Выбери любимый жанр

Чекисты [Сборник] - Коллектив авторов - Страница 7


Изменить размер шрифта:

7

Как и предположил Феликс Эдмундович, в архиве контрразведки Временного правительства нашлось досье на Алексея Фроловича Филиппова, юриста по образованию, бывшего сотрудника сытинского «Русского слова», издателя газеты «Деньги». Отмечалось также, что имел он свой банкирский дом, но довольно быстро потерпел крах, не выдержав конкуренции со столичными финансовыми акулами.

Досье характеризовало А. Ф. Филиппова как человека неблагонадежного и явно тяготеющего к идеям большевиков. Контрразведкой было даже перехвачено его частное письмо. «Ошибочно полагают иные, что большевизм временное явление, навязанное русскому народу фанатиками, — писал Филиппов одному из своих друзей, и эти его слова были подчеркнуты жирным черным карандашом. — Напротив, при данном положении России только большевизм есть идейная сила, объединяющая народные массы».

Однако самое интересное содержалось в письме, оставленном на имя Дзержинского неожиданным посетителем ЧК. Алексей Фролович Филиппов предупреждал о контрреволюционной деятельности некоторых вожаков кадетской партии, об их преступных кознях против В. И. Ленина. И сведения эти полностью совпали с теми материалами, которыми располагала в тот момент Чрезвычайная Комиссия.

«Не подумайте, ради бога, что сообщаю все это из преднамеренных побуждений, из желания получить тепленькое местечко при новой власти, — писал он Дзержинскому. — Нет, я не таков. Еще в апреле этого года, впервые услышав Ленина, я стал его поклонником и отчетливо сознаю, что будущее принадлежит Советской власти».

— Непонятно что-то, Феликс Эдмундович, — сказал дежурный. — По виду похож на буржуя, и вдруг сам к нам пришел…

Феликс Эдмундович ответил не сразу, долго сидел в раздумье.

— Буржуи разные бывают…

Дня через три после этого Алексей Фролович Филиппов был приглашен к председателю ВЧК. Все отзывы, которые удалось собрать об этом издателе и банковском деятеле, свидетельствовали в его пользу. Человек безусловно честный, прогрессивных взглядов, с большим опытом и огромными связями в мире финансово-промышленного и торгового капитала. Ясно, что мог бы принести немалую пользу Советской власти, если только захочет с ней сотрудничать.

Разговор Феликс Эдмундович повел начистоту, без обиняков:

— Спасибо за своевременный и весьма полезный сигнал об интригах кадетов… Сведения, вами сообщенные, были частично нам известны, но все же пригодились… Однако пригласил я вас ради другого… Как вы полагаете, Алексей Фролович, в чем сейчас самая насущная нужда молодой нашей республики?

— Право, затрудняюсь ответить… Вероятно, во всяческом упрочении, в стабилизации…

— Совершенно правильно! В упрочении, в создании своего собственного государственного аппарата взамен старого, который мы сломали и который встал на путь откровенного саботажа, мешая нам на каждом шагу. А для этого нужны знающие люди…

— Но при чем здесь я?

— Идите к нам, Алексей Фролович, — сказал Дзержинский. — Чрезвычайная Комиссия очень нуждается в знающих специалистах.

— Но я ведь…

— Не были никогда ни сыщиком, ни следователем? Это вы хотите мне сообщить? А нам, кстати, сыщики и не требуются… Вот у меня второй день лежит балансовая документация Коммерческого банка, — Дзержинский взял красиво переплетенный том, подвинул его к Филиппову. — Не познакомиться ли вам с ней? Сдается мне, хоть я и не финансист, что господа члены правления в чем-то хотят нас обвести вокруг пальца.

— Право, это так неожиданно…

— Открою маленький секрет, Алексей Фролович, — улыбнулся Дзержинский. — Когда меня назначили в Чрезвычайную Комиссию, это для меня тоже было неожиданностью…

Феликс Эдмундович умел разбираться в людях. Не ошибся он и пригласив сотрудничать в Чрезвычайной Комиссии Алексея Фроловича Филиппова.

Обширные познания бывшего главы банкирского дома «Филиппов и К°» помогли чекистам в борьбе с явным и скрытым саботажем, которым занимались банковские чиновники Петрограда. И документация Коммерческого банка, как и предполагал Дзержинский, оказалась ловкой подделкой: Филиппов это неопровержимо доказал.

В одном из документов, выданных Алексею Фроловичу за подписью Дзержинского, говорится, что «Всероссийская Чрезвычайная Комиссия просит безотлагательно представить к обозрению А. Ф. Филиппову все необходимые справки, цифровые данные и делопроизводство правления Русско-Балтийского судостроительного завода».

Такого рода поручения А. Ф. Филиппов выполнял неоднократно, а в конце января 1918 года, после недолгой беседы с председателем ВЧК выехал за границу.

Задание Дзержинского было весьма ответственным и сложным. Государственной независимости соседнего народа, приобретенной в результате Октябрьской социалистической революции, угрожала опасность. Резко обострились классовые противоречия в стране, контрреволюция начала кровавую расправу над пролетариатом. И, самое опасное, — возросла активность немецких империалистов в этой стране, что создавало угрозу революционному Петрограду.

— Доброго вам пути, товарищ Арский, и ждем от вас хороших вестей, — сказал на прощание Феликс Эдмундович.

В архивах сохранились письма «товарища Арского», присланные в ВЧК из-за границы. Это обстоятельные и весьма толковые разборы быстро меняющейся обстановки в стране,

«Наши недруги ведут здесь политику искусственного примирения матросов и солдат с буржуазной белой гвардией, — пишет он на имя Дзержинского. — Все это делается не для отпора немцам, влияние которых здесь велико, а для похода на большевиков в Петрограде».

«Если будет признано необходимым оставить флот здесь на некоторое время, надо прислать в помощь боевых большевиков для поднятия духа матросов».

В другом письме «товарищ Арский» сообщает «о циркулирующих в здешних кругах мнениях о возможности немецкого наступления на Петроград».

Вся эта информация, как и надеялся Феликс Эдмундович, была весьма своевременна. Данные, о которых сообщал «товарищ Арский», неоднократно докладывались В. И. Ленину.

В марте 1918 года Всероссийская Чрезвычайная Комиссия переехала в Москву. Вскоре после этого уехал в Москву и Алексей Фролович Филиппов, активный и деятельный сотрудник Особого отдела. И не раз еще выполнял он поручения Дзержинского.

Петр Щевьев. ВЕРНЫЕ РЕВОЛЮЦИОННОМУ ДОЛГУ

На встречах, в особенности с молодежью, едва дойдет до вопросов, меня частенько просят: «Расскажите, Петр Герасимович, про самое интересное в своей жизни». Признаюсь, трудно мне выполнить подобную просьбу. Хочется сказать, что все было чертовски интересно: и мальчишество мое босоногое за Невской заставой, и участие в борьбе за Советскую власть, и уж, конечно, незабываемые встречи с Владимиром Ильичем Лениным, каждая из которых стала как бы школой для молодого коммуниста — школой на всю жизнь.

Биография у меня обычная, каких много было за Невской заставой. Родился и вырос в рабочей семье, окончил три класса, а затем пошел по трудовым своим университетам. Сперва учеником в токарную мастерскую, после этого на Семянниковский судостроительный завод, потом на строительство железнодорожного моста через Неву, где довелось отработать целых три года.

Созревание характеров в те времена было стремительным. Сегодня еще ты щенок и за мамину юбку держишься, а завтра, смотришь, уже боец партии.

Никогда не забыть мне 9 января 1905 года. Вместе с колонной рабочих Невской заставы увязались в дальний путь к Зимнему дворцу и мы, совсем еще зеленые хлопцы. Рабочие шли с иконами, с пением молитв, обращенных к батюшке-царю. На Шлиссельбургском проспекте дорогу нам преградила полиция. Ввязываться в стычку никто не стал, молча сошли на невский лед и тронулись дальше по реке. Велика еще была вера в царскую милость, еще не грянули залпы.

В Александровском саду мы предпочли взобраться на деревья. Мы — это, конечно, мальчишки. С деревьев, думали, больше увидим. Увидели, все увидели своими глазами, а некоторые и попадали с заснеженных сучьев, сраженные первым залпом. После уж говорили, что первый залп был дан поверх людей, вроде предупредительного, он и угодил в мальчишек, взобравшихся на деревья Александровского сада.

7
Перейти на страницу:
Мир литературы