Однажды он прогнется под нас... (СИ) - "Лицо в ночи" - Страница 31

Вот он, этот Гарри Поттер, скрытен и отрыт одновременно. Расскажет, казалось бы все, но все–таки чего–то недоскажет… Именно этого Гарри Поттера она любила. Любила… Впервые, даже в беседе с самой собой, она использовала это слово. Но чего лгать самой себе, она и впрямь влюбилась в этого парня. Влюбилась во врага своей семьи, влюбилась в 13 лет. Где же читала нечто похожее, а у маглов… Шекспир, Ромео и Джульетта.

Гарри недовольно хмурился. Один из этих водяных монстров таки сумел его зацепить, непорядок. Меж тем, остальные участники подтягивались. Через пару минут после колокола явился Седрик, потом подоспел и Крам. И, наконец, появились русалки и тритоны, передав на попечение мадам Помфри так и не дождавшуюся сестры Габриэль. Судьи совещались в сторонке, обговаривая общий балл. Наконец, Бегмен заговорил.

— Дамы и господа, королева подводного люда поведала нам о произошедшем в глубине. Судьи решили оценивать участников по пятидесяти балльной шкале. — Он глубоко вздохнул. — Мисс Флер Делакур продемонстрировала великолепное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали гриндилоу, и она не смогла спасти своего пленника. Мы решили выставить ей двадцать пять очков.

Раздались вежливые аплодисменты, Флер поникла.

— Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями. На него также напали водные черти, но это не помешало ему достигнуть своей цели. Он вернулся первым, на сорок второй минуте. Но был вынужден оставаться в воде еще 18 минут, так как его доза жаброслей была рассчитана ровно на час. Такая точность и скорость побудила всех судей, — Каркаров недовольно скривился, — выставить высший балл. Итак оценка мистера Поттера — пятьдесят очков.

Поднялась бешеная овация, хлопали и вопили даже ученики Шамбатона и Дурмстранга. Выставили и остальные оценки. Седрику за второе место досталось сорок пять очков, а Краму — тридцать восемь. Гарри захватил бесспорное лидерство. И еще, он за этим следил, никаких жуков в окрестностях не было. Второй тур был позади. Приближалась развязка этой истории…

После второго тура все опять потекло своим чередом. Дни складывались в недели, календари неумолимо отсчитывали время, канувшее в лету. Был поход в Хогсмид, на котором Гарри, наконец, удосужился познакомить двух единственных дорогих ему людей — Сириуса и Дженифер. Приближались пасхальные каникулы. За два дня до их наступления к Гарри подошла растерянная Дженифер и сообщила, что ей прислала письмо мать, требуя провести каникулы дома. Такое случалось в первый раз и отказать было просто невозможно, но у нее было нехорошее предчувствие. Гарри был с ней полностью согласен.

— Ну, выбора у тебя, похоже, нет, не отказывать же матери… Но что–то мне это не очень нравится. Если случится что плохое, пиши мне, я смогу помочь…

— Как? Что сможешь сделать?

— Просто поверь мне. Если что–нибудь плохое произойдет с тобой, напиши мне и я приду на помощь. — Было в его голосе и во взгляде что–то такое, что она, не задумываясь, поверила.

Каникулы Гарри проводил у крестного. Раз Дженифер не было в школе, ему там делать тоже было нечего. Он был встревожен и мрачен. Учитывая близость третьего тура и всего, что за тем должно последовать, этот вызов пугал. Мало ли что надумал делать со своей дочкой Темный Лорд… Или же фанатично преданная ему мать Дженифер…

Возвращаясь в замок, он вновь занял свое любимое купе, с нетерпением и тревогой ожидая Дженифер. Она появилась только перед отправкой. Отрешенно ему кивнув, она устроилась напротив. Гарри внимательно ее разглядывал. Вроде бы она не изменилась, но в ней проглядывалось какое–то напряжение… когда поезд тронулся, девочка резко выхватила палочку. Гарри рефлекторно обнажил свои, но Дженифер лишь наложила запирающее, а потом заглушающее заклятье на дверь. В следующий миг она почти истерично рыдала на его плече. Мало готовый к такому развитию событий, Гарри убрал оружие и нежно обнял ее.

— Гарри, мама все каникулы расписывала мне, как скоро вернется Хозяин… Ее глаза горели маниакальным блеском, когда она почти вопила от счастья, утверждая, что очень скоро Гарри Поттер попадет к Темному лорду и послужит его интересам! Что верный слуга Хозяина в Хогварсте уже все подготовил… — Выдавила она в перерывах между всхлипами, потом отстранилась и внимательно вгляделась в его лицо. И продолжила уже почти спокойно. — Но ведь, ты уже знаешь об этом, ты опять все наперед знаешь… Можешь не отрицать, ты всегда хорошо прячешь свои чувства, но сейчас твои глаза выдали тебя. В них нет ни капли тревоги, удивления, зато есть словно бы облегчение, словно бы события идут так, как ты предвидел…

Гарри порывисто вскочил, сделал несколько кругов по купе и, наконец, застыл, уставившись в окно. Этого следовало ожидать, он уже давно начал ощущать, что у нее зарождаются странные, мало понятные ей самой подозрения. Они слишком близко общались, чтобы она не стала замечать за ним всякие странности. Что же делать? Сказать правду? «Знаешь Дженифер, мне почти 30 и живу эту жизнь по второму разу»? Блин, даже думать об этом не хочется… Солгать, рассказать про связь через шрам… Нет, она слишком хорошо его знает, почувствует фальшь… «Обливиэйт»? Самое простое и надежное, но сможет ли он сделать это с той, которую, похоже, любит, и которая, без сомнения, любит его?

— Дженифер, я не могу, пока не чувствую себя способным рассказать тебе, — он решил не говорить почти ничего, но сказать лишь чистую правду. — Я рассказал это моему крестному, и его потом пришлось откачивать… И это, притом, после Азкабана, страшнее которого вряд ли что–нибудь найдешь… У меня, как ты, без сомнения, уже догадалась, есть тайна. Я частично приоткрыл ее Сириусу, так как он единственный, кто может хотя бы частично меня понять, ибо он пережил нечто похожее…

— Ты не расскажешь? Я знала это… Наверное, я могу понять. Если ты хранишь это ото всех, этому есть, должны быть причины…

— Да, — Гарри не решался смотреть на нее. — Не расспрашивай меня, Дженифер, не сыпь соль на так и не зажившую рану. А я пообещаю тебе, что однажды все тебе расскажу… — Гарри таки глянул на нее, и в его глазах читалась эхо некогда пережитой боли, той боли, которую нельзя изжить за все жизнь.

— Я дождусь, когда ты будешь готов, Гарри… — Она порывисто обняла его. Теперь она уже не сомневалась, что он сдержит все свои обещания.

Через несколько дней после окончания каникул всех чемпионов пригласили на поле для Квиддича, где уже был посажен лабиринт. Подпрыгивающий от энтузиазма Людо Бегмен рассказал им о том, что им предстоит. Когда все начали расходиться, Гарри, у которого были вовсе иные планы, не пошел вместе со всеми в замок. Отойдя в сторонку, он одел захваченную с собой Мантию Невидимку, достал Карту и направился в сторону Запретного Леса. Добыв из дупла заранее припасенную метлу, он всмотрелся в Карту. Крауч–младший говорил, что в этот день увидел отца на ней, значит, тот уже близко. Теперь предстоит выяснить, стоят ли чего–либо его рассуждения о том, что Темный Лорд оставит с собой лишь недотепу Хвоста… Вот и он — точка, помеченная как «Барти Крауч», пьяным зигзагом брела по лесу неподалеку от Гарри. Еще один Крауч бродил сейчас по Хогсмиду. Ну, с этим все ясно — проморгал отца, теперь ищет его… Оседлав метлу, он направился прямиком к главе Отдела международного магического сотрудничества. Грязный, оборванный мистер Крауч почти наугад брел по лесу. Он то и дело останавливался и принимался раздавать распоряжения призрачным сотрудникам, потом, делая над собой титаническое усилие, вновь шел вперед. Гарри почувствовал уважение к этому человеку. Упорство, с каким он боролся с проклятьем Империус, поминутно борясь с собой и продолжая пробиваться вперед, чтобы признаться в содеянном и попытаться исправить свою ошибку, достойно уважения. То испытание, которое он перенес, без сомнения, поможет ему стать лучшим человеком, он этого заслуживал. «Ступефай!», — и Гарри опустился рядом с оглушенным мистером Краучем. Наложив на него заклятье Хамелеона, Гарри посмотрел на Карту. Сынуля перенес свои поиски в район озера, освободив, тем самым, дорогу… Удерживая за метлой заклинанием «Мобиликорпус» невидимое и бесчувственное тело Барти Крауча, Гарри полетел к Визжащей Хижине. Он открыл дверь малоизвестным заклинанием, в тайну которого были посвящены и Мародеры. Хижина обладает уникальной особенностью — ее стены так заколдованы, что даже Волшебный Глаз не может видеть их насквозь. Директор все предусмотрел, готовя убежище для молодого Люпина…