Говорят сталинские наркомы - Куманев Георгий Александрович - Страница 15

— Ведь на сотни и тысячи километров, да в каких ужасных условиях, — подчеркивает он, — удалось быстро переместить в тыл фактически целую промышленную страну, миллионные массы людей. И не только переместить, но и разместить, и в самые короткие сроки пустить в действие. Где еще это было возможно?

Он согласен с тем, что у нас об этом подвиге очень мало написано, а опубликованные итоговые цифры перебазирования производительных сил представляется далеко не полными, заниженными.

— Все мы ждем, Вячеслав Михайлович, когда же, наконец, выйдут в свет Ваши мемуары, — говорит Чадаев.

Ответ «хозяина» дачи огорчает:

— Я ничего не написал, у меня ничего нет… Вы хотите сказать, что многие видели меня в свое время работающим над чем–то в Ленинской библиотеке? Так это я просто занимался «политграмотой», для себя. Трижды обращался в ЦК с просьбой допустить меня к кремлевским архивным документам. Дважды получил отказ, на третье письмо ответа вообще не было. А без документов мемуары — это не мемуары».

Еще об одной встрече. Она состоялась 15 мая 1985 г. по инициативе Я. Е. Чадаева. Яков Ермолаевич отдыхал в санатории в Барвихе. Оттуда позвонил мне домой и предложил на его автомашине совершить поездку к В. М. Молотову в Жуковку‑2, с которым он уже обо всем договорился.

Я охотно согласился. День у меня был свободный. Накануне я вернулся из Швеции, где по приглашению Общества «Швеция — СССР» выступал с лекциями о 40-летии Победы в Великой Отечественной войне. Правда, на севере страны немного простудился, болело горло, но отказаться от такого заманчивого предложения было невозможно.

По дороге Я. Е. Чадаев спросил, не забыл ли я взять с собой магнитофон: ведь надо обязательно «для истории» разговор с Вячеславом Михайловичем записать. Отвечаю, что все в боевой готовности.

На небольшом крыльце знакомой дачи нас встречает Молотов, приветствует поднятием руки. Мы тепло здороваемся и вместе с ним проходим в гостиную. За несколько месяцев после нашего последнего визита (8 октября 1984 г.) внешне Молотов мало изменился. Только более медленной стала его речь и заметно хуже стал слышать.

(Далее привожу почти полную запись нашей беседы).

Я. Е. Чадаев: Как Вы себя чувствуете, Вячеслав Михайлович?

В. М. Молотов: Средне. Так себе, как говорят, по возрасту.

Я. Е. Чадаев: Позвольте вручить Вам от всего сердца мою новую книгу «Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны». Это второе, переработанное и дополненное издание. Георгий Александрович Куманев тоже принес Вам свои новые работы.

В. М. Молотов: Спасибо вам за внимание. С удовольствием их посмотрю. Что еще готовится у вас к изданию в ближайшее время?

Г. А. Куманев: В первую очередь хочу назвать только что опубликованный энциклопедический труд «Великая Отечественная война 1941–1945 гг.» — первое справочное издание такого рода. Потребовало оно от нас очень больших усилий. Кстати, там есть специальные тексты о Вас, Вячеслав Михайлович, и о Якове Ермолаевиче. Помещен даже Ваш портрет.

В. М. Молотов: Обо мне написано в критическом плане?

Г. А. Куманев: Нет, нет. Вполне объективно, хотя текст по объему очень небольшой, не соответствующий Вашим высоким должностям, занимаемым в годы войны.

В. М Молотов: Это Вы, товарищ Куманев, подарили мне в прошлый раз книгу «Краткая история второй мировой войны»?

Г. А. Куманев: Да. Было такое.

В. М. Молотов: Так вот, я бегло, правда, ознакомился с ней и почему–то не обнаружил там ни одного слова о моей очень ответственной поездке в Вашингтон в первый год войны.

Г. А. Куманев: Не может быть, Вячеслав Михайлович. Ваш визит в США после заключения в Лондоне советско–английского Договора о дружбе и взаимопомощи был не рядовым событием, и его не могли в книге пропустить.

В. М Молотов: Ну, я еще посмотрю. Возможно, об этом сказано в каком–то другом разделе. А переговоры тогда с Рузвельтом шли главным образом о необходимости открытия второго фронта в Европе в 1942 году. Американский президент убеждал меня, что США и Англия пока, мол, не имеют необходимое количество судов, чтобы перебросить американские войска на Британские острова, а затем осуществить высадку на Европейский континент. Рузвельт уверял меня, что в 1943 году второй фронт они могут открыть с полной гарантией. Сейчас же — это дело довольно рискованное. Но тем не менее он продолжает убеждать своих военных пойти на такой шаг и попытаться высадить во Франции в 1942 году от 6 до 10 дивизий, а там будет видно.

В итоге было много уклончивых заявлений, оправдательных кивков в сторону англичан вместо твердых и конкретных обещаний. Но самое примечательное — и в сорок третьем году наши «верные» и «щедрые» союзники второй фронт не открыли. А слов, обещаний было сказано с их стороны немало. Но требовались вслед за этим реальные дела.

Я. Е. Чадаев: Я хорошо помню все, что связано с этой Вашей командировкой. Когда Вы приехали из Америки, то собрали всех своих замов. И на этом совещании сделали доклад по поводу переговоров в США. А я возьми, да и запиши все, что говорилось на нем. Вам задавали интересные вопросы, особенно, конечно, связанные с перспективами открытия второго фронта в Европе. Вы тогда американских коллег к стенке здорово приперли и в отношении второго фронта, и в отношении военно–экономических поставок. И они тогда немножко зашевелились. Но все равно эти поставки были малозначащими.

В. М. Молотов: Да, в целом они были небольшими, но тем не менее и в них мы очень нуждались.

Я. Е. Чадаев: Как говорится: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Но самое важное, по–моему, состояло в том, что и США, и Англия, и Франция, и Канада, и многие другие страны были на нашей стороне.

В. М. Молотов: Конечно, очень важно, что они были нашими союзниками.

Я. Е. Чадаев: Мы все радуемся, что Вам, хотя и много лет, но Вы в норме. К слову, мои знакомые часто интересуются Вашим здоровьем и все время спрашивают: «Написал что–нибудь Вячеслав Михайлович или нет?»

В. М. Молотов: Почти ничего не написал.

Я. Е. Чадаев: Не пишете?

В. М. Молотов: Нет.

Г. А. Куманев: Может, раньше что–нибудь написали?

В. М. Молотов: Так, отдельные заметки, наброски.

Я. Е. Чадаев: В какой–то степени, может быть, стоит что–то обнародовать?

В. М. Молотов: Нет, нет. Меня, конечно, очень интересует: куда мы идем, в какую сторону? Между прочим, внутренняя опасность для нашего развития, для будущего нашего государства имеется, в том числе в области идеологии. Причем опасность весьма реальная.

Я. Е. Чадаев: Вот впереди новый партийный съезд, готовится новая Программа КПСС.

Г. А. Куманев: При Черненко собирались провести его в нынешнем году, но новый генсек Горбачев предложил в следующем, чтобы лучше подготовиться, более серьезно доработать проект Программы.

В. М. Молотов: Согласно нынешней Программе еще к восьмидесятому году намечалось уже создать или построить материально- техническую базу коммунизма. Но ведь это не что иное, как прожектерство и утопия. Как бы опять все это не повторилось.

Я. Е. Чадаев: Будет всенародное обсуждение проектов партийных документов, что все же позволит избежать разного рода поспешностей и прочих забеганий вперед. Вы можете, конечно, помочь, Вячеслав Михайлович, своими советами, своими рекомендациями. У Вас за плечами такой богатейший опыт.

В. М. Молотов: Сейчас он мало кому нужен. В области политики народ может многое подсказать, помочь, а в теоретических основах, в области теории здесь все гораздо сложнее.