Говорят сталинские наркомы - Куманев Георгий Александрович - Страница 23

Однако к этому времени Турция уже проявила расторопность: она разорвала дипломатические отношения с Японией и пусть формально, — но еще 23 февраля объявила войну Германии, вследствие чего (согласно принципу, выработанному на Крымской конференции) была автоматически приглашена на открывавшуюся в апреле 1945 г. конференцию в Сан — Франциско по созданию Организации Объединенных Наций.

Поэтому проблема, которая Вас заинтересовала, так и не была решена».

Вспоминаю последнюю встречу с Анастасом Ивановичем в нача ле осени 1978 г. у него на правительственной даче. Прочитана и завизирована им последняя страница очерков воспоминаний о Великой Отечественной войне. Удовлетворенный, он откинулся в кресле, а потом вдруг спросил меня:

— Вы, наверное, думаете, что меня оттуда (он показал пальцем наверх), как говорят, «ушли»?

— Не только я, так почти все считают, — говорю ему.

— Нет, это не совсем так. После того как один высокий деятель стал активно расширять сферу своей деятельности и бесцеремонно вмешиваться в мою сферу как Председателя Президиума Верховного Совета Союза ССР, передо мной встали три выбора: первый — сделаться подхалимом, второй — начать конфликтовать и третий — уйти самому. Я выбрал третий. И как только мне исполнилось 70 лет, написал соответствующее заявление. С нескрываемым удовольствием оно тут же было принято.

1. О поставках из США и Англии

После Великой Отечественной войны в буржуазной прессе появилось немало различных публикаций, утверждавших, что рост технической оснащенности Красной Армии в военные годы был достигнут в значительной мере благодаря непрерывным поставкам оружия и техники из США и Англии. И лишь благодаря этому мы смогли, мол, выстоять и победить.

Например, в сборнике «Роковые решения» (статья генерал–лейтенанта вермахта Зигфрида Вестфаля) указывается: «… Американские поставки предметов снабжения Советскому Союзу вскоре полились бурным потоком. Несомненно, эти поставки в огромной степени помогли красному колоссу возместить потери, понесенные в первые месяцы войны, и в ходе войны постепенно усилить военную мощь России… Можно без преувеличения сказать, что без такой огромной американской поддержки русские войска вряд ли были бы в состоянии перейти в наступление в 1943 г.».

Между тем, это далеко не так. Всего по ленд–лизу СССР получил около 16 млн. тонн, из которых 11 млн. тонн были получены только в 1944–1945 гг., т. е. после достижения коренного перелома в ходе войны.

В 1941 г. было получено лишь 5400 тонн; в 1942 г. — 1229200 тонн; в

1948 г. — 4005800 тонн; в 1944 г. — 6476500 тонн; в 1945 г. — 4491900 тонн.

Например, на 11100 самолетов, направленных в СССР по ленд–лизу, 60 % поступило в 1944–1945 гг.; паровозы и железнодорожные платформы, очень нужные нам, начали поступать только в 1944–1945 гг. Из 32500 станков 19 тыс. получены также в 1944–1945 гг., а в 1943 г. было поставлено лишь 35 станков. Из 50 млн. метров армейского сукна, в котором мы очень нуждались, 40 млн. метров поступали в 1944–1945 гг.

Такая же картина была и с поставками продовольствия, из 3 млн. 840 тыс. тонн, направленных в СССР, 2,5 млн. тонн пришлось на 1944–1945 гг.

Советская промышленность в годы войны выпустила 489,9 тыс. артиллерийских орудий, 136,8 тыс. самолетов, 102,3 тыс. танков и самоходноартиллерийских установок. За то же время из США и Англии было получено 9,6 тыс. орудий (менее 2 % от советского производства), 18,7 тыс. самолетов (около 12 %), 10,8 тыс. танков (10 % от общего количества произведенного для Красной Армии тружениками нашего тыла).

При этом следует заметить, что получаемое от союзников вооружение в значительной степени было устаревших образцов. В первую очередь это относилось к танкам и самолетам.

Большую часть обуви (из 13800 тыс. пар), полученной по ленд–лизу, мы не могли использовать, т. к. из–за низкого подъема она не подходила для наших солдат.

Но все сказанное не исключает того, что поставки из США и Англии в военные годы имели важное значение, в особенности в обеспечении Красной Армии автотранспортом, порохом, горючими и смазочными материалами.

В начале войны артиллерия в Красной Армии перевозилась на конной тяге, или же для этого использовались трактора. В результате она была маломаневренной. Передвижение же войсковых соединений в боевой обстановке производилось, как правило, в пешем строю.

272 тыс. грузовых автомашин, имевшихся в армии перед войной, не могли удовлетворить ее потребностей в автотранспорте.

Поэтому получение из США и Англии около 40 тыс. автомашин и 2599 тыс. тонн нефтепродуктов позволили нам перевести артиллерию на автомобильную тягу и дать значительное количество машин для перевозки войск, что повысило их маневренность.

По ленд–лизу было поставлено с учетом потерь в пути следования: в

1941 г. — 37 грузовиков, 72 виллиса и амфибии, затем соответственно в

1942 г. — 29837 и 7698; в 1943 г. — 91620 и 1474; 1944 г. — 123361 и 1800,

1945 г. — 110225 и 7530; всего 373654 автомашин. При этом большое количество грузовых автомобилей поступало без кузовов, их приходилось направлять на автозаводы и делать кузова, на что уходило много времени. В 1944–1945 гг. мы создали четыре завода на Урале по сборке автомашин

Поучение вооружения и других поставок по ленд–лизу и доставка его в действующую армию было сложным делом и требовало много внимания. У меня на рабочем столе всегда были данные о том, что для нас изготовляется на американских предприятиях, что поступило в американские порты, что находится в пути, в каком положении идущие караваны судов, сколько из них потоплено противником, что из уже полученного нами отправлено на фронт или передано нашей промышленности.

Большую помощь в этой работе оказывал мне мой первый заместитель по Наркомату внешней торговли А. Д. Крутиков.

Связь с армией по вопросам поставок осуществлял другой мой заместитель по наркомату И. Ф. Семичастнов. Он окончил Бронетанковую академию, хорошо знал армию и был тесно связан с работниками управлений Наркомата обороны.

Всеми вопросами транспортировки грузов, получаемых по ленд–лизу, ведал еще один мой заместитель по наркомату — С. А. Борисов, хорошо знакомый с морскими перевозками.

Конечно, во всей этой работе как я, так и мои заместители, опирались на Начальника Тыла Красной Армии, моего заместителя по Государственному Комитету Обороны генерала А. В. Хрулева, который в 1942–1943 гг., по совместительству, был и наркомом путей сообщения, что во многом облегчало нашу работу.

Дело было поставлено так, что НКПС заблаговременно предупреждался, в какой порт и какое количество груза идет, с тем чтобы были обеспечены подача вагонов в эти порты, своевременная разгрузка кораблей и быстрейший вывоз груза по назначению.

Первоначально суда, как из Англии, так и из США, приходили в Мурманск и Архангельск. Особоуполномоченным там был назначен начальник Главсевморпути контр–адмирал И. Д. Папанин, человек невероятной энергии. Хрулев как–то вспоминал, что Папанин буквально каждый час звонил ему в НКПС, докладывал обстановку, сообщал, какое количество порожних вагонов уже прибыло и какое количество вагонов еще необходимо. «Мы выжимали из железных дорог все, что только можно выжать самыми тяжелыми прессами, подгоняя вагоны к портам Мурманска и Архангельска», — говорил Хрулев.

Но путь к Мурманску и Архангельску вскоре стал небезопасен. Значительное число судов противник стал топить.

Вот что писал по этому поводу уполномоченный Президента США ф. Рузвельта по ленд–лизовским поставкам Эдуард Стетгиниус в своей книге «Ленд–лиз — оружие для победы».

«Как раз, когда развертывалась программа помощи Советскому Союзу, Соединенные Штаты подверглись нападению в Пёрл — Харборе. Все перевозки грузов на Тихом океане на судах под американским флагом немедленно были прекращены… другой маршрут был через Северную Атлантику и вокруг мыса Нордкап на Мурманск и Архангельск… Нацисты придавали большое значение прекращению перевозок грузов для Советского Союза. Они построили ряд сильно укрепленных баз для бомбардировщиков и истребителей вблизи Северной Норвегии. В норвежских фиордах они нашли защищенные естественные базы для своих подводных лодок и надводных рейдеров. Перевозки грузов для Советского Союза вокруг мыса Нордкап могли производиться только сильно защищенными конвоями… Волчьи стаи подводных лодок начинали атаку, как только конвой проходил мимо северо–восточной части Исландии. Иногда крупные силы германских подводных рейдеров, включая крейсера и эскадренные миноносцы, атаковали конвой, как только суда проходили вблизи Норвегии. Затем всегда появлялись бомбардировщики. Изо дня в день они атаковали. В одном случае 350 фашистских самолетов с ревом обрушились на единственный конвой шедших зигзагами кораблей. Сорок самолетов было сбито, но они нанесли смертоносный удар по кораблям… Самые тяжелые и наиболее дорого обошедшиеся сражения у мыса Нордкап велись в период между мартом и июлем 1942 года… Одна четвертая часть всех судов, которые мы послали вокруг мыса Нордкап в Россию, в эти три месяца пошла ко дну. Британские потери подобным образом были также тяжелы».