Адептус Механикус: Омнибус (ЛП) - Абнетт Дэн - Страница 54

Конечно же капитан не питал любовных мыслей к члену Культа Механикус? Сама идея была смехотворна.

Котов выбросил из головы глупость человека и произнёс. — Добро пожаловать на мостик, капитан. Спасибо, что навестили меня…

— Без проблем, — ответил Сюркуф. — Признаюсь, что с нетерпением ожидал увидеть мостик вашего корабля. Павелька и Силквуд хотели сопровождать меня, но они заняты, помогая магосу Сайиксеку на технических палубах.

— И что вы думаете о моём мостике? Впечатляет, не так ли?

— Должен признать, что он не слишком приводит в восторг, — подумав, ответил Робаут.

Котов почувствовал недовольство ковчега подобным снисходительным тоном, но быстро успокоил его, когда начал понимать.

Как же легко забыть об ограничениях смертных!

— Конечно, вы же не подключены к ноосфере.

— Нет, не подключён.

— Я принял как нечто само собой разумеющееся, что вы видите тоже, что и я.

— Никогда ничего не считайте само собой разумеющимся. Именно тогда вы начинаете ошибаться.

Раздражённый поучениями меньшего смертного Котов сделал сложный тактильный жест, и рядом с вольным торговцем из диафрагмированной палубы появилось ковшеобразное сиденье. Сюркуф откинул полы длиннополого кителя и сел, размотав тонкий изолированный кабель из изогнутого подголовника. Потребовалось несколько мгновений, чтобы найти разъём под волосами на затылке у шеи, он вставил соединительные штыри и защёлкнул зажим. Его тело дёрнулось с системным шоком от внезапной загрузки, но он расслабился с быстрой непринуждённость опытного космического путешественника.

— А, — сказал он. — Теперь я вижу. Да, очень впечатляюще, архимагос.

— Мы почти в Шраме Ореола. Вы по-прежнему уверены, что сможете провести нас на противоположную сторону?

— У меня есть диск с астронавигационными данными, не так ли?

— Так вы утверждаете, но я пока не увидел никаких доказательств.

— Тогда вам нужно просто доверять мне, — ответил Сюркуф, кивнув на главный каскадный экран. — Перед нами манифольдная станция?

— Именно так.

— И это последнее место, получившее сообщение от Телока?

— Я полагал, что вы уже знаете эту информацию.

— Я читал её. Я думал, что станция Валетте всё ещё функционирует.

— Так мы считаем и сейчас.

Сюркуф покачал головой. — По этой штуковине не скажешь, что она долго работала.

— Вы правы, — согласился Котов. — Все излучения свидетельствуют, что комплекс находится в режиме бездействия.

— Вы знаете почему?

— Ещё нет, но скоро узнаю.

— Она похожа на космический скиталец, — сказал Сюркуф, сотворив знак аквилы на груди.

— Суеверия, капитан?

— Здравый смысл.

— Уверяю вас, что на манифольдной станции нет ничего предосудительного.

— Откуда такая уверенность?

— Наши топографы не обнаружили ни малейшего источника угрозы.

Сюркуф ненадолго задумался. — На станции была команда?

— Нет необходимости использовать прошедшее время, капитан. Станция укомплектована магосами, пятью техноматами, тройкой астропатов и полукогортой сервиторов.

— Когда кто-нибудь прилетал сюда в последний раз, чтобы проверить, что они живы?

— Последний контакт со станцией Валетте произошёл восемьдесят стандартных терранских лет назад, когда магос Парацельс отправился с мира-кузни Грайя, чтобы заменить магоса Гефеста в рамках регулярного цикла командования. Парацельс выгрузил запись о прилёте в соответствии с графиком.

— Предположу, что Гефест вернулся на Грайю?

Котов помедлил перед ответом, снова сверяя соответствие информации из своего архива с тем, что располагался на “Сперанце”.

— Неизвестно, — наконец ответил он, не желая делать такое допущение. — Записи про магосов после их перевода на Валетте неполные.

— Неполные? Вы хотите сказать, что не знаете, что произошло с кем-либо из них?

— Учитывая общегалактические масштабы информации нет никакой тайны в том, что некоторые данные… теряются по пути.

— Хотел бы Эмиль услышать это от вас, — сказал Сюркуф, широко усмехнувшись. — Значит, вы не знаете, что случилось с Гефестом или предыдущими должностными лицами, и не знаете, что произошло с тех пор, как Парацельс добрался сюда.

— Я начинаю уставать от ваших постоянных расспросов, капитан Сюркуф.

— А я начинаю уставать от ваших постоянных недомолвок, — парировал Робаут. — Если на станции есть экипаж, почему они не отвечают? Если там всё в порядке, почему вы перестраиваете эскорты для атаки? Вы думали, я не замечу это? Я вас умоляю…

— Всего лишь обычные меры предосторожности, капитан.

— Позвольте дать вам бесплатный совет, архимагос. Никогда не играйте с Эмилем Надером в рыцарей и плутов.

— Разъяснение: я не понимаю смысла вашего последнего замечания.

— Потому что вы — плохой лгун, Лексель Котов. Вы также хорошо, как и я понимаете, что со станцией что-то не так. Происходит что-то очень необычное и вы не знаете, что именно, верно?

— В настоящее время ситуация на манифольдной станции неизвестна, — согласился архимагос. — Но когда я исследую её, то уверен, что обнаружу логичные ответы.

— Вы собираетесь высадиться на эту штуку?

— Я — эксплоратор. Это моя работа.

— Не хотел бы оказаться на вашем месте.

— Уверяю вас, нет никакой опасности.

Сюркуф оглянулся на экран, изображение терпеливого паука повернулось к Котову, и вольный торговец снова сотворил аквилу.

— На вашем месте я бы взял Чёрных Храмовников. На случай, если вы ошибаетесь.

Несмотря на массовое убийство тысяч крепостных мало что изменилось в повседневной рутине обитателей подпалубных помещений. Из других смен перевели новых рабов и бригаду Авреема, Хоука и Койна пополнили кибернетикой. Десятки мускулистых сервиторов с остекленевшими взглядами выполняли приказы молча, без ропота и возражений.

Слухи о произошедшем на нижних палубах распространились подобно сифилису, как и рассказы о чудесном спасении небольшой группы. Авреем видел, как странно люди смотрели на него, и Хоуку пришлось объяснить, что остальные крепостные трепетали перед ним. Это его предупреждение спасло четырёх человек, и прошла молва, что он — избранный Машиной, что он — тайный пророк Омниссии, который нёс Его благословение самым скромным из Его слуг.

Скоро он начал находить у своей койки безделушки из мусора, оставленную в подарок еду и воду или курительные палочки. Сначала он пытался отказываться от подобных подношений, но все попытки преуменьшить свою роль в событиях в перерабатывающем зале, похоже, только улучшали его репутацию.

— Но я не избранный Машиной, — пожаловался он как-то ночью компаньонам, когда они сидели в битком набитой столовой и ели ещё более пресную кашицу. Если раньше единственными звуками в гигантском зале были плеск питательного бульона и стук пластмассовых ложек, то теперь на заднем фоне слышался низкий гул почтительного шёпота.

— Откуда ты знаешь? — спросил Хоук. — Только воистину божественные отрицают свою божественность. Разве не так говорится в Книге Тора?

Койн и Авреем искоса посмотрели на него. И даже Крушила выглядел удивлённым.

— Не думал, что ты религиозен, Хоук, — сказал Авреем.

Хоук пожал плечами. — Обычно я не молюсь и не занимаюсь подобной ерундой, но всегда следует знать, кого звать на помощь в беде. Ну, на тот случай, если они слушают. И мне всегда нравилась история Себастьяна Тора. Он противостоял богачам и спровоцировал цепь событий, которая сокрушила высшего лорда. Подобные истории мне по душе.

— Это не просто история, — заметил Койн. — Это — Священное писание. Значит, она истинна.

— Почему? Потому что ты прочитал её в книге или потому что какой-то жирный проповедник рассказал её тебе, когда ты был маленьким? Даже если она и действительно произошла, то это случилось так давно, что её могли изменить. Знаешь, раньше я любил слушать истории в темплуме об армиях Императора, покорявших галактику и сражавшихся с врагами пламенными болтерами и чистой храбростью. Я притворялся героем и бегал с деревянным мечом по всем площадкам схолы, побеждая, словно я был Махарием или типа того.