Карлики рождают гигантов - Крупин Владимир Дмитриевич - Страница 11

Каково практическое значение особенностей каждой расы, нетрудно понять из такого примера. С 1911 года в Германии стал распространяться шведский свалефский сорт пшеницы «панцирь». Он быстро занял большие площади благодаря своей высокой урожайности. «Панцирь» считался устойчивым к желтой ржавчине, и действительно, в Швеции от нее не страдали. Та раса, к которой он был восприимчив, встречалась в Германии в очень малом количестве. Германские сорта ею не поражались и, естественно, не смогли стать рассадником этого паразита. «Панцирь» все шире внедрялся в культуру. И вдруг эпифитотия, вспышка болезни! Откуда? Каким образом? Все объяснялось очень просто. Раса желтой ржавчины, к которой новый сорт был восприимчив, найдя благодатную для себя почву, молниеносно распространилась. К 1923 году все поля, засеянные «панцирем», были поражены болезнью. Эпидемия была столь глубокой, что пришлось ликвидировать самый сорт.

Нужно ли уточнять, как велик был экономический ущерб! Государства теряют ежегодно миллиарды из-за вредоносной деятельности болезнетворных карликов. Только одна эпифитотия линейной ржавчины 1935 года причинила штату Северная Дакота убыток, исчисляемый суммой в 100 миллионов долларов.

Оглянем еще раз поле, на котором ведется непрекращающаяся битва за урожай. Подсчитаем силы сторон. Велики полчища врага. 35 тысяч действующих подразделений, включая птиц, грызунов, червей, насекомых, сорняков, микроорганизмов.

И каждому полку противника человек противопоставляет свое оружие. Академик С. М. Вольфкович насчитывает примерно 35 тысяч защитников урожая. От химических соединений до живых отрядов биологической защиты — насекомых и микроорганизмов.

35 тысяч врагов — 35 тысяч защитников. Как говорится, баш на баш.

Кажется, должно бы установиться равновесие в схватке сторон. Оно действительно существует. Но это равновесие кажущееся, устойчивое до поры до времени.

Время от времени одна из сторон наносит более или менее ощутимый удар по противнику, совершает прорывы и проводит глубокие рейды по незащищенным тылам. К сожалению, в практике этой войны творец урожая чаще выступает как обороняющаяся сторона. Почему это происходит? Потому, что еще не все секреты врага разведаны, еще не все атаки его отбиты. Потому, что еще не все оружие защитников как следует пристреляно, еще не все резервы брошены в бой.

Начинать контрнаступление на одном участке, пока на соседнем еще не ликвидирован вражеский прорыв, нелегко. Однако стратегические планы такого наступления разработаны. Части для его осуществления уже формируются или проходят боевую подготовку.

По ориентировочным подсчетам, сельское хозяйство страны несет ощутимые потери от вредителей и болезней. Ежегодно пропадает пятая часть овощей, третья часть плодов и ягод, десятая часть полевых культур — зерновых и технических. Представьте себе на минуту, что мы откажемся от защиты урожая, от программы химической и биологической борьбы. Тогда в 1980 году вредители и болезни уничтожат полтора миллиарда пудов зерна, 9 миллионов тонн сахарной свеклы, 10 миллионов тонн овощей и бахчевых, 15 миллионов тонн фруктов и ягод!

Зато каждый гривенник, затраченный на борьбу с ними, обернется полновесным рублем. Таких процентов не платит ни один банк мира! По наметкам Всесоюзного института защиты растений, мы можем ежегодно получать дополнительно сельхозпродуктов на 5 миллиардов рублей.

Стоит быть вкладчиком такого банка? Стоит, несмотря на огромные единовременные затраты. Даже в тех случаях, когда приходится сознательно расходовать суммы, превышающие стоимость урожая данного года, они в конечном счете окупаются. Пример — филлоксера. Стоимость защиты от нее иногда достигает стоимости урожая полутора лет. Если не истратить этих денег, посевы могут погибнуть. Значит, один урожай потерян. Восстановить посевы — еще два года. 1 + 2 = 3. Арифметика простая и убедительная.

Дорого стоит хозяйству и служба прогнозов. В СССР, например, в работе этой службы принимают участие около 900 учреждений. Это и противосаранчовые экспедиции, и добрых полсотни отрядов по борьбе с вредителями, которые содержатся за счет госбюджета, и научно-исследовательские институты, и областные опытные станции.

В денежном выражении трудно оценить, насколько выгодна повсеместно работа службы прогнозов. При всех ошибках, которые еще случаются в деле прогнозов и ложатся дополнительными накладными расходами на себестоимость урожая, она приносит немалую экономию. Благодаря точному прогнозу на болезни винограда земледельцы только одной провинции Бордо во Франции сэкономили в тридцать восьмом году 80 миллионов франков.

Но бывает и так: служба прогнозов сработала точно, превентивные меры как будто приняты, силы наступающего противника подсчитаны. И вот он наносит первый удар и неожиданно опрокидывает все наши оптимистические расчеты.

Та же Франция. 1916 год. Идет империалистическая война. Каждый работник в деревне на счету. Каждый клубень будущего урожая картофеля тоже загодя учтен. В каждом хозяйстве заготовлены бутыль медного купороса да ящик извести на всякий случай. Фитофтора уже знакома крестьянину. Он готов встретить врага во всеоружии.

Наступает лето. Начинаются дожди. Тут бы и порадоваться — клубни наберут хорошую силу. Но дожди льют, и надежда сменяется тревогой. Солнце, выглянувшее из-за туч, освещает дружные, мощные посевы картофеля. Листья тянутся к солнцу, подставляют ему свои зеленые ладони. И вот тогда-то крестьянин замечает на их поверхности маслянистые салатного цвета пятна.

Фитофтора! Извлекаются из амбаров бутыли с голубой жидкостью.

Фитофтора! Все, кто может ходить и работать, на поле. Голубой дождь шелестит в зеленых кустах. Но он не приносит надежды. Листья буреют, отмирают.

Фитофтора!.. Болезнь перекидывается на клубни. И вот результат: каждые четыре картофелины из пяти, выращенных крестьянами Франции в том году, были унесены болезнью.

Предупредить болезнь, подавить ее в зародыше — вот самая главная задача. И самая трудная: инкубационный период — скрытое течение болезни — длится всего несколько дней. Первые видимые симптомы заболевания появляются тогда, когда заразу уничтожить практически невозможно. Споры гриба-паразита уже внедрились в ткань растения. Они проросли, укоренились, и ткань листа уже служит им защитой от ядохимиката. Теперь человек бессилен.

В лечении растений, так же как и в медицине и в ветеринарии, главное — профилактика. Предупредить болезнь много легче, чем лечить ее или бороться с ее последствиями.

Тут наступает момент произнести еще одно слово, подаренное химиками лингвистам. Фунгициды. От латинского «фунгус» — «гриб» и знакомого уже нам «цэдо». Вряд ли нужно вдаваться в подробности действия этого препарата. Проведя аналогию с другими «цидами», каждый может понять, в чем суть и роль этого яда. Защита растений от болезнетворных грибов.

Дезинфекция — составная часть профилактики. В фитопатологии ее осуществляют как раз с помощью фунгицидов. А среди фунгицидов особую роль играют протравители семян.

Наиболее опасные болезни вызываются грибами, бактериями, вирусами, которые передаются с семенами. И в этом случае действует золотое правило земледельца: каково семя, таково и племя. Зараженное семя, прорастая, дает слабые ростки — они скоро погибают или же из них вырастают растения с низкой продуктивностью.