Ступени великой лестницы (сборник) - Верн Жюль Габриэль - Страница 13

Крики испускали представители многоликого обезьяньего племени. В какофоническом хоре участвовали сероватые бабуины, мандрилы, шимпанзе и самые сильные и опасные из африканских обезьян гориллы. До сих пор эти четверорукие, сбившиеся в стаи, не проявляли никакой враждебности по отношению к Кхами и его спутникам, без сомнения, первым людям, которых они увидели в глубине центральноафриканского леса. Были все основания полагать, что человеческие существа никогда не забирались в эту таинственную глушь. Вот почему обезьянье племя проявляло к незнакомцам скорее любопытство, нежели гнев. В других частях Конго и Камеруна дело обстоит иначе. Человек там появился давно. Охотники за слоновой костью, среди которых сотни браконьеров туземного и европейского происхождения, словно соревнуются друг с другом в жестокости, и обезьяны давно стали свидетелями производимых ими опустошений.

Первую остановку сделали в полдень, вторую — около шести вечера. Самые большие трудности возникали в пути из-за плотного переплетения лиан. Разрывать или резать эту запутанную сеть приходилось на каждом шагу, что очень изнуряло людей. Но попадалось и немало свободных проходов: это были звериные тропы, ведущие к водопою. Чаще всего их протаптывали буйволы, некоторых даже удавалось увидеть.

Буйволы способны превращаться в очень грозного противника благодаря своей огромной силе; охотники стараются избегать прямого столкновения, особенно с ранеными животными. Самый надежный способ победить их — всадить пулю между глаз, но не слишком низко. Такой выстрел смертелен.

У Джона Корта и Макса Губера еще не было случая испытать свою ловкость в охоте на этих зверей, которые держались вне пределов досягаемости. Впрочем, запасы антилопьего мяса еще не иссякли, да и следовало экономить боеприпасы. За время перехода не должен был прозвучать ни один ружейный выстрел, не продиктованный необходимостью самозащиты или же добычи повседневного пропитания.

Когда приблизился вечер, Кхами подал сигнал к остановке на небольшой поляне, у подножия дерева, которое возвышалось над окружающим лесом. Крона его начиналась в шести метрах над землей, серо-зеленую листву усеивали беловатые пушистые цветы, снегом опадавшие вокруг серебристого ствола. Это было одно из тех африканских хлопковых деревьев, чьи могучие корни образуют аркоподобную систему, способную служить хорошим природным укрытием.

— Смотрите-ка, да здесь уже готова постель! — вскричал восхищенный Макс Губер. — Хотя матрац и не пружинный, но зато из хлопка! Вот это подарочек!

Огонь разожгли с помощью огнива и трута, которыми запасся Кхами. К несчастью — что же с этим поделать?.. — закончились сухари, заменявшие хлеб в экспедиции, и пришлось довольствоваться одним жареным мясом. Оно, впрочем, вполне насытило проголодавшихся людей.

После ужина, прежде чем расположиться между корней хлопкового дерева, Джон Корт обратился к проводнику:

— Если не ошибаюсь, мы все время двигались в юго-западном направлении…

— Именно так, — ответил Кхами. — Всякий раз, когда появлялось солнце, я проверял наш курс…

— Как вы полагаете, какое расстояние удалось преодолеть за минувший день?..

— От четырех до пяти лье, месье Джон, и, если мы сохраним такой темп, то нам понадобится не более месяца, чтобы выйти к берегам Убанги.

— Ну, хорошо, — заметил Джон Корт, — а не следует ли из осторожности принять во внимание возможные неудачи?

— И возможные удачи тоже, — вмешался Макс Губер. — Кто знает, а вдруг мы обнаружим какую-нибудь речку и спустимся по ней, экономя наши силы…

— До сих пор мы почему-то не обнаружили ее, милый Макс…

— Пока еще мы слишком мало продвинулись на запад, — заявил Кхами, — и я был бы очень удивлен, если бы завтра… или послезавтра…

— Ну, давайте допустим, что река нам не попадется, что мы должны будем действовать, не рассчитывая на водный путь… Короче говоря, тридцатидневное путешествие с не такими уж непреодолимыми преградами, какие встретились нам сегодня, в первый день перехода, не должно пугать привычных к Африке охотников вроде нас!

— А я вот очень боюсь, как бы этот загадочный лес не оказался вовсе безо всякой загадки, — добавил с грустью Макс Губер.

— Тем лучше, Макс!

— Тем хуже, Джон! Ну, ладно… Идем спать, Лланга!

— Да, мой друг Макс, — ответил ребенок, чьи глаза совершенно слипались от усталости: за все время пути мальчик ни разу не отстал от взрослых.

Пришлось перенести его на руках к подножию хлопкового дерева и устроить между корнями в самом уютном уголке.

Проводник вызвался нести караульную службу и заявил, что не сомкнет ночью глаз. Однако товарищи его не могли с этим согласиться. Решили бодрствовать поочередно, по три часа. Хотя окрестности поляны и не вызывали никаких подозрений, но осторожность требовала быть начеку до рассвета.

Макс Губер первым заступил на дежурство, а Джон Корт и Кхами блаженно растянулись на белой пуховой подстилке, которую насыпало для них дерево.

Положив рядом с собой заряженный карабин и опершись спиной на один из корневых отростков, Макс Губер отдался очарованию спокойной тропической ночи. В глубинах леса утихли все дневные звуки. Только легкое дуновение долетало сквозь ветви и листву, как будто мерно дышали уснувшие деревья. Сияние луны, поднявшейся высоко к зениту, проникало сквозь разрывы в кронах и серебристыми зигзагами ложилось на почву. По краям лужайки в лунном свете мерцали нижние части светлых стволов.

Весьма чувствительный к поэзии природы, Макс Губер смаковал ее, впитывал, впадая по временам в какое-то странное забытье, и, однако же, не спал, четко фиксируя окружающее. Не казался ли он сам себе единственным живым существом в этом огромном мире растений?..

Необычайный мир творила его фантазия из Великого леса Убанги.

"Надо ли стремиться на конечные точки земной оси, разгадывая последние тайны нашей планеты?.. — думалось ему. — К чему пытаться завоевать оба полюса?.. Какие ужасные опасности на этом пути, быть может, вовсе непреодолимые преграды… И что в итоге?.. Решение нескольких проблем метеорологии, электричества, земного магнетизма… Стоит ли ради этого добавлять столько имен к некрологам южных и северных стран? Не больше ли пользы и интереса в том, чтобы вместо экспедиций в арктические и антарктические моря исследовать бесконечные просторы этих лесов, разбить оковы их суровой и дикой непроницаемости?.. Есть еще такие леса в Америке, в Азии, в Африке, и ни одному первооткрывателю нс пришла в голову мысль сделать их местом своих научных исследований и открытий, не хватило мужества ринуться навстречу неизвестности?.. И никто еще не вырвал у этих деревьев ни словечка разгадки их тайны, как древние люди — у дубов Додона?..[23] И не правы ли были мифотворцы, населяя свои леса вымышленными существами — фавнами, сатирами, дриадами, нимфами?..

А впрочем, удерживаясь в рамках современных научных данных, почему бы не допустить, что в этих необъятных лесных массивах живут какие-то неизвестные существа, приспособленные именно к таким условиям?..

Разве в друидическую эпоху[24] не обитали в Трансальпийской Галлии полудикие племена, кельты, германцы, лигурийцы, сотни различных племен со своими особыми нравами и обычаями, со своими городами и деревнями в глубине лесов, так что и вся римская мощь только с превеликими трудностями могла к ним добраться и подчинить себе?.."

Так размышлял Макс Губер.

Именно в этих регионах Экваториальной Африки возникла легенда о существах, стоящих на низшей ступени человеческого развития, существах почти сказочных… Разве этот лес Убанги не соседствовал на востоке с территориями, которые обследовали Швайнфурт и Юнкер[25], со страной хвостатых людей Ням-Ням, у которых, правда, не оказалось никакого хвостового придатка?.. И разве Генри Стенли не встретил к северу от Итури пигмеев высотой менее метра, отлично сложенных, с кожей гладкой и тонкой, большеглазых, словно газели?.. И разве английский миссионер Альберт Ллойд не подтвердил сам факт их существования между Угандой и Кабиндой, насчитав их более десяти тысяч, укрывшихся под могучими кронами или же оседлавших большие деревья, приспособленные ими для жилья? У этих бамбусти был свой вождь, которому все они беспрекословно повиновались… А в лесах Ндукурбоша миссионер Ллойд, покинув Ипото, набрел на пять деревень, покинутых накануне своим лилипутским населением. И он лично вступил в контакт в этими уамбутти, батинас, акка, базунгу, чей рост не превышал ста тридцати сантиметров, а у некоторых — лишь девяносто два сантиметра…