Требуется привлекательная брюнетка - Гарднер Эрл Стенли - Страница 38

• Предыдущая
• 38/66
• Следующая

– А Хайнс? – спросил Мейсон. – Каким образом он оказался замешанным во все это?

– Хайнс – игрок малого калибра. Он сам не ставил, но мог поставить за кого-нибудь. Я узнала его ближе, потому что его девушка жила в том же доме, где я сняла квартиру. Он все сделал бы за деньги и в определенном смысле был очень полезен.

– И вы обратились к нему с предложением?

– Да. Он, конечно, не знал всей подоплеки. Он бывал в доме, не будучи там официальным съемщиком, и оказался для меня идеальным помощником. Он заверил меня в том, что не составит никаких трудностей найти подходящую брюнетку, которая могла бы заменить меня. Если бы кто-то из знакомых пришел навестить, что было маловероятно, поскольку я предупредила всех, чтобы не навещали меня без предварительной договоренности по телефону, то ему бы сказали, что я вышла, а если бы кто позвонил, то услышал бы заверения, что я перезвоню через полчаса. Затем Хайнс сообщал мне, кому я должна позвонить.

– Как долго вы собирались поддерживать такое положение?

– До тех пор, пока мой муж не получил бы образ спокойной молодой женщины, живущей с опекуншей и ведущей безупречный образ жизни. Время от времени посещающей рестораны вместе с Хайнсом и подругой, но все очень сдержанно и скромно. Настоящий образ жены Цезаря!

– Вы думали, что муж поверит в это?

– Я была в этом уверена.

– Почему?

– Потому что знала насколько дотошно следят детективные агентства. Я сказала вам, что совершила ошибку, в оценке характера моего мужа и не хотела повторить ошибку. Я рассчитывала, когда мой муж убедится, что его жена живет одиноко и под хорошей опекой, сказать ему, что мне надоела жизнь без него и я хотела бы вернуться. Этого было бы достаточно, чтобы он возбудил дело о разводе в течение двадцати четырех часов.

– Хайнс произвел на меня впечатление мелкого авантюриста.

– Он таким и был.

– И, вероятно, с не слишком высокой этикой, – продолжал Мейсон.

– Что вы имеете в виду?

– Не исключено, что он был не так прост, как это могло казаться.

– Прошу выразиться точнее. Что вы подразумеваете?

– Возможно, Хайнс работал на вас, и одновременно проводил частное расследование, чтобы выяснить чего вы добивались, делая подмену.

На ее лице мелькнуло некое подобие страха, но голос был совершенно спокоен:

– Не думаю, что я должна была чего-то опасаться с его стороны. Хайнс был довольно покорным до тех пор, пока получал деньги.

– Вполне возможно, – сказал Мейсон голосом знатока, – что обнаружив всю правду, он не остановился бы перед шантажом. Вряд ли вам известно о всех его делах, а ведь у него в бумажнике была неплохая сумма, учитывая его довольно скромную деятельность.

– Сколько там было? – спросила она.

– Немногим более трех тысяч.

– Чепуха! Я сказала вам, что Хайнс играл, а игрок должен в любую минуту иметь в своем распоряжении деньги. Я знаю таких, которые всегда носят при себе в десять раз больше.

– Интересная мысль, – сказал Мейсон, словно не заметив ее протеста. Хайнс мог начать вынюхивать вокруг, собирая на вас компромат. Точно зная ваше местопребывание, он мог получить сведения, которые детективы добыть не могли. Тогда он мог бы продать информацию вашему мужу или пригрозить вам.

– Я бы ни цента не заплатила шантажисту.

– А что бы вы сделали?

– Я бы... я...

– Конечно, – сказал Мейсон. – Вы его скорее убили бы.

– Мистер Мейсон, уж не хотите ли вы сказать, что я застрелила Роберта Хайнса? – выкрикнула она с возмущением.

– Я просто рассматриваю различные возможности, – спокойно ответил адвокат.

– Вот значит, какова ваша благодарность за откровенность.

– Я как раз думаю над тем, чем вызвана ваша откровенность.

– У меня нет сомнений, мистер Мейсон, что вы умеете правильно оценить характер человека и догадаться о его побуждениях. Моя откровенность была выражением признания вашей интеллигентности и умения преодолевать трудности и добиваться своего. Вы наверняка заметили, что я сражаюсь какое-то время, а затем уступаю – внезапно и до конца, решив избрать другую тактику.

Мейсон кивнул в знак согласия.

– У меня типично женский характер, а в вас есть что-то, что восхищало меня когда-то в моем муже. Вы сильная личность, вы так же как он преодолеваете препятствия и сопротивляетесь ударам судьбы. Я боролась какое-то время с мужем, потом сдалась. Я сдалась и вам, выложив на стол свои карты. Я была откровенна.

– Шокирующе откровенны, – признал Мейсон. – У вас был в сумочке револьвер, когда вы пришли вчера в мой кабинет?

– Не говорите глупостей.

– Был?

Она хотела что-то сказать, а потом посмотрела ему прямо в глаза.

– Был.

– Какого калибра?

Она слегка заколебалась, но ответила:

– Тридцать восьмого.

Мейсон рассмеялся.

– Вы мне не верите?

– Мне кажется, что это был калибр тридцать два, – сказал он. – Что вы с ним сделали?

– Я его выбросила.

– Куда?

– Туда, где его никто не найдет.

– Почему?

– По очевидным причинам. В моей квартире убит человек. Очень вероятно, что меня будет допрашивать полиция. Человеку с вашим умом я, наверное, не должна объяснять подробности.

– Спасибо, – Мейсон отодвинул кресло и поднялся. – Спасибо за то, что вы ответили на мои вопросы. Мне неприятно, что ничего не могу предложить взамен. Впрочем, я мог бы сообщить кое-что любопытное для вас.

– Что именно?

– Вы были когда-нибудь в квартире своего мужа?

– Нет.

– Но вы знаете, где она находится?

– Да.

– Она обставлена с безупречным вкусом. Только человек с большим художественным вкусом или профессиональный декоратор мог бы это сделать.

– К чему вы клоните?

– На окнах квартиры жалюзи. Когда мы с Полом были у вашего мужа, он пережил из-за нас несколько неприятных минут. Вероятно, он почувствовал необходимость дружеского совета. Я заметил, что он подошел к одному из окон, выходящих во двор и сделал вид, что смотрит наружу, поставив жалюзи таким образом, чтобы кто-то, живущий на противоположной стороне, мог заглянуть внутрь. Через несколько минут зазвонил телефон и ваш муж провел загадочный для непосвященного разговор.

• Предыдущая
• 38/66
• Следующая