Русский медведь. Император - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 19

Не менее важным был и сектор развлечения. Вспоминая, как ему самому было скучно и уныло первые годы, государь развернулся по полной программе. Единственный в мире публичный парк аттракционов с колесом обозрения. Московский зоопарк – самый крупный в Европе, а пожалуй, и на всем свете. Чуть поодаль возвышалась огромная махина цирка. Комплекс из оперы, филармонии, драматического и эстрадного театров стоял на отдельной площади, поражая своим великолепием.

А уж про банальности вроде полутора сотен публичных бань с россыпью трактиров, чайных, кофейных и прочих подобных заведений и говорить не стоило. Кроме того, имелись небольшая обсерватория, три госпиталя, пожарные каланчи и прочее, прочее, прочее.

Себя государь тоже не обделил, ведя строительство поистине монументального административного центра на искусственном острове Москвы-реки. Там, где в далеком будущем имелась знаменитая Болотная площадь и мрачно известный Дом на набережной. Получался этакий огромный сказочный замок с крепостными стенами и тонкими, изящными башнями, уходящими в небеса.

А на окраинах обновленной столицы медленно росли чудовищные исполины стадиона и ипподрома, которые возводились ради идеи возрождения больших спортивных игр. Олимпийских игр! Которые Петр планировал провести через несколько лет после завершения большой войны.

Сказка, а не город!

Впрочем, место, куда он сейчас ехал, было не менее удивительно, чем все вокруг. Для начала XVIII века, разумеется.

Спортивно-оздоровительный комплекс, то есть совершенно типичный для обывателей XXI века фитнес-центр, с поправкой на век, разумеется. Его государь смог превратить в своего рода элитный клуб, сделав образцом для подражания, ибо всего за несколько лет в России появилось еще семь региональных вариантов. Похуже, поплоше, но кому какая разница? Дело ведь потихоньку стало продвигаться в массы, как и увлечение здоровым образом жизни.

В той традиции, что насаждал государь, ему виделась некая экстраполяция наиболее здоровых традиций Древнего Рима. Сауна, бассейн, аэробные и силовые занятия, в том числе на тренажерах, душ, расслабляющий массаж выписанными Петром из Юго-Восточной Азии массажистками. А потом приятное чаепитие с беседой под аромат мягких, нежных благовоний. Конечно, на деловой лад такая атмосфера не настраивала, но дискуссионный клуб для обмена мнениями выходил прекрасный. Особенно в свете того, что государь ни алкоголь, ни табак, ни более сильные наркотические средства не приветствовал в своем окружении, а людям требовалось как-то расслабляться.

Важным моментом стало еще и то, что культ красивого и здорового тела насаждался как среди мужской части политической элиты, так и женской. Отчего спортивно-оздоровительный центр «Артемида» стал не только статусным политическим клубом, куда пускали не всех, но и своего рода местом для знакомства молодой поросли политической элиты. Особенно в свете того, что дамы, подражая рвению герцогини Анны Росс и Марии Голицыной[19], старались на совесть, перенимая совершенно не характерные для эпохи взгляды и ценности. Пожалуй, даже мужчины так не рвались к красоте, как дамы… Но оно и к лучшему. Пусть лучше на беговой дорожке отрываются. Здоровее будут. Всяко лучше традиционных для эпохи салонов с возлиянием горячительных напитков, вкушением табака, опиума и прочих средств «расширения сознания» в сочетании с карточными играми, показной скукой и демонстративным развратом в форме беспорядочных сексуальных связей.

5 августа 1713 года. Вена

Вдовствующая императрица Элеонора спокойно и умиротворенно сидела в кресле, наблюдая за тем, как ее сын вышагивает по кабинету.

– Боишься? – тихим, мягким голосом поинтересовалась мать.

– Да, – коротко бросил Иосиф. – Послы Людовика в очередной раз настаивали на моем вхождении в коалицию. И в этот раз уже посмели угрожать. Пусть и завуалированно. Дескать, за ними весь католический мир…

– Кроме нас.

– Верно, – кивнул император. – Кроме нас. Но это мало что может изменить. Испания, Франция и все итальянские карлики слишком болезненно перенесли поражения этого года. У них идут новые наборы рекрутов. Казна делает обширные военные заказы. Откажись я открыто – могут развернуться на меня. Ведь Петр далеко, а я рядом.

– Скоро свадьба. Не забывай.

– Да-да… – покивал Иосиф. – И винтовки.

– Ты не рад? Красивая, умная и здоровая супруга с прекрасным приданым. Что может быть лучше?

– Она слишком умна… – с некоторым раздражением произнес Иосиф. – Мне это не нравится. Иной раз мне кажется, что она смотрит на меня как на дитя неразумное. Зачем Петр дал ей такое образование?

– Чтобы она стала надежной опорой своему мужу.

– Ты уверена, что нам нужно именно это?

– Если ты, не дай бог, умрешь, она сможет удержать трон для вашего ребенка.

– Мама!

– Что мама? Или ты забыл, как моровое поветрие выкосило большую часть нашего рода? Ты хочешь, чтобы дело предков, веками стяжавших могущество Габсбургов, пропало?

– Нет, но…

– Испанию и Нидерланды мы уже потеряли. Не забывай об этом. Испанская ветвь просто вымерла, выродившись. Наша династия в упадке. Поэтому гордость нужно отбросить в сторону и бороться. Крепко бороться. Как твои далекие предки, только лишь создававшие основу будущего величия.

– Я понимаю, – грустно кивнул Иосиф. – Но мне кажется, что наше падение неизбежно. Петр набирает слишком много сил и власти. Еще какие-то двадцать-тридцать лет назад никому не было дела до России. Глухой медвежий угол, который с переменным успехом воевал с Речью Посполитой за какие-то приграничные владения. А теперь что? Посмотри вокруг. Подумай, мама. Вся Европа разделилась на три лагеря: тех, кто за него, тех, кто против него, и тех, кто хитрит, выбирая. Людовик? Да никому нет до него дела. Он скоро сдохнет и попадет в ад. А вот Петр – он захватил умы европейской аристократии. И те, кто хитрит, не ждет, ожидая победителя, чтобы к нему присоединиться. Нет. Все и так уже ясно умным людям. Эти лукавые проходимцы просто стараются улучить момент, чтобы выступить на стороне Петра, аккуратно приступив к разделу трофеев. И мы среди них. Тебе не кажется, что это очень странно? Неправильно, я бы сказал.

– Почему же? Великий правитель смог быстро набрать силы. И нам выгодно получать какую-то толику пользы от его успеха.

– Наш род шел к величию столетиями. А он…

– А он умрет, и на смену ему придет другой правитель, – пожала плечами вдовствующая императрица. – Легко пришло, легко ушло. Я уверена, что в его свите головокружение от успехов. У него самого – нет. Это очень трезвый и расчетливый мужчина. А вот остальные… я за них бы не поручилась. Наследник у Петра – неплохой полководец. Но, как ты знаешь, слабость России не в армии, а в народе. Его мало, и живет он плохо. Конечно, Петр делает многое для решения этой проблемы, но такие вещи за десять лет не делаются. Да и за двадцать тоже. Тут многие поколения должны смениться.

– Доживем ли мы до нашего нового триумфа? – хмуро спросил Иосиф после паузы.

– Мне кажется, что намного важнее – доживут ли до него наши дети, внуки или правнуки. А для того чтобы у них все сложилось, мы должны учесть ошибки, совершенные нами в прошлом, и продолжить упорно трудиться дальше. Не рассчитывая на быстрый успех, разумеется. Мы не в том положении. Россия сейчас сильна как никогда. Но Петр умрет. И она ослабнет. Резко и сильно. Его дети толковы и неплохо обучены, но личности, достойной его, среди них нет.

– Ладно, – тяжело вздохнув, произнес Иосиф. – Свадьба так свадьба.

– Только Василисе так не говори, – усмехнулась Элеонора. – Бедная девочка ни в чем не виновата и очень сильно переживает. Тем более что наш двор для нее непривычен.

– Мама, давай не будем об этом? – нахмурился Иосиф.

– Будем, сынок. Будем. Раньше мы присматривались к новинкам, которые нес французский двор. Но ветер подул в другую сторону и сменил акценты. Все больше и больше дворян, посетив Московский двор, находят в нем массу прелести. Другой, новой, непохожей.