Русский медведь. Император - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 7

Оказалось, что османы после битв при Босфоре и Йоросе сделали правильные выводы и стянули к Стамбулу все силы, которые только можно было подключить к обороне. И артиллерию, и пехоту, и кавалерию. Все. Поэтому на подходе к столице Османской империи русских ждали огромные силы. Сонм самых разнообразных пушек. Всех, что только смогли найти. Некоторые из которых помнили, по-видимому, еще осаду Константинополя. И даже две батареи новейших французских нарезных орудий, заряжаемых с дула, установили. Вроде тех, что русские применяли в полевых сражениях десять лет назад. Поэтому за какофонией бесконечной стрельбы и взрывов Владимир Петрович был сильно удивлен, когда заметил серьезные столбы воды, поднимающиеся у борта вырвавшейся вперед канонерской лодки. Даже сразу и не поняли, откуда эти подарки прилетали. А когда разобрались, канонерская лодка «Сивуч» исчезла в сполохе взрыва. Ведь небольшой корабль был буквально завален снарядами к орудию…

Но жертва не была напрасна. Новейшие батареи противника были подавлены серией близких накрытий.

Залп. Залп. Залп.

И на месте батарей противника, стоящих в прямой видимости, – одни воронки.

Впрочем, спокойно идти дальше было нельзя. Повторять печальный опыт не хотелось. Поэтому Владимир Петрович начал высаживать десант, который и должен был при поддержке дальнобойных корабельных пушек зачистить берег.

Французские, испанские, итальянские и османские полки раз за разом пытались выбить первые десантные команды. Впрочем, безуспешно. Ведь тех не только поддерживала мощная и современная корабельная артиллерия, но и сами они были превосходно вооружены. Карабины, револьверы, картечницы, минометы «шестерки», ручные гранаты. Для начала XVIII века – просто невероятный набор. Всесокрушающий!

Владимир стоял на мостике броненосца «Орел» и аккуратно потягивал свежий, ароматный, горячий кофе. С виду спокойный и уравновешенный, но глаза горят. Просто пылают.

– Два века прошло… – наконец тихо произнес он.

– Что? – Удивился Апраксин.

– Говорю, два века прошло с того момента, как турки овладели Константинополем. И вот мы здесь. Ничего не чувствуешь?

– Нет, ничего. Разве что гарь и пороховые дымы, – хмыкнул адмирал. – Впрочем, подойти – не значит взять.

– Тоже верно. Но даже подойти – уже свершение. Кто бы мог подумать о подобном хотя бы полвека назад? Османы нагоняли страх и ужас на всю Европу. Да и мы сидели тихо, терпеливо снося набеги их ручных татар с Тавриды. А теперь мы тут…

– Главное, голову не теряй! – усмехнулся Апраксин. – То дело не хитрое. Видишь, как идут? – махнул он рукой на сонм малых судов, мерно выгребающих против черноморского течения, гонящего свои воды в Мраморное море. – Почитай, тысяч десять «сабель», если не больше. А ну как дойдут?

– Так встретим! – Улыбнулся Владимир и поправил кобуру с револьвером.

И он не один был с такими настроениями. Палуба его «Орла», как и соседнего броненосца, полнилась от егерей, с нетерпением сжимающих свои карабины. В бытность Крымской и Северной войн они были конными егерями, но сейчас оказались важнее в иной роли. Да и навык точной стрельбы с неустойчивой платформы имелся. Так что надвигающуюся мелочь ждал натуральный свинцовый град, довершающий действие артиллерии.

Бах! Ударили пристрелочным выстрелом с «Елены» – головной шхуны отряда. А спустя несколько секунд с сочным хлопком снаряд лопнул в воздухе, оставив после себя дымную кляксу да осыпав всех моряков внизу картечью. Начались своего рода фронтовые испытания первых образцов шрапнели.

Бах! Бах! Бах!

Задолбили остальные пушки «Елены», после корректировки порождая все новые и новые «облака» над надвигающимся москитным флотом.

Бабах!

Жахнула канонерка своей «пятнашкой», поднявшей большой столб воды в десятой части кабельтова от довольно крупной галеры. Вроде как флагмана. Причем снаряд не просто плюхнулся в воду, а детонировал, окатив низкобортный корабль водой вперемежку с осколками.

Бабах! Бабах! Бабах!

Заговорил бортовой залп «Орла», бьющий по площади. Благо что практически все снаряды взрывались от удара о воду из-за довольно чувствительного взрывателя, так что осколки густо зажужжали над водой, выкашивая десант и экипажи с легких, хлипких корабликов и лодочек.

Ду-ду-ду… ду-ду-ду… застрочили первые картечницы головных канонерок ордера, осыпая градом пуль наиболее ретивых бойцов коалиции. Ду-ду-ду… ду-ду-ду… отзывались ей товарки с соседнего корабля.

Бабах! Вновь ударила «пятнашка» одной из канонерок.

А в небе от дымных облачков уже и солнце если было видно, то в разрывах. Практически штиль да частая стрельба всех четырех шхун в тридцать два бортовых орудия очень способствовали этому.

Впрочем, совсем от ближнего боя оградиться не получилось. Под финиш пришлось «Орлу» с «Победой» разворачиваться лбом навстречу этой толпе мелюзги и под всеми парами, на предельной скорости переть вперед, буквально втаптывая мелочовку в толщу воды своими шестью с лишним тысячами тонн. Эффект от них был примерно такой, как от утюгов на неровностях одежды. А с их высоких бортов неустанно били картечницы и без малого восемьсот егерей, буквально аннигилировав все живое в радиусе нескольких сот метров.

Эта контратака «мастодонтов» стала финалом затянувшейся битвы. Флот коалиции дрогнул и, заходя в циркуляцию, стал стремительно убегать, стараясь как можно быстрее «свалить» от столь неприступных русских кораблей. Не прошло и часа.

Владимир Петрович сидел на раскладном стульчике и с каким-то детским, озорным весельем смотрел на творящуюся катастрофу. Катастрофу его врагов. Ведь большие корабли первого и второго рангов, что держались у горизонта, просто не решались подойти к броненосцам. Они знали, что их ждет. А мелочь кончилась быстрее, чем смогла добиться успеха. Да, он ранен, как и многие другие. Вот на канонерках так и вообще по трети экипажей выбили из-за попыток абордажа. Но они отбили эту атаку! А значит, что? Значит, победа! Господство на море в зоне проведения операции достигнуто! Богиня Виктория обратила на него свой бесподобный взор!

А там, на берегу, почти четыре тысячи глоток русских морских пехотинцев орали громогласное «ура!». Они видели ЭТО. Само собой, предварительно отразив очередной натиск коалиции, буквально засыпав все подступы к своим позициям их трупами. Картечницы метров со ста, да по плотным порядкам пехоты – эпическая сила! Да и минометы с гранатами – вещь.

Тем временем султан Ахмед III с каким-то мистическим ужасом смотрел на происходящее действие с вершины самого высокого в городе минарета.

– Наш флот разбит… – тихо произнес он своему визирю.

– Но большие корабли целы, – попытался возразить тот.

– И что они смогут сделать? Вы видели, какие сокрушительные пушки у этих гяуров.

– Не бездонны же крюйт-камеры на этих кораблях? Еще немного, и им нечем станет стрелять. И тогда мы их сможем захватить.

– И сколько еще нужно пустить на дно наших кораблей, чтобы утомить гигантов кидать в нас камешки?

– Я не знаю, – еле слышно произнес визирь.

– И что это за корабли вон там?

– Где?

– Вон – выходят из-за поворота. Мы так не строим. Значит, это русские. Не везут ли они запасной порох и ядра? Вряд ли Петр так глуп, что начал наступление, не имея зарядов в достатке.

– Но Северная война…

– И что Северная война? – перебил его султан. – Ошибся ли этот гяур в своих расчетах? Нет…

И тут возле борта «Орла» совершенно внезапно поднялся столб воды. Это ожила подавленная батарея. И пока суд да дело – трижды выстрелили, умудрившись третьим снарядом, причем сдетонировавшим, угодить в борт броненосцу. Так что на какой-то момент султан замер, а его сердце сжалось в предвкушении хоть какого-то успеха. Но дым рассеялся, и всем стало ясно – попадание прошло без толку. Броня корабля выдержала это испытание, что и неудивительно – восемьдесят миллиметров прекрасной стали для классической шестидюймовой гаубицы – непреодолимая преграда.