Тошнит от колец - Бэрд Генри К - Страница 4
- Предыдущая
- 4/36
- Следующая
– Верно, – откликнулся Клотти – Пухлый Перистальт. – Если этот Фрито не плод гибридного скрещивания, то я не способен отличить завтрак от ужина. Стервецы дружно и громко расхохотались, вспомнив мать Фрито, сестру Дилдо, опрометчиво подарившую свою честь какому-то полукровке (он был наполовину болотником, наполовину опоссумом) с того берега Галлоуина.
Компания подхватила эту тему, и последовала серия грубых (только не для слуха болотников) и плоских острот в адрес Баггеров.
– К тому же Дилдо всегда действует… загадочно, если вы понимаете, что я имею в виду, – сказал Фэтлип.
– Есть такие, которые говорят, что он ведет себя так, будто ему есть, что скрывать, – произнес незнакомый голос из темного угла. Голос принадлежал человеку, неизвестному завсегдатаям «Мешка под глазом», незнакомцу, которого они, по вполне понятным причинам, до сих пор не замечали. Он был облачен в обыкновенный черный плащ с капюшоном, какие носят волшебники, черный кинжал, черный жезл и черные угрозы. На том месте, где обычно бывают глаза, у него тлело обыкновенное красное пламя.
– Те, которые так говорят, возможно и правы, – согласился Фэтлип, подмигивая своим приятелям, что мол соль шутки впереди. – Но те, которые так говорят, возможно и ошибаются!
После того как общее ликование по поводу этой, типично гангреновской шутки немного утихло, лишь немногие заметили, что незнакомец исчез, оставив после себя незнакомый запах скотного двора.
– Но ведь это будет хороший праздник! – настаивал малыш Спэм.
С этим согласились все, ибо ничто так не радует болотников, как возможность наесться до отвала.
Наступила прохладная ранняя осень, знаменуя собой перемену в меню болотников. Если раньше они съедали на десерт целый арбуз, то теперь им приходилось довольствоваться целой тыквой.
Болотники помоложе, которым полнота не мешала еще пробираться по деловым улицам Боггитауна, увидели подтверждение тому, что на празднике их действительно ожидал деликатес – фейерверк.
С приближением дня, на который был назначен праздник, в массивные городские ворота стали въезжать влекомые могучими козлами тележки, груженные ящиками и коробками. На ящиках и коробках гордо красовалась руна «Х», принадлежавшая волшебнику Гудгалфу, и эльфовские фирменные знаки. Коробки были разгружены у дверей Дилдо. Млеющие от любопытства болотники вертели своими хвостиками, поражаясь чудесному содержанию ящиков.
Там были связки труб на треногах, предназначенные для стрельбы какими-то огромными бенгальскими огнями, толстые, украшенные крылышками ракеты класса «земля-воздух» со смешными утолщениями на переднем конце и весящие сотни фунтов. Там был какой-то цилиндр с дюжиной трубок внутри, которые можно было вращать с помощью кривой рукоятки, и большие «лимонки», которые напоминали детворе ананасы с кольцом на верхушке. На каждую коробку была наклеена этикетка с эльфовскими рунами цвета хаки. Надписи утверждали, что все эти игрушки были сделаны на заводах, принадлежащих фее по имени Арсенал.
Широко ухмыляясь, Дилдо наблюдал за тем, как распаковывался его заказ. Любопытную малышню он отогнал ловким ударом остро заточенного ногтя большого пальца ноги. Вдогонку улепетывающей ребятне неслось его веселое:
– Давай-давай! Валяй-валяй! Продолжая смеяться, он вернулся в свою нору, где его ждал гость.
– Этот салют они не скоро позабудут, – прокудахтал стареющий болотник Гудгалфу. Волшебник сидел, попыхивая сигаретой, в неуютном кресле в стиле эльф-модерн. Пол вокруг кресла покрывали замысловатые каракули, образующие нецензурные выражения.
– Боюсь, твои планы надо пересмотреть, – сказал волшебник, выпутывая колтун из своей грязно-серой бороды. – Уничтожение не может служить методом решения твоих частных проблем с местным населением.
Дилдо разглядывал своего старого друга с острым одобрением. Старый колдун был одет в потертый, давно уже не модный плащ. Несколько блесток и кусочки елочной мишуры свисали кое-где с обтрепанной кромки. На голове торчал проеденный молью остроконечный колпак. На его склонах светились каббалистические знаки, алхимические формулы и несколько выцветших рисунков, какими гномы расписывают заборы. Скрюченные, с обкусанными ногтями руки сжимали продолговатую, изъеденную жуком деревяшку, которая могла использоваться двояко – как «волшебная палочка» и как чесалка для спины. Как раз сейчас Гудгалф использовал ее во второй роли. Он разглядывал носки того, что современный человек назвал бы черными кедами. Когда-то это были сапоги.
– Ты на себя посмотри, Гульфик, – усмехнулся Дилдо. – Снова колдовством промышляешь?
Гудгалф даже не оскорбился, услышав свою школьную кличку. Он с достоинством оправил свои одежды и ответил:
– Не моя вина, что непосвященные насмехаются над моим могуществом. Мои чудеса многих еще изумят и повергнут в ужас!
Вдруг он махнул своей чесалкой, и в комнате стало темно. Сквозь темноту Дилдо разглядел лучи, исходившие от одежд Гудгалфа, на груди которого совершенно необъяснимо засветилась надпись на языке эльфов: «Поцелуй меня во мраке, крошка!» Так же неожиданно в комнате снова стало светло, а надпись на фокуснике погасла. Дилдо закатил глаза и пожал плечами.
– Послушай, Гульфик, – сказал Дилдо. – Эта чепуха вышла из моды вместе с воротниками жабо. Неудивительно, что тебе приходится зарабатывать карточными фокусами на ночных карнавалах. Гудгалфа сарказм друга не задел.
– Не иронизируй над силами, находящимися выше твоего разумения, мохноногий нахал, – сказал он, а в руке его материализовались пять тузов. – Ибо ты еще увидишь силу моих заклинаний.
– Я вижу только, что ты научился наконец обращаться с пружиной в рукаве, – хихикнул болотник, наливая эль в кубок своего старого компаньона. – Брось трепаться и скажи, чего ради ты осчастливил меня своим посещением. Будь здоров! Прежде чем ответить, волшебник с минуту боролся со своими глазами, съехавшими к переносице, затем строго посмотрел на Дилдо.
– Пора поговорить о кольце, – сказал он.
– Кольце? Каком кольце? – спросил Дилдо.
– Ты сам прекрасно знаешь, о каком, – сказал Гудгалф. – О кольце, которое лежит у тебя в кармане, мистер Баггер.
– А-а-а, об ЭТОМ кольце, – произнес Дилдо с выражением полнейшего неведения. – А я думал, ты говоришь о том кольце, которое ты потерял в моей бочке, играя с резиновой уточкой.
– Не время острить, – сказал Гудгалф. – Ибо зло воспрянуло, опасность – у границ.
– Но… – начал Дилдо.
– Странные дела творятся на Востоке…
– Но…
– Муха утонула в чернильнице…
– Но…
– В бочку меда попала ложка дегтя… Дилдо в отчаянии захлопнул своей лапой рот волшебника.
– Ты хочешь сказать… Ты имеешь в виду, – прошептал он, – ЧТО В ДРОВА ЗАЛЕЗ БАЛРОГ?
– Может быть, – подтвердил полузадушенный волшебник. Казалось, начали сбываться худшие опасения Дилдо. «После праздника», – решил он, – «будет над чем подумать».
Хотя было разослано всего двести приглашений, Фрито Баггеру не стоило удивляться тому, что на банкет явилось в несколько раз больше, чем планировалось. Все они прекрасно разместились под гигантским навесом, специально сооруженным над огромным длинным столом, сильно напоминающим корыто. Фрито изумленно таращил глаза при виде легионов жадных пастей, раздирающих суставы и МЯСО, И БЕЗРАЗЛИЧНЫХ КО ВСЕМУ остальному. Несколько физиономий в этом хрюкающем и чавкающем прессе, окаймляющем стол, показались ему знакомыми. Еще меньше было физиономий, не скрытых соусом. Только теперь Фрито понял смысл любимой поговорки Дилдо: «Пасть болотнику можно заткнуть только большим куском».
«Все-таки, это очень хороший праздник», решил Фрито, уворачиваясь от летящего окорока. Из специально вырытых ям извлекались горы снеди, которые тут же исчезали в мускулистых глотках гостей. Для подачи эля Дилдо соорудил специальный трубопровод и сотни галлонов крепкого эля под действием гравитации исчезали в мускулистых желудках гостей. Грустно смотрел Фрито, как его земляки-болотники шумно запихивали в себя картофельную ботву, а куски мяса поменьше рассовывали по жилетным карманам и в кошельки – на потом.
- Предыдущая
- 4/36
- Следующая
