Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты - Райкова Ирина Николаевна - Страница 3

В начале нынешнего столетия еще жив был 115-летний старик Пахом, который был непосредственным свидетелем того, как Петр I, скоро после этой беседы, хлопотал уже о соединении этих вод. Седой, как лунь, этот старик подробно рассказывал, как царь, в течение десяти дней, бродил по лесам и болотам и осматривал те места, где предполагалось соединить Ковжу с Вытегрою. «А батюшка-государь, — говорил Пахом, — был роста высокого, всех людей выше целою головою. Он часто встряхивал своими черными волосами, а пуще когда бывал в раздумье. Надежда-государь не гнушался нашего житья-бытья; кушивал нашу хлеб-соль и пожаловал отцу моему серебряный полтинник».

4. Важная солома

В Архангельской губернии есть селение Важмосолма. Ехал государь в Архангельск, к этой деревне подъезжает и видит: жнут девки и бабы в басе-красе — что твой маков цвет, и песни поют — что твой соловей заливается. Загорелась душа у царя Петра I, заискрились очи ясные, сколыхалась грудь его белая, закипела утроба богатырская. «Стойте, — говорит он. С коня слез. — Здесь пир устрою, — говорит, — на весь мир». Велел он тут из снопов столы делать и скамейки, и кушанья варить, и вино курить. Рассадил по местам, кому где быть надлежит: баб с мужиками, девок с молодыми парнями. И давай угощать! Петр Великий все хохотал, а девушки и бабы ему песни пели. Одна песня в особе ему прилюбилась: как споют ее, еще, скажет, девоньки, спойте. Девки пели:

Собирались бояре на совет,

Собирались думу думать государеву:

Время тяжкое подходит,

Хочет турка воевать…

Слышит он ее и голову свою наклоняет и думает, а парни и девки развеселились, не дают ему думу думать. Снопы разбросали и стали разноличные игры водить и плясать в размашистую. «Вот так важная солома!» — сказал будто бы Петр I. И с этих-то слов государевых стали будто бы звать это место Важмосолма.

5. Подарок Петра Великого

В последнее пребывание, весной 1724 года, на Олонецких марциальных водах государь получил какое-то важное известие, которое требовало немедленного присутствия его в Санкт-Петербурге. Государь недолго собирался в путь, тем более что намерен был сряду же возвратиться на воды для лечения. Приказал подавать лошадей.

Надобно заметить, что во всех отъездах государя с марциальных вод ему поставлял отличных лошадей крестьянин деревни Кончезеро Иван Федоров — человек зажиточный, ловкий и вполне искусный кучер.

Лошади были готовы. Государь, садясь в экипаж, изволил заметить кучеру Федорову, что ехать нужно поскорее. Станция была немалая — 35 верст, на трех лошадях и по дороге неважной. Федоров вполне уверил государя.

Лошади тронулись, и экипаж поехал вдаль. Проехавши верст 15, одна из пристяжных стала останавливаться. Ямщик, не задумываясь, спрыгнул с экипажа, отложил ее и оставил тут же, на дороге, а сам за вожжи — и вперед. Оставалось шесть верст до Шуи.

Поднялись лишь на гору, у самого берега озера Укшезера — и другая пристяжная стала, нейдет и только. Делать нечего, ямщик должен был так же поступить, как и с первой.

Государь серьезно сказал Федорову:

— Не довезти тебе.

— Нет, ваше царское величество, довезу, эта лошадь стоит десяти тех.

И в самом деле, Федоров обнадежил не напрасно: он знал своего испытанного коня, да и вся дорога впереди покатистая, под гору. Лишь только взялся за вожжи, конь с бешенством, как вихрь, понесся по дороге, и в несколько минут экипаж остановился в Шуе, у перевоза.

Государь, видимо, был доволен такой находчивостью и решительностью своего ямщика: вышел из экипажа, снял с себя спальный или рабочий, вышитый серебром колпак и, надевая на голову Федорова, сказал:

— Вот тебе подарок, приеду — награжу.

Не знал Федоров, что с ним делается: и подарок царский, и страх, и удивление…

Государь отправился вперед. Федоров же с тех пор стал прозываться Колпаков, и фамилия эта доселе принадлежит его потомству.

6. Дедновцы

Есть народное предание, что дедновцы (жители села Дедново Рязанской губернии) отправили своего старосту с выборными людьми от всего мира встретить Петра Великого с хлебом и солью. Государь, принимая от них приношение, спросил старосту об имени. Староста огласил себя Макаром. Государь сказал: «Хорошо». Потом спросил и других об имени. Дедновцы вообразили, что имя старосты их понравилось царю, и все до единого назвались Макарами. Государь, смеясь, сказал: «Будьте же вы все Макарами». С тех пор дедновцы слывут Макарами.

7. На пути к Архангельску

Путешествуя к Архангельску, Петр посетил Топецкое село Архангельской губернии, и, выходя из карбаса на илистый берег села, он с трудом мог идти по нем, сказавши при этом: «Какой же здесь ил!» И с той поры место это и поныне не называется иначе как Ил.

Придя в село, государь вошел в дом крестьянина Юринского и у него обедал, хотя обеденный стол был приготовлен для Петра в другом доме. Сей крестьянин, когда Петр выходил из карбаса на берег, случайно рубил на берегу дрова и, таким образом, первый поздравил государя с благополучным прибытием. Посему-то Юринский и был отличен перед прочими односельчанами. На память посещения своего государь пожаловал ему две чарки серебряные и таковой же именной перстень да несколько тарелок. Сверх того Петр дарил Степану Юринскому столько земли, сколько он видит, но благоразумный Юринский довольствовался пятьюдесятью десятинами.

8. Вытегоры — воры

Существует пословица, распространенная по всей России: «Вытегоры — воры, у Петра Великого камзол украли». Сохранился рассказ о самом факте, который послужил поводом к ней.

Была стоянка в Вытегорском погосте; лошадей меняли. Петр I ходил на Вянгинскую пристань; оборота, пришел в избу, начал собираться в дорогу и хотел надевать свой камзол. Вдруг выступил вперед Гриша-простец, тамошний житель. За святого его почитали: рубил он правду и злых людей краснеть заставлял. Пал этот Гриша в ноги Петру I и говорит:

— Надежа-царь-государь! Не прикажи казнить, прикажи слово вымолвить.

— Говори, что тебе надо, — изрек царь.

— Дай-ко ты нам, надежа-государь, этот камзол, что по плечам откидываешь, — сказал Гриша.

— А куда ты кладешь мой камзол? — спросил Петр I.

Тут Гриша-простец возответствовал:

— Себе, надежа-государь, и тем, кто умнее и добрее, — на шапки, а шапки мы не токмо детям, а и правнукам запасем, на память твоей к нам, царя-батюшки, милости.

Прилюбилось Петру I это Гришино слово, и он подал ему свой камзол.

— Добро, — сказал, — вот тебе, Гриша, камзол, да смотри, не поминай меня лихом.

Взяли вытегоры этот камзол и пошили себе на шапки. Завидно стало жителям соседним и стали они говорить, что «вы-де камзол украли». И пронеслось это слово в Москву, а из Москвы во все города, и с тех пор стали звать Вытегор «Камзольниками»: «Вытегоры-де воры, у Петра Великого камзол украли».

9. Остров Воротный

В городе Повенце на Онежском озере стоит ветхая, убогинькая церковь во имя апостолов Петра и Павла, построенная еще Петром Великим. Перед городом, саженях во ста, виднеется плоский островок Воротный, который занят теперь лесною биржей. Славится он тем, что от него должен был повернуть обратно Петр, когда хотел, несмотря на бурю, пуститься по озеру.

Дело в том, что едва только вы явитесь в Повенец, как вам не преминут рассказать, что Петр хотел оставить Повенец как раз в день памяти апостолов Петра и Павла, 29 июня. Все было готово к путешествию, как вдруг поднялась буря страшная, да такая, что царя стали все отговаривать от поездки. Но не таков был Петр, чтобы обращать внимание на бури и тому подобные задержки, когда в виду у него какое-нибудь дело. Петр сел и отправился в озеро, но противный ветер решительно не давал возможности идти судну. Нечего делать, вернулся Петр назад в Повенец и заявил во всеуслышанье, что, видно, повенецкий Петр (церковь Петра и Павла. — Сост.) сильнее московского Петра.