Золотое снадобье - Гроув С. И. - Страница 59

– Как же они рвутся навстречу смерти, – глядя на сражение, прокомментировала Златопрут.

Спустя несколько минут лязг прекратился.

София наконец отважилась выглянуть. Эррол стоял, держа в руке меч. Орденский воин недвижно раскинулся перед ним на земле. Вихрь исчез.

Эррол повернул голову к дому и спрятал меч в ножны.

– Как ты это проделала? – требовательно спросил он, входя в дом. – Откуда взялся смерч?

Златопрут пропустила его вопросы мимо ушей.

– Надо позаботиться о больных, – сказала она, протискиваясь мимо него в дверь.

Эррол недовольно тряхнул головой, но пошел следом без возражений. София побежала за ними, неся сумку и рюкзак.

Вся связка несчастных сидела на краю дороги. Люди не обращали внимания ни на пыль, ни на жару. Иные, насколько позволяли путы, пытались улечься.

Эррол догнал Златопрут и спросил:

– Их ты тоже своей пыльцой припудришь, фэйри?

– Не разрежешь веревки, Эррол? – отозвалась Вещая. – Не то очнутся связанными, еще испугаются…

Сокольничий нагнулся к несчастным и стал рассекать путы. Большинство заболевших составляли женщины. Тут же вяло шевелились двое седых стариков. Были и дети, один – совсем маленький, едва способный ходить самостоятельно. Освободив всех, Эррол отступил в сторону.

– Я этой твоей штуки уже довольно хватил, – сказал он Вещей.

– Эти странники умней тех, с которыми я знакома, – вслух рассудила Златопрут. – Знать бы, откуда они пришли…

Она простерла руки ладонями вверх, и они тотчас наполнились желтыми цветами. Эррол и София наблюдали за тем, как она бросила их вперед: лепестки взлетели легким облачком и осыпались на безразличных страдальцев. Некоторые закашлялись. Кто-то пытался заговорить, словно пробуждаясь от долгого сна. Один ребенок немедля расплакался.

– Теперь, – сказала Златопрут, – с ними все будет хорошо.

София обеспокоенно спросила:

– Куда они пойдут?

Эррол поглядывал на запад.

– В Севилью вернутся, наверное. А нам надо бы уходить, да побыстрей!

– А другой всадник? – спросила Златопрут.

– Ах да. Который нас колдунами назвал. Я думаю, он скоро вернется, да с подкреплением. Так что пора делать ноги, несмотря на риск и жару! Пошли, репеёк, – позвал он Софию и кивнул ей на ничего не понимающих исцеленных: – Не беспокойся о них. У нас других забот полон рот…

Златопрут внимательно посмотрела на него:

– Этот орден Золотого Креста вправду очень могуществен? Мы не можем никак его избежать?

Эррол лишь рассмеялся:

– Избежать их внимания невозможно. У них стукачи на каждом углу, а клириков столько, что и не перечесть! Они уже подозревают Софию в распространении чумы, а нас – в ворожбе… – Он нахмурился. – Тебе не нравится, когда я тебя называю фэйри. Послушаю, как ты запоешь, когда они тебя ведьмой объявят!

– Что такое репеёк? – спросила София.

Они ехали на трофейных лошадях на восток. Девочка сидела позади Златопрут, обхватив Вещую за пояс. Эррол поймал перепуганных коней, Златопрут их успокоила. Теперь они вдвое скорей продвигались в сторону Гранады – только пыль вилась позади.

Эррол улыбнулся из-под серого капюшона:

– Маленький репейник.

– Репейник?..

– Ага. Знаешь, такая круглая штука, цепкая ужасно. Всядет в бороду – поди оторви!

София возмутилась до глубины души:

– Я, значит, тебе бороду оборвала?

Сокольничий негромко рассмеялся:

– Я тебя похвалил, девочка. Ты держишься молодцом. Маленькая, да удаленькая…

– Ну, – пробурчала она, несколько умиротворенная, – не очень-то я и маленькая…

– Верно. Но в нашем отряде ты точно самая младшая. И едва ли не самая упорная. Так что оставляю за собой право звать тебя репейком!

– Насчет упорства я тоже не очень согласна.

Эррол задумался.

– В каких-то смыслах, может, и нет, но ты жизнерадостна и добра, и, похоже, ничто этого не отнимет. Я же с самого начала за тобой наблюдаю. Ты беспокоишься о других, когда свою голову спасать впору… – Он улыбнулся ей. – Столь же глупо, сколь благородно!

София даже не придумала, что на это сказать.

– В твоем возрасте, – продолжал сокольничий, – я бы так о других не радел… А ты, фэйри? – В его голосе слышалось уважение, которого не было прежде. – Ты бросилась бы выручать тех несчастных, когда была помоложе?

София не видела лица Златопрут, но не подлежало сомнению, что та продолжала безмятежно взирать перед собой.

– Наш обычай – предлагать посильную помощь всякому, кто встретится на пути, – сказала она. – Мы все таковы. Мои личные душевные качества тут ни при чем.

Пока ехали, София поведала Златопрут то же, что раньше – Эрролу: как она оказалась в Папских государствах, что случилось на борту «Истины» и что ожидало ее в хранилище нигилизмийского архива Гранады. К некоторому удивлению девочки, Вещая не усомнилась в том, что ценность дневника оправдывала столь далекую поездку. Не спросила, а следовало ли покидать Севилью, когда путешественнице должны были вот-вот оказать помощь.

День выдался долгим. Эррол и Златопрут все прислушивались, ожидая прибытия воинов Золотого Креста. Однако час проходил за часом – все было тихо. К сумеркам София задремала, уткнувшись лицом в спину Вещей. Ее разбудил звук спущенной тетивы, особенно громко прозвучавший в вечерней тишине. И Златопрут казалась несколько напряженной…

– Что такое? – прошептала София.

– Фантомы, – так же тихо ответил сокольничий.

Девочка повернулась, чтобы взглянуть, но увидела лишь Эррола, подбиравшего с земли две стрелы. И еще указатель при дороге, гласивший: «ЛА ПАЛОМА ГРИ», что соответствовало побитому непогодами изображению серой голубки. Сердце Софии болезненно сжалось: что, если Эррол «оградил» ее от очередного явления Минны?..

– Что ты называешь фантомами? – спросила Златопрут.

– Фантомы.

– Но ведь они говорили!

– Несли всякую чушь, – коротко бросил Эррол. – Захочешь поболтать с ними, подожди до завтрашнего вечера. Они точно вернутся. Правда, беседа вряд ли покажется тебе занимательной… – И он снял Софию с коня. – Я тут, в «Голубке», с хозяйкой гостиницы знаком. Она спрячет нас, если орденские нагрянут.

Хозяйка гостиницы в самом деле приветствовала Эррола радушными объятиями и беззубой улыбкой. Других путешественников в ее заведении не было. Добрая женщина выдала им кувшин воды, горшок с тушеным мясом и овощами, блюдо оливок и миндаля. Сама же повесила передник и удалилась к себе.

Путники остались отдыхать в большой общей комнате, увешанной гамаками. Убранство являло собой немое свидетельство давно минувших времен, когда Папские государства вовсю торговали с Объединенными Индиями. После еды Эррол и Златопрут улеглись подремать. София вытащила бисерную карту и выглянула сквозь сетку гамака – убедиться, что Вещая не спала.

– Златопрут?..

– Да?

– Как ты это делаешь? Ну, те цветы у тебя на ладонях… В твоем племени все так умеют?

Темно-русые волосы Златопрут разметались во все стороны по гамаку, зеленые юбки свисали по сторонам. Она сняла белый шарф, которым обычно покрывала голову, и бросила его на пол. Мягкие кожаные сапожки с длинными завязками, напоминавшие перчатки Вещей, лежали рядом, на гамачной сетке покоились маленькие зеленоватые ступни. Златопрут передвинулась и приподнялась, чтобы лучше видеть Софию. Эррол лежал в своем гамаке, скрестив на груди руки. Он не подавал вида, но тоже слушал очень внимательно.