Спиною к будущему (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 29
- Предыдущая
- 29/37
- Следующая
Чую неладное. Жуткие, пугающие перемены в его отношении ко мне.
Внезапно разворот – и присел на корточки. Руки упер в колени, взгляд потупил в пол.
Немного мнусь в сомнениях, но, проигрывая положению, поддаюсь. Осторожно опускаюсь вниз и сажусь прямиком на какие-то пыльные, местами, даже, вроде, притрушенные побелкой, доски.
Взгляд на своего ката, судью… и выжидаю. Выжидаю вердикт и то, что меня ждет по окончанию этого безумия.
Короткий взгляд на меня, движение. Решается на слова:
- Я уже ничего от тебя не жду. Ты все время меня доводишь до грани: всучиваешь надежду, и, едва я открываю тебе сердце, - как тут же бьешь в него ножом и пинаешь от себя прочь, - обомлела я от прозрения, какого он обо мне мнения (и это я-то?!!). - Ты - не ангел, ты - демон. Самый что ни есть чертов демон. Знаешь, - вдруг взгляд куда-то в сторону. - Что бы, когда бы не происходило с тобой… Даже, если, наверно дуло в рот тебе засунуть - ты не заплачешь. Никогда.... это жутко. Никогда не видел слез на твоих глазах.
Взгляды наши сцепились
(невольно дрожу, чувствуя, как пробирается сквозь темень моей души до самого сокровенного).
- Понимаешь? Даже иконы плачут, но не ты…
Молчу. Пристыжено опускаю взгляд.
- Иногда я даже боюсь тебя, - продолжает. - И нет, не того, что снова ужалишь или плюнешь в морду, в душу. Нет. Иногда, мне кажется, будто ты - бездна. Черная дыра. Даже если проглотишь меня - не заметишь. Ничего не заметишь. Выстрелишь в грудь - и не дрогнешь. И ты даже не больная, нет. И не искалеченная судьбой, как ты думаешь, - глаза в глаза. - Ты - мертвая... МЕРТВАЯ.
(шум дождя, барабанной дробью по крыше)
Проигрываю зрительный бой. И снова опускаю очи.
- Даже когда больной ублюдок душил тебя в больнице. Пытался т***нуть и задушить - на твоем лице,... кроме обычного замешательства,... не было ничего: равнодушие в своей сути.
Вика..., - невольно вздрогнула я, услышав свое (настоящее) имя... Поежилась. - Посмотри мне в глаза. - Подчиняюсь. - Ты - Мертвая?
Косой дождь усиливается и нагло врывается сквозь оконные проемы (без стекол и рам).
Капли жестокой иронией стекают по моему лицу, рисуя на камне фронтолизы слез.
Вдох. Глаза в глаза.
- Но не когда ты рядом.
Тяжело сглотнул слюну.
- Тогда что ты со мной творишь?
Невольно закачала головой. Отворачиваюсь.
Это я-то?
Хотя…
Правду? Он... хочет правду?
Решаюсь на самое невероятное, на что, казалось бы, способна в этой жизни.
Глаза в глаза, и истина на ладони:
- Ты мне очень… дорог. Как никто и никогда... И даже не смотря на то, что ты для меня всегда был, в первую очередь, - бандитом, врагом,... я проиграла бой. Давно проиграла. Мертвая, говоришь? Мертвая... ? Наверно, - тяжелый вздох, продолжаю, - ты правильно подметил. А я все не могла разгадать свою апатию и жестокость.
А оно…
Мертвая..., - короткий взгляд на него, а затем округ. - Но ты каким-то чудом оживил меня. Не знаю, видимо... не я тебя тогда спасла здесь, пару лет назад, а... ты меня, явившись в мою жизнь.
И всё было бы хорошо. Просто... идеально.
Но...
Ты принял другое решение.
Да, я хотела уехать. Но куда я от тебя? Куда? Если... оживаю только рядом с тобой?
Не громогласное тому слово - любовь. Или ... зависимость.
Просто... просто, ты мне нужен, нужен как воздух. Нужен... был, пока не проявил свою слабость. И гнусность. Я бы просто съездила в Питер, как мы с батей когда-то мечтали, проветрила мозги, и вернулась, но нет - мой хозяин решил иначе. Вот только я - ничья. Давно ничья, и никому не могу принадлежать. И дело не в гордости или чести. Дело в том,... как ты верно подметил, что... мертвая. В том доме погибла и я, а то... что тело осталось жить - глупая ошибка судьбы. Пустая... надежда.
Ты думаешь, заарканив меня, посадив в клетку, - проявил силу? Это - трусость и слабость. Ты был сильным, ты был примером для меня, ИДОЛОМ моим, а потом всё рухнуло: ... ты испугался, причем не чего-то невероятного, что можно было бы принять, понять, а элементарного моего права… выбора, - болезненно рассмеялась. - Ты испугался лишиться давно уже сломанной, потрепанной игрушки, вредной привычки. Испугался одиночества. Но мы и так все... в сути своей одиноки, даже если просыпаемся в кровати с кем-то другим...
Ты - слабак. А значит, я не могу больше восхищаться и дорожить тобой. Ты меня потерял… из-за своей… смешной,
ребяческой трусости.
Внезапно дрогнул, невольно меня спугнув. Молча, ни роняя ни звука, достал из кармана пакет и протянул мне. Сквозь быстро образовавшиеся капли дождя на целлофане сложно различить буквы. Хмурюсь, пытаясь разгадать представленное. Бросает на колени.
Невольно поддаюсь интересу, раскрываю и быстро перебираю пальцами, скользя взглядом. Захлопнуть, замотать все обратно – и замереть в жутком прозрении.
- Сам это знаю. Потому и привез тебя сюда, где все началось, что бы уже со всем покончить. Поставить гребанную ЖИРНУЮ ТОЧКУ. Я тоже так больше жить не могу. И не хочу... Езжай,... куда ты там хотела. Паспорт. Билет на послезавтра. Дело замяли, а, вернее, уже полностью переключили свое внимание на настоящих подозреваемых. Больше никто не потревожит. Там кредитка: пароль - твой год рождения. Это – за моральный ущерб. Сними все деньги и переложи на свою, чтобы… я тебя не мог отследить по ней. Это так – чтобы не переживала зазря.
Прощай.
И удали мой номер. А я -…, - тяжело сглотнул, – удалю твой.
Дернулся к рукам, раскрыл наручники, спрятал трофей в карман.
Резвые шаги на выход, не оборачиваясь.
Чувствую, как по моим щекам, вторя холодному дождю, побежали горячие, жгучие слезы...
***
Несмело выйти, выбраться наружу, на улицу. Авто по-прежнему на лужайке, около колодца. Подошла ближе - внутри пусто. Ключи в замке зажигания.
Осмотреться по сторонам, покрутиться - нет его нигде.
Зарычала, завопила на всю глотку. Рухнула на землю, схватившись руками за голову. Ору, визжу, сумасбродно качаясь взад-вперед – да только… легче не становится. Обмерла, не дыша, еще раз пропуская через себя осознание того… что его больше нет в моей жизни. Прижалась спиной к колесу.
Лицо в ладони.
Больные рыдания, в очередной раз разорвав тишину, лихорадочно содрогая грудь. Мысли, чувства – всё вперемешку, целиком окутывая меня и погружая … в обреченность и беспросветное полное одиночество.
Глава 15. Питер
***
Не смогла исполнить просьбу, … и удалить его номер телефона. Не смогла… полностью и сразу вычеркнуть из своей жизни, как это он решил сделать со мной. И пусть не звонила, … заветная надпись среди списка контактов грела, словно самый нежный огонь, на который способна наша вселенная.
Хотя… не исключено, что он не изменил его, от греха подальше. От беды, которой я стала для него. Сплошным разочарованием.
Сказано, мертвая… и чего полезла в душу… к живому, тленом окутывая всё его бытие?
***
Уехала в Питер.
До этого - недели сомнений в желаниях. Потом добровольный поход к следователю (что от меня шарахнулся, словно от самого жуткого чудовища, одно только, что креститься не стал) за подтверждением, что запрет на выезд с места моей регистрации (прописки) снят. Причем, открыт теперь не только Питер, а любая заграница (делай только визу).
Дело, и вправду, перенаправили по основному руслу, а все документы, связанные со мной (даже как свидетелем) уничтожены подчистую.
Этому же Колмыкину и оставила его, Клёмина, тачку – не противился, обещал… передать ключи.
Деньги с кредитки - взяла. Но лишь в той сумме, что мои родители (опекуны) потратились на адвоката для всей этой бесшабашной истории. Естественно, Котовы всячески сопротивлялись этому моему решению, поступку: и мои собственные не нужны, и тем более те, когда созналась, что это "от человека, который и заварил всю эту кашу" (без подробностей). Последнее, конечно, еще больше усугубило ситуацию и даже до чертиков напугало их, но, в конце концов, я все разрулила и успокоила бедных.
- Предыдущая
- 29/37
- Следующая
