Русский медведь. Император - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 24

Казалось бы, куда потребовалось столько продукции «нефтянки» в XVIII веке? В обычном варианте истории, да, она была совершенно не нужна. А здесь и сейчас Петр подсуетился и сформировал мощный спрос.

Так, например, керосин обеспечивал функционирование ламп. Тех самых «керосинок», которые Россия производила в огромных количествах. Вроде бы мелочь, но Европа тех лет все домашнее освещение держала на свечах, лучинах и масляных лампах. Поэтому «керосинки» стали натуральным откровением и закупались в любых количествах. Тем более что Петр не жадничал, понимая, что пока он монополист, вся маржа идет ему. А если начнет сильно завышать цены, то появятся местные умельцы, с которыми придется делить рынок. То есть он использовал один из базовых принципов Корнелиуса Вандербильта[22] применительно к конкурентам, которые еще даже не родились.

Свое место нашел и бензин, также ставший весьма популярным топливом. И совсем даже не для двигателей внутреннего сгорания. Конечно, они тоже были, но в экспериментальном количестве и только у Петра. Но весь остальной мир использовал эту удивительную маслянистую жидкость в примусах, паяльных лампах и зажигалках. Совокупно они были востребованы даже больше, чем керосинки.

Были и другие аспекты нефтепереработки, но те шли преимущественно для нужд внутреннего рынка. Те же масла, битумы, парафины. Например, Петр создал целую отрасль, производящую асфальт. Да, да. Именно асфальт. Его самым активным образом применяли для улучшения дорожного покрытия дорог с щебеночным покрытием, именуемых имперскими шоссе. Особенно рядом со столицей. И чем дальше, тем больше. Люди очень быстро оценили преимущества от передвижения по гладкой асфальтовой дороге и всецело поддерживали их увеличение. Ведь даже дилижансы, и без того идущие мягко, по ним буквально плыли, едва покачиваясь.

Петр вышагивал по комбинату с каким-то восторженным чувством, оглядывая уже запущенное и действующее производство. Предприятие создавали без его непосредственного участия. В чем и была важная, уникальная особенность предприятия – первого современного промышленного объекта в России, созданного его учениками! Птенцами гнезда Петрова!

Он двигался быстро и уверенно по свежей брусчатке, любуясь красными кирпичными стенами и крашеным металлическим оборудованием, выступающим то здесь, то там.

– Я боюсь, – тихо произнесла герцогиня.

– Чего? – удивленно переспросил Петр.

– Вокруг твоего трона столько опасных людей… словно стая акул. Страшных, безжалостных хищников, готовых растерзать любого ради прибылей. Неужели ты этого не замечаешь?

– Акулы капитализма, – усмехнулся государь.

– Что?

– В будущем их называли акулы капитализма. Да, я согласен, ребята опасные. Но эта банда – моя. Укажи перстом на того, кто пожелает лишить их законной добычи, и они его растерзают. Я же для них вожак – самая большая и мощная акула. Патриарх с вот такими зубами. – Государь изобразил руками классический размер сорвавшейся рыбки у рыбаков.

– Тебе не кажется, что это все очень опасно?

– О нет! Как раз напротив.

– Ты считаешь? – удивилась Анна.

– Такие хищники, безусловно, есть в любом обществе. Всегда. Вопрос только в том, где они располагаются и чем занимаются. Я решил, что если собрать их и держать возле трона, то контролировать их станет намного проще. Ведь вот они. На виду. Они – неизбежное зло. А если ты чему-то не можешь противостоять, это нужно возглавить. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы они тебя в ходе той же революции растерзали.

– Но я их боюсь… настолько, что, будь моя воля, всех бы вырезала.

– За детей опасаешься?

– Да. Ты с ними справляешься. А дети? Осилят ли?

– Не переживай – хищники всегда очень умны. Они прекрасно понимают, что власть, которая позволяет им кормиться, – полезная власть. Уверен, что в случае чего эти люди станут отстаивать право на власть моих потомков только для того, чтобы сохранить заданные мной традиции.

– А ну как кто пожелает занять твое место?

– Для того чтобы этого не произошло, нам и нужна возле трона большая и мощная стая. Их животная натура не позволит чрезмерно укрепиться кому-либо из них. Монарх, обслуживающий их интересы, им и выгоден, и полезен.

– Может быть… может быть…

– В любом случае, усидят они на престоле или нет – зависит только от них.

– Если их станут окружать мягкие, преданные и лояльные люди, то шанс на сохранение власти, я думаю, будет выше.

– А я так не думаю, – фыркнул Петр. – Это значит, что акулы просто станут оказывать поддержку политическим противникам моих наследников. И их бесхребетное окружение просто с ними не справится. То есть рано или поздно нам придется ждать революции. Акулам нужен корм и движение. Если мы их не кормим, то они сами найдут себе пропитание. И вот я не уверен, что им станем не мы.

31 декабря 1713 года. Малага

Владимир Петрович сложил подзорную трубу и улыбнулся. Не прошло и года, как он вновь участвует в военной операции против крупного приморского города, для чего под его начало собрали практически все силы Балтийского флота. Батарейный броненосец «Евстафий» выступал в роли флагмана. Три шхуны типа «Москва» обеспечивали его прикрытие. А десять грузовых барков типа «Волга» несли на себе спешно переброшенную из Крыма бригаду морской пехоты с большим запасом вооружения и продовольствия.

Зачем он тут? Все просто. Государь поставил перед сыном простую и незамысловатую задачу – намекнуть Мадриду о нежелательности дальнейшего участия в войне, проведя демонстрацию силы. Не где-то там далеко, на Балканах, откуда до Испанского престола доходили больше слухи, чем реальные сведения, а тут, под боком. Чтобы лучше виделось и быстрее думалось.

Ради этой благородной задачи Балтика оказалась практически оголена. Ну как оголена? На хозяйстве остался один броненосец. Ему в поддержку были переброшены по внутренним водным путям, преимущественно на камелях, еще две шхуны. Одна – для прикрытия минных полей в датских проливах. Вторая – для действий на просторах Английского канала. Фактически она стала основной ударной частью сводной эскадры каперов, которую возглавил престарелый пират Франсуа Монбар, находящийся уже почти два десятилетия на службе у Петра. В старой истории, которую помнил только Петр, он умер в 1707 году. Тут же, из-за своевременного ухода и медицины не только коптил небо, но и вполне активно шевелился. Да, здоровье было уже не то. Но он не отказался возглавить эскадру. Даже несмотря на то, что пришлось бы действовать в том числе и против французов. За те два десятилетия, что он стоял на службе русского царя, он совершенно обрусел и был ему предан и благодарен. Не каждому пирату судьба подбрасывает такой подарок. И он это ценил. Тем более что на шхунах типа «Москва» пиратствовать было одно удовольствие.

– Ваша светлость, – козырнул командир броненосца, привлекая внимание задумавшегося Владимира.

– Слушаю.

– К нам идет какое-то малое быстроходное судно.

– Одно? – удивился юный контр-адмирал.

– Так точно! Я полагаю, что переговорщики…

Пришлось терпеливо ждать. Все-таки начинать обстрел города, желающего вести переговоры, – дурной тон.

И вот спустя полчаса, тяжело отдуваясь, на борт броненосца взобрался упитанный господин в довольно дорогом костюме по лучшей испанской моде, который оказался губернатором Малаги. А с ним трое сопровождающих, тоже не бедных «товарищей». Явно лучшие люди города.

– Рад вас приветствовать на борту флагмана русского Балтийского флота, – произнес Владимир Петрович, чуть кивнув. – Вы имеете честь разговаривать с контр-адмиралом Владимиром, герцогом Росс.

– Это великая честь для нас, – весьма энергично начали раскланиваться делегаты, сразу поняв, что перед ними сын русского царя. Пусть и внебрачный.

Представились. Обменялись любезностями.