Темная лошадка. Начало пути - Архангельская Мария Владимировна - Страница 34

– И в конце концов тебя схватили.

– Да. Война с дейнебами как раз закончилась, а многие ужесточения оправдывались военным положением. Мы наивно понадеялись на послабления.

– И что же было дальше? Заключённых у вас продают с торгов, или как?

– Не совсем, – вздохнул Макс.

Заключённых, как оказалось, выкупала та самая «Аталанта» под самым благовидным предлогом заботы о людях. Она спасала попавших в тюрьмы и лагеря бедолаг, предоставляла им жильё и работу тут же, на Нильфхеле, а взамен требовала всего лишь подписать обязательство отработать деньги, которые корпорация потратила на их выкуп. На деле же её милосердие оборачивалось самым настоящим рабством. Точной суммы выкупа не знал никто, кроме самой корпорации, заработанные деньги новым работникам на руки не выдавали, так что сколько именно нужно отрабатывать, могли сказать лишь ведущие учёт чиновники. Жильём оказалась кучка обнесённых колючей проволокой бараков, работа, на которую их водили под конвоем, была самая тяжёлая. Жаловаться было бесполезно, ведь от поражённых в правах никаких жалоб официальные инстанции не принимали. К тому же как-то так получалось, что прибыль от новых работников не покрывала даже их содержания, хотя условия, в которых они жили, если и отличались от тюремных, то не в лучшую сторону. Уже через годик-другой все польстившиеся на обещания компании оказывались в долгу как в шелку. У них отбиралась даже надежда отбыть свой, хотя бы и большой, срок и выйти на свободу законным образом.

Макс довольно быстро сообразил, что к чему, но отыгрывать назад было поздно. Тогда он вместе с группой товарищей попытался бежать, но, увы, побег сорвался. Беглецы неплохо подготовились, они сумели разоружить охрану и были готовы прорываться силой… Но у корпорации, как выяснилось, имелись свои псионики. Макса и его друзей скрутили, даже не приближаясь к ним на расстояние выстрела. Оставить себе строптивцев после такого руководство «Аталанты» не захотело, а потому использовало ещё одну возможность заработать. Что стало с остальными, Макс не знал, но его самого продали мафиозному клану, промышлявшему торговлей людьми на захолустных планетах. Когда нильфхельца передавали новым владельцам, охранник из «Аталанты» со смехом пожелал, чтобы этого громилу поучили хорошим манерам. Работорговцы его пожелание выполнили – перелёт на Иберию Макс запомнил надолго.

– А потом тебя купили супруги Моро, – подытожил Райан, когда невесёлое повествование подошло к концу.

– Да. Ты не представляешь, Райан, каково это – снова почувствовать себя не говорящей скотиной, а человеком. Я за Марисой не то что к Халсу – я бы за ней в работающий реактор полез.

– Я понимаю твои чувства. Или думаю, что понимаю, – Танни поднялся с ящика. – Но, Макс, если уж не этого вашего канцлера, то хотя бы «Аталанту» призвать к ответу нужно. Одному богу ведомо, что они ещё способны сотворить и что, возможно, уже творят. А это значит, что ты должен повторить свой рассказ уже не мне.

Макс посмотрел на стоявшую посреди мастерской тележку, потом пожал плечами. Райан решил принять этот жест как знак согласия.

– И, кстати, раз уж ты всё равно всё мне рассказал… как же тебя зовут на самом деле?

– Лепиньски, – после короткого колебания назвался нильфхелец. – Макс Лепиньски. Райан едва удержался, чтобы не присвистнуть.

Давина не любила свои дни рождения – точнее, она не любила их праздновать. К своему возрасту она была в достаточной степени равнодушна, однако суетиться, готовясь к приёму гостей, потом развлекать их, изображать радость от подарков, большинство из которых не знаешь потом куда девать, а после провожать и прибираться… Она не любила шумных компаний, не любила пить, не любила оказываться в центре внимания. Мать опять пришлёт поздравление, так называемые подруги начнут ахать, как хорошо она выглядит для своих лет, как будто тридцать два – бог весь какой возраст. А не пригласишь или хотя бы не устроишь небольшой междусобойчик на службе – обидятся, сочтут высокомерной и плохим товарищем. Ну кто придумал эту обязаловку?

Хорошо хоть на Пангее никто до недавнего времени не протестовал, что она держится особняком. Давина вообще никогда не понимала людей, которые без компании жить не могут. Но требование генерала Канхо было чётким и недвусмысленным, и капитан Мортимер принялась изо всех сил налаживать тёплые и дружественные отношения с курсантом Танни. А потому в назначенный срок влезла в парадный мундир (она вообще предпочитала форму всей остальной одежде) и вызвала такси, повёзшее её к небольшому ресторану в центре города.

Мобиль мягко катил по улицам – воздушное сообщение на сельскохозяйственной Пангее, где население немногочисленных городов редко превышало три-четыре миллиона человек, было в не слишком большом ходу. На город уже спускались сумерки, и хотя фонари ещё не включили, рекламы и вывески сияли вовсю. Люди, закончившие работу, спешили по домам или в увеселительные заведения. За окном мобиля мелькнул закрытый магазин, некогда, если верить вывеске, торговавший деликатесами с других планет. Уже вторая по счёту война истощала Федерацию; от введения карточной системы Пангея была ещё далека, но нехватка очень и очень многого чувствовалась всё острее. Сама Давина, как живущая на казенный кошт, была избавлена от большинства проблем, но и она знала, что многие товары можно достать только в сети на специализированных сайтах, и то если очень повезёт, а каких-то и вовсе в свободной продаже не найдёшь.

Наконец мобиль затормозил перед крыльцом. Райан, тоже в парадной форме, встретил Давину на ступеньках и проводил внутрь, попутно извинившись, что Макс с Марисой немного задерживаются. Рауль и Ульрих уже были здесь, и Давина искренне пожала каптри руку. Их с Райаном телохранители привычно устроились за скромным столиком немного в стороне. Райан предлагал Ульриху совместить приятное с полезным и взять его в качестве своего охранника на этот вечер, но Лей отрезал, что смешивать работу и развлечение – верх непрофессионализма.

Припоздавшие появились минут через десять. Мариса извинилась, объяснив, что они давали показания людям из Корпуса, весьма заинтересовавшимся рассказом Макса. Макс по своему обыкновению промолчал, зато с неожиданной галантностью поцеловал Давине руку и протянул букет из местных махровых цветов, похожих на земные астры.

– А Корпус-то тут при чём? – удивился Рауль, который если и был в курсе злоключений Макса, то в самых общих чертах.

– Велика вероятность, что на Нильфхеле действуют боевые псионики, – объяснила Давина, пока Райан распоряжался насчёт вазы. – Если они не местные, а из Федерации, то это прямое нарушение закона. Мы имеем право применять наши способности против людей лишь в строго оговоренных случаях.

Она искренне сочувствовала Максу, и не только в связи с его прошлым. Давина не понаслышке знала, что такое изматывающие допросы. Что далеко ходить, их с Райаном тоже изрядно утомили, снова и снова пытаясь выжать из них ещё хоть какие-то подробности их общего сновидения. Да ещё и подписку о неразглашении взяли.

– У меня есть предложение, – вмешался Райан. – Давайте временно отставим в сторону все наши проблемы, а также войну и политику. Мы сюда, в конце концов, пришли праздновать. Предлагаю тост за нашу именинницу!

Все выпили, после чего потекла обычная в таких случаях беседа обо всём и ни о чём. Выпили за здоровье Давининой мамы и за светлую память её отца. Потом Мариса предложила тост за успехи Райана в учёбе и за благополучную сдачу сессии. Рауль сказал, что хоть он и готов временно забыть о войне, но всё же не поднять бокалы, чтоб пожелать нашим войскам победы – грех. За это выпили стоя, даже Ульрих, так же как и в память о павших.

Давина с некоторым удивлением призналась себе, что не жалеет о том, что пришла. Такое бывает, когда заранее всё кажется неприятнее, чем оказывается на самом деле.

Верховодил за столом Райан, неплохо справлявшийся с обязанностями тамады, а потом, когда заиграла музыка, пару раз уводивший женщин танцевать. Рауль от него не отстал, хотя по секрету признался Давине, что не очень любит это дело. Но сегодняшний вечер и правда казался каким-то особенным. Давина сумела почти забыть обо всех своих проблемах и просто наслаждалась столь редко выпадавшим ей праздником, когда неожиданно оказалась возвращённой с небес на землю. Когда Рауль усаживал её на место после танца, она вдруг увидела входящих в зал генерала Канхо и полковника Пикардо.