днепром» в Лужниках, и перед этой встречей Александр Масляков, основатель КВН, снимал для телевидения программу «Адреса молодых». Старостин разрешил поставить камеры прямо в раздевалке. Непривычная ситуация, футболисты зажались и, толком не подготовившись к игре, уступили – 1:4. После матча несусь на своих «Жигулях» по набережной, выскакивает из-за угла гаишник.

Останавливаюсь, он показывает радар – 110 км в час!

Начинаю оправдываться, что-то говорю про тяжелый матч.

– Как сыграли-то, Ловчев? – спрашивает он, даже не глядя в права и техталон.

Узнает счет, злится и в моем талоне делает дырку – на тебе! А в то время была система, когда за определенное количество этих дырок (нарушений) отправляли на пересдачу в ГАИ.

Первый год – самый памятный, я помню почти все матчи. Очень яркие воспоминания: как по «Маяку», где мы всегда узнавали вечером после тура результаты, объявили: «Спартак» сыграл вничью с «Кайратом», гол с передачи Ловчева забил Осянин. Не представляете, какой в этом был кайф!

Чемпионат мы начали в Ташкенте в дикую жару. Я подключаюсь в атаку, отдаю – а мяч перехватывают. Потом – второй раз, но подбегает Сергей Рожков, наш защитник, а он заикается немного: «Ммммолодой, еееще раз потеряешь – яяя тебя урою».

Старшие опекали молодых. В выходной день Геша Логофет брал меня и семью Осянина на Клязьму, на водохранилище, а Гиля Хусаинов отвечал за бани – на следующий день команда собиралась там. Впрочем, туда съезжались все московские футболисты.

Помню, Юра Семин, когда в «Динамо» играл, приехал и начал подтравливать нашего массажиста Славу Иванова – Палыча мяли двое, а меня только один. И Юрка затягивал: что-то слабоват стал «Спартачок», раз массажистов не хватает. Слава злился: «Сема, смотри на табло». А мы в тот год лидировали.

Гиля хозяйственный, у него был талмуд, где записаны ФИО шеф-поваров московских ресторанов. И после бани мы частенько туда заглядывали.

А уже в конце первого года в «Спартаке» я получил еще один урок – когда прямо на тренировке стали драться Хусаинов и Логофет. Две звезды, опытнейшие футболисты! Это было после окончания сезона, в Ливане, куда «Спартак» приехал на товарищеские игры. Я был в шоке, дикость какая-то, но Анатолий Исаев, помощник Симоняна, все объяснил: конец сезона, все устали, нервы на пределе. В дальнейшем я и сам порой дрался – с Прохоровым Сашей, с Мишей Булгаковым.

В 69-м Симонян подобрал очень хорошую команду, все как-то сложилось. Состав хороший: Вадим Иванов, Сергей Рожков, Коля Абрамов, Коля Киселев, Вася Калинов, Витя Папаев, Коля Осянин, Гиля Хусаинов, Геннадий Логофет и, конечно, наш выдающийся вратарь Анзор Кавазашвили…

Решающим в чемпионате стал матч в Киеве. «Динамо», которое трижды подряд стало чемпионом страны, опережало нас на очко, и чтобы выиграть золото, «Спартаку» нужна была только победа. У Киева тогда была классная команда: Хмельницкий и Пузач, Мунтян и Бышовец, Рудаков…