Волчья стая - Бушков Александр Александрович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/92
• Следующая

– Тогда в мою службу безопасности, – предложил Вадим. – Вмиг нагрянет бригада…

– Можно и в нашу, – сказал Доцент. – Имеется, знаете ли… Тоже весьма эффективна.

– На телевидение? – несмело предложил Красавчик, впервые за все время вклинившись в разговор. – На наш канал?

– Ах, вот где я тебя видел… – обронил Визирь. – У Каратаева… Нет, телевидение сейчас не авторитет…

– Поручите мне, – попросил Борман с нехорошей, кривой улыбкой. – Подкатит рота внутренних войск на броне, положит всех этих рожами в дерьмо, смотришь, кое-кто и перестанет меня подозревать во всяких идиотствах… Я с ними сам поговорю со всем галантерейным обхождением…

– Да ладно, – сказал Синий. – Что-то я тебя, превосходительство, перестаю подозревать. Злишься ты по-настоящему, чем дальше, тем больше. И начинаю припоминать, что и в самом деле полыхала там твоя ксивочка…

За окном вновь раздался протяжный, испуганный вопль:

– Номер пятьдесят пять дробь семь следует с оправки! Номер пятьдесят пять дробь семь следует с оправки!

С другой стороны послышалось:

– Номер сорок девять дробь семь следует на оправку! Номер сорок девять дробь семь следует на оправку!

Синий сплюнул:

– Приспособился народец… Ладно. Так вот, господа буржуи, в нашей новой идее есть поганенькая прореха. Как мне ни грустно, а прореха зияет… Хорошо. Хай будет рота на броне. Ради такого случая готов поаплодировать ментам, в чем сознаюсь, наступая себе на горло… Генерал, а куда ты роту-то пошлешь?

– Как куда? Сюда. Ускоренным маршем. Вообще-то, необязательно возиться с бэтээрами, это долго, проще поднять пару вертушек…

– Да не о том я, не о том, – досадливо отмахнулся Синий. – Не о деталях. Куда – сюда? Где это самое «сюда» располагается? Я сюда ехал в автобусике с наглухо закрашенными окошками, на этот автобусик «экзотический» сел в Манске, как и договаривались с фирмой. Но после этого ехали мы куда-то еще часа два. Часы у меня забрали сразу, когда в автобусе выдали полосатку, но примерно определить можно было. Или кто-то сюда прибыл в нормальных условиях, смотрел в окно, наслаждался пейзажами и помнит дорогу? Нет? Что молчите? – впервые прорвалась в голосе у него надрывная нотка. – Молчите? Значит, все на этом сучьем автобусе прибывали? И ехали долго? Блядь, судьба играет человеком, а человек играет на трубе…

Вадим впервые слышал от него матерное слово, и от этого стало еще тоскливее – уж если этот битый и жеванный жизнью элемент на миг запаниковал и перестал владеть собой…

– Похоже, так и получается, если никто до сих пор ни словом не возразил, – подвел печальный итог Доцент. – Автобусик со старательно закрашенными окнами, дверь заперта снаружи, помню, я немного побаивался какой-нибудь аварии – в запертом-то снаружи салоне… Значит… Этакий круг, где радиус – два часа езды на автомобиле от Манска. Большая часть пути – то ли по асфальту, то ли по хорошей, убитой проселочной дороге, вроде бы была и парочка подъемов, очень уж мотор надсаживался, и спуски были…

– Иногда по стеклам снаружи словно бы еловыми лапами стегало, – добавил Вадим. – Узкая лесная дорога. Ничего себе получается кружочек…

– Одно можно с уверенностью сказать, – перебил Борман. – Мы все еще в Шантарской губернии. Чтобы добраться до восточной губернской границы, двух часов не хватит – я имею в виду, двух часов езды на таком вот автобусике. Телефон, хоть и с грехом пополам, но работал в зоне приема… Мы еще в родной губернии.

– Много нам эта теорема поможет… – протянул Синий. – Вадик прав – круг получается приличный.

– Подожди, – оборвал Борман. – С этими двумя часами еще толком и неизвестно. Не знаю, как у тебя насчет культурного багажа… Есть один рассказик о Шерлоке Холмсе…

– Ну-ка, ну-ка… – подхватил Синий. – Что-то вертится… Благо этот финт был полезен не только в шерлоковские времена, но и в нашей веселой жизни… Ты про тот, где фальшивомонетчики?

– Ага. Особнячок у них располагался совсем неподалеку от вокзала, но непосвященного человека они возили в зашторенной карете часа два, чтобы решил, будто уехал от вокзала к черту на рога… С нами могли преспокойно выкинуть тот же номер.

– Ну, и что это нам дает? В любом случае наш санаторий – не в самом Манске, а километрах в нескольких от него, причем точное направление неизвестно. С какой стороны Манск ни бери, ближе километров пяти от него тайги не имеется. Нет, возле самого города никто не стал бы устраивать такое хозяйство. Ни к чему случайные зеваки, при всей законности бизнеса. Знаете ли, пионерлагеря могут располагаться весьма даже далеко от ближайших населенных пунктов. Был кто-нибудь на Баранкуле? Тамошний лагерь верстах в двадцати от ближайшей деревни…

– Это, в принципе, детали, – махнул рукой Борман. – Попрошу ребят взять за задницу весь «Экзотик» – в три минуты установят, где мы есть…

– Давайте попробуем другой вариант? – мягко предложил Визирь. – Даете трубочку мне. Я звоню господину Гордееву, он сейчас в Шантарске, точно знаю – и наши дела уладят быстро, эффективно, без малейшей огласки… Гарантирую.

– Фрол? – задумчиво сказал Доцент. – А ведь неплохо, господа, ежели Фрол… Им будет грустно.

– Я все же предлагаю… – набычился Борман.

– А огласка? – не без ласковой вкрадчивости спросил Доцент. – Неизбежная? Насчет утраченного удостоверения еще можно что-то придумать – на охоте оставили в кармане, разложили костер до небес, ватник и вспыхнул вместе с красной корочкой… Дело житейское, бывает. А вот в случае с вертолетами, десантом на броне и налетом на «Экзотик-тур» выйдет неприятная огласка. Мне она тоже, откровенно говоря, не нужна. Вы, я думаю, никому не будете обязаны…

– Чтобы Гордеев знал? – огрызнулся генерал.

– Все равно при вашем варианте слишком многие будут знать. Тут уж утечки неизбежны.

– Ладно. Посмотрим, что у вас выйдет, но я за собой оставляю право на звонок.

– Бога ради, – великодушно сказал Визирь. – Давайте без всяких междоусобиц, нам нужно играть командой. В случае…

Он замолчал, повернулся к двери, сделал недвусмысленный жест. Все моментально притихли, застыли в напряженных позах, уставившись на видимый в дверном проеме кусочек веранды.

Шаги приближались – неуверенные, шаркающие, словно двигался пьяный или слепой. Потом, когда они раздались совсем близко, послышались тоненькие звуки – то ли поскуливание, то ли плач.

В лишенном створок проеме появился Столоначальник, прижимая к животу правую руку, толсто замотанную чем-то белым. Тихо постанывая, охая, он стоял, привалившись плечом к косяку, ни на кого не глядя. Сытая физиономия была белее известки. Нелепо дернувшись, нырнув всем телом в сторону, он шагнул вперед, завалился, прежде чем к нему успели броситься и подхватить, растянулся во весь рост на грязном полу.

Только теперь стало видно, что белая повязка в нескольких местах покрыта бурыми пятнами.

Всеобщее оцепенение длилось недолго – к упавшему сразу же бросились, толкаясь и мешая друг другу, подняли, перетащили на нары. Столоначальник страдальчески охал, не открывая глаз.

– Кто-то там говорил про допрос, который все прояснит? – оскалившись, бросил Синий.

И принялся разматывать белую материю, смахивавшую на небрежно отхваченный кусок дешевой хлопчатобумажной простыни. Столоначальник дергался, отчаянно вскрикивал и охал, но Синий безжалостно отстранял его здоровую руку, ворча сквозь зубы:

– Не вой, не вой, и совсем еще не присохло…

Остальные толпились вокруг, в нетерпении сталкиваясь головами. Столоначальник взвыл – все же кое-где успело присохнуть, – закатил глаза, откинулся на смятые лагерные одеяла. Кажется, окончательно вырубился. Лицо у него было прямо-таки мокрым от пота, на толстой щеке парочка ссадин.

– Твою мать… – выдохнул Синий, бросив повязку на одеяло и брезгливо вытирая ладони о собственные бока.

Вадим задохнулся. Торопливо пощупал ладонью промежность – вдруг показалось, что обмочился. Сухо, слава богу…

• Предыдущая
• 17/92
• Следующая