Время рокировок (СИ) - Васильев Андрей - Страница 10

— Ну, ежедневные, для лучших бойцов — они попроще, — веско ответил Грэй. — Нож там, меч, иногда — незамысловатый огнестрел. А вот недельный или месячный приз — это да, это уже серьезное что-то. Вот скоро будет разыгрываться главный приз нынешних месячных соревнований, — пулемет — «спарка», со стойкой и полным боекомплектом. Очень хорошая штука, а главное — дорогая.

— «Спарка»? — вся эта затея, которая мне поначалу показалась баловством, обрела практический смысл. — Хороший приз.

— Не то слово, — подтвердил Грэй, видимо, сам завзятый болельщик. — Сколько народу уже погибло из-за него.

— Почему погибло? — не поняла Милена.

— Так бои всегда идут до смерти, — пояснил ей Грэй. — Здесь «ничьей» не бывает и пальцы вверх никто не поднимает. Выходят на арену двое, а уходит только один.

Ну да, иначе неинтересно будет. Но — «спарка». Надо с Оружейником поговорить будет, он наверняка уже все разведал.

— Ладно, — тряхнул головой Грэй. — Отвлекли вы меня. Итак — убивать нельзя. Воровать — тоже нельзя, за это на Арену не посылают, но наказание тоже очень жесткое, за это кидают в каменный мешок, срок определяется стоимостью украденного. Это тебе не янтарь беспамятный, это крепостные подземелья, там очень неприятно находиться. Холода здесь, как вы знаете, никто не ощущает, колотун не бьет, но все равно — две недели в темноте, в компании с крысами — это не каждый выдержит. Что еще? Нельзя вести открытую уличную религиозную пропаганду любых конфессий, нельзя разжигать межнациональную рознь в любых проявлениях, нельзя похищать или силой удерживать других людей, нельзя заниматься любой торговлей любым товаром без соответствующего разрешения Совета Восьмерых, этот вопрос полностью в их компетенции. Да, автоматы оставьте здесь или сдайте вон, в камеру хранения, за соответствующую плату. Нет, тарифа там нет, как договоритесь. Ношение пистолетов и ножей на улицах города разрешено, автоматов и другого длинноствольного оружия — запрещено. Были, знаете ли, поначалу прецеденты. По сути — все, остальное в городе поймете. И вот еще что. Бывает такое, что люди напакостят и умудряются улизнуть, бывает, еще не всё у нас тут отработано, не все схвачено, на все ведь нужно время. Но тайное всегда становится явным, и в город эти люди больше никогда не зайдут. А если и зайдут — то из него не выйдут, помните об этом. И — добро пожаловать в Новый Вавилон, столицу этого нового мира!

— Спасибо, — вежливо ответила Фрэн, явно впечатленная услышанным.

— Один вопрос, — остановил я Грэя, который явно собрался уходить. — Точнее — несколько.

— Слушаю, — посмотрел на меня тот.

— Наши лодки, — я обвел рукой плавсредства. — Они могут оставаться здесь? И должны ли мы что-то платить за место, которое они занимают? И еще — их сохранность. Не упрут их отсюда? Не хочу вас обидеть, но…

— Все нормально, правильные вопросы, — безмятежно ответил Грэй. — До пяти дней могут стоять тут, если до того не покинете город — найдите меня, проговорим, как быть дальше. Платить за это не надо, пока деньги за подобное не взимаются. Открытая позиция, знаете ли. Да и как ее брать, оплату, единого эквивалента-то нет? Вон, в камере хранения чем только за свои услуги не берут — патронами, конденсаторами, даже репой. Но они себе это могут позволить, они частная лавочка, у них склады в Латинском квартале есть, а нам где все это хранить? Они-то не относятся к городским службам, в отличие от нас.

«Дом Земноморья», «Латинский квартал». Очень интересно, как остальные шесть… эмммм… Даже не знаю… Дистриктов? В общем — как остальное называется?

— Странно, — Голд почесал подбородок. — Город большой, по виду — средневековый, шпиль ратуши я приметил с воды и, по слухам, вы тут много чего нашли. Тут ведь и сокровищница должна наличествовать или что-то в этом роде.

— Есть такая, — без тени подозрительности ответил ему Грэй. — Её одну из первых обшарили. Только вот там пусто было, от слова «абсолютно». Ни золота, ни монет, ни кубков с камушками. Ничего. Все в городе обнаружилось — оружие, продукты, одежда разная, а золота — нет. Так вот и живем пока натуральным обменом, но это до поры до времени, раньше или позже что-нибудь придумаем. Что до сохранности имущества — даже не переживайте, чего-чего, а лодки ваши не тронут. Еще вопросы есть?

— Куда идти? В смысле — выход в город где? — я показал пальцем на приличных размеров строение, похожее на арку, в которую входили и выходили люди. — Там?

— Там, — подтвердил Грэй и заторопился. — Ну, все, если что — я тут с девяти утра до семи вечера.

— Храни тебя господь, — напутствовала его Марика, на что Грэй, обернувшись, погрозил ей пальцем.

— У тебя мозги есть? — подала голос Настя.

— А что такого? — насупилась Марика. — Что я сказала-то? Стас?

— Религиозная пропаганда христианства, — ответил ей я. — Скорее всего, они опасаются, что вслед за укреплением той или иной конфессии может пойти свара на этой почве. Религиозных войн в истории старой Земли было как бы не больше, чем обычных, захватнических. И вообще — прищеми тут свой язычок, хорошо? Не время и не место для колкостей и шуточек. Если очень неймется, то можешь подергать Павлика за уши.

— Это неинтересно, — Марика вздохнула. — Это я уже делала.

— Я сказал — ты услышала, — бросил я. — Тут мы не дома, даже странно, что именно тебе мне приходится объяснять прописные истины. Сразу предупреждаю — если будешь шалить, то сядешь под замок в том доме, который для себя снял Оружейник.

— А он снял для себя дом? — заинтересовался Ювелир.

— Наверняка, — усмехнулся я. — Или ты думаешь, что наш Лев Антонович на улице спать будет?

Про жилищные условия я у Щура не спросил, забыл, но зная Оружейника, можно было не сомневаться в том, что я сказал.

— И вообще — сказанное Марике всех касается, — я обвел глазами своих людей. — Вести себя надлежащим образом, понятно? Нам проблемы не нужны, нам с ними сотрудничать, надеюсь, долго и плодотворно. У них тут вон, «спарки» есть, а я за «спарку» … Ну, не удавлюсь, но готов на многое.

— Злой ты стал, Стас, — загрустила Марика. — И корыстолюбивый. Хотя — ты и до того жадноват был.

— Просто раньше это не так в глаза бросалось, — кивнул я.

— Правильно Сват все говорит, — поджала губы Настя, и Фрэн согласно кивнула. — Ты, Мар, в любой бочке затычка. Сват, оставь ее здесь, от греха.

— Фу-фу-фу, — Марика тоже покинула лодку. — Какие грязные мыслишки! Такая маленькая — и такая злая.

— Цыц обе, — рыкнул я на девушек, а после оглядел своих людей, которые один за другим перебирались на сушу и с удовольствием разминали ноги. — Так. Мачту убрать, плавсредства привязать, автоматы — на плот. Ни хочу я их никому сдавать на ответственное хранение, так что здесь будет сменный пост. Первыми дежурят Флай и Амиго. Флай — старший. Не спать, понятно? Вечером сменим, если сегодня груз к Оружейнику не перетащим. А может, на все время пребывания тут пост будет, не ровен час угонят лодки, как домой добираться будем? Грэй этот, конечно, меня почти убедил, что тут не воруют, но… Верю-верю всякому зверю, а ему, ежу — погожу.

— Правильно, — одобрил Одессит. — Ну да, этот франт сказал, что, мол, «не волнуйтесь», но мало ли… Так он и потом руками разведет, да еще и скажет что-то вроде: «Все бывает в первый раз». Но нам-то от этого проще не станет?

— Подальше положишь — поближе возьмешь, — подытожила Фира.

Оружие составили в пирамидки, около которых разместились крайне недовольные моим решением бойцы. Их можно было понять — всем хочется глянуть на город, но я ведь не могу вместо уже обстрелянных людей оставить тут кого-то из «волчат» или, того хлеще, девушек? Ну и потом — мы сюда не на один день приехали, так что все успеют увидеть и потрогать. Хотя нет — лучше только увидеть. А ну как за «потрогать» платить придется?

— Веди, — сказал я Щуру, когда все хлопоты были закончены.

— Кабы знать — куда? — почесал затылок тот. — Мы в прошлый раз не на этой пристани были, а на внешней.