Танковый удар
Советские танки в боях. 1942—1943 - Исаев Алексей Михайлович - Страница 15

На правом фланге корпуса 130-я танковая бригада имела задачу после ввода в бой наступать в направлении на Маньково и Калитвенскую с целью прикрыть правый фланг корпуса. Вслед за ней по маршруту Твердохлебово. Марьевка, Ново-Степановский двигалась 54-я танковая бригада. К вечеру 19 декабря эта колонна должна была с хода овладеть селами Маньково и Калитвенская и продолжать наступление в направлении Дегтево.

Левый фланг корпуса обеспечивала 4-я гвардейская танковая бригада, двигавшаяся на Кутейниково. В ее задачу также входило не допустить отхода сил противника в южном и юго-восточном направлениях. После занятия Кутейниково (планировалось к вечеру 19 декабря) план операции предписывал ей наступать на Дегтево. Следом по маршруту Марьевка, Ново-Степановский двигалась 24-я мотострелковая бригада, имевшая приказ действовать согласно сложившейся обстановке.

Переправу войск корпуса через Дон при выдвижении в исходный район предусматривалось осуществить на двух участках: правая колонна — в районе села Верхний Мамон, а левая — по расположенной восточнее переправе в районе села Нижний Мамон. Во избежание скученности войск соединениям второго эшелона надлежало переправляться спустя три часа после переправы бригад первого эшелона.

Для взаимодействия с корпусной и армейской артиллерией были назначены офицеры-артиллеристы, которым вменялось в обязанность осуществлять корректировку огня из радийных танков. Для взаимодействия с авиацией в штаб 24-го танкового корпуса был выделен офицер штаба 3-го смешанного авиакорпуса со своими средствами связи и кодовой таблицей.

В ходе боевых действий в оперативной глубине управление соединениями и частями корпуса должно было осуществляться по радио, а также с помощью подвижных средств. Оно велось с командного пункта командира корпуса, вместе с оперативной группой двигавшейся за бригадами первого эшелона. Командиры бригад должны были управлять частями и подразделениями по радио из командирских танков. Связь командира корпуса с бригадами и с армией осуществлялась с помощью кодовых переговорных таблиц, а внутри бригад — открытым текстом. Была также запланирована прямая связь с командующим Юго-Западным фронтом, для чего корпусу от штаба фронта выделялась специальная радиостанция. В случае большого удаления корпуса от штаба фронта связь между ними предусматривалось осуществлять через промежуточные радиостанции.

25-й танковый корпус генерал-майора П. П. Павлова тоже имел почти полный состав — 131 танк. Однако кроме 73 средних Т-34 здесь имелось только 6 легких Т-70, а также 52 «сверхлегких» Т-60 (с экипажем в два человека и 20-мм автоматической пушкой), которые к этому времени уже сходили со сцены. Самой слабой была 11-я танковая бригада, в которой насчитывалось лишь 7 «тридцатьчетверок», а также 2 «семидесятки» и 30 «шестидесяток». Личным составом корпус был укомплектован тоже только на 70 % — он имел 6214 человек. Зато в корпусе имелось три комплекта боеприпасов и три заправки горючего[32].

С октября корпус находился в районе села Хреновое и числился в резерве Воронежского фронта.

В состав Юго-Западного фронта он был передан только перед самым наступлением — 12 декабря, при этом за сутки был вынужден совершить двухсоткилометровый марш в район Верхнего Мамона.

Командир 25-го танкового корпуса П. П. Павлов.

Корпус должен был войти в прорыв с Осетровского плацдарма на трехкилометровом фронте Красно-Ореховое, Гадючье, правее 18-го танкового корпуса. Далее предполагалось наступать в общем направлении Твердохлебово, Кашары, Морозовск, двигаясь правее 18-го и левее 24-го танкового корпуса. К исходу первых суток наступления предполагалось выйти в район Алексеевско-Лозовское, на вторые сутки — в район Кашары, на третьи — в район Первомайского, а на четвертые овладеть Морозовском.

Перед наступлением корпус строился в двухэшелонный порядок: в первом эшелоне — 162-я и 175-я танковые и 16-я мотострелковая бригады, во втором — 11-я танковая бригада. Прикрытие с воздуха обеспечивал 219-й зенитный артиллерийский полк, разведка возлагалась на 53-й отдельный мотоциклетный батальон.

Всего в составе танковых корпусов северной ударной группировки насчитывалось 533 танка, а также в общей сложности до сотни танков в 115-й танковой бригаде и танковых полках.

1-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора И. Н. Руссиянова был сформирован на основе элитного соединения — 1-й гвардейской стрелковой дивизии (бывшей 100-й стрелковой), отличившейся еще в первое лето войны. Формирование корпуса происходило в Приволжском военном округе с 1 по 10 ноября 1942 года, но на фронт 3-й гвардейской армии он прибыл только 16 декабря.

В состав корпуса вошло 5 танковых полков (16-й и 17-й отдельные, и по одному — в каждой из трех механизированных бригад), 532-й истребительно-противотанковый дивизион и 407-й дивизион гвардейских минометов, а также пять отдельных батальонов — мотоциклетный (50-й), пулеметный (60-й), саперный (52-й), связи (73-й) и автомобильный. В качестве усиления корпусу был придан 116-й артиллерийский полк (по штату в корпус должен был входить гвардейский артполк, но его не было).

Корпус формировался по особому штату, утвержденному для 1-го и 2-го гвардейских мехкорпусов приказом НКО № 00220 от 22 октября 1942 года и должен был иметь в своем составе 17 443 бойца[33] — вместо 13 500 человек, положенных по штату для обычного мехкорпуса. Правда, мы не знаем, действительно ли корпус был укомплектован личным составом до полного штата. По крайней мере, обычный мехкорпус из пяти танковых полков по штатам 1942 года должен был иметь 175 танков (из них 60 % средних), 90 орудий и минометов (в том числе ПТО) и 8 установок БМ-13. В реальности же 1-й гвардейский мехкорпус имел лишь 157 танков (105 Т-34 и 52 Т-70); нехватка гусеничной бронетехники лишь отчасти компенсировалась наличием в корпусе 61 бронеавтомобиля БА-64.

Командир 1-го гвардейского механизированного корпуса И. Н. Руссиянов.

В отличие от танкового корпуса, механизированный имел не 6, а 10 батальонов мотопехоты (автоматчиков) и по своему составу примерно соответствовал полнокровной немецкой танковой дивизии — превосходя ее в численности личного состава, но значительно уступая в артиллерии. В целом это соединение было значительно более приспособлено для автономных действий в глубине вражеской обороны, нежели танковый корпус того времени. Однако, как это часто случалось в то время, подразделения бригады были далеко не полностью укомплектованы автотранспортом, поэтому часть «мотопехоты» была вынуждена двигаться за передовыми отрядами пешком…

В задачу корпуса входило после прорыва обороны противника на реке Чир (в районе Боковской) к исходу 17 декабря выйти в район села Поповка и Кашары и, взаимодействуя с 18-м танковым корпусом 1-й гвардейской армии, замкнуть кольцо окружения вокруг неприятельской группировки. В дальнейшем, передав позиции стрелковым соединениям, корпус должен был повернуть на юг, выйти в район станицы Милютинская, а на третий день операции овладеть станцией Морозовск и поселком Чернышковский, захватив расположенные здесь аэродромы и перерезав железнодорожную линию Лихая — Сталинград. Корпус получил 2,5 заправки горючего, 3 комплекта боеприпасов и девятидневный запас продовольствия[34].

Следует отметить, что Морозовск и Чернышковский находились в полосе, по плану операции от 2 декабря отводившейся для правой группы 5-й танковой армии. Отсюда видно, что на участие этой армии, скованной боями на нижнем Чиру, в операции «Малый Сатурн» расчета не делалось. Можно добавить, что в составе танковых войск этой армии (1-й механизированный корпус, входивший в правую группу) на 13 декабря числилось 200 танков — 114 Mk III «Матильда», 77 Mk II «Валентайн», 2 «тридцатьчетверки» и 7 Т-70, а вдобавок к ним — 108 БА-64[35].