Экзамен по социализации (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 34

Макс молча встал и вышел, Мира ринулась за ним.

— Брат! Стой, брат! Ну подожди же! — она догнала, схватила за руку, заставила посмотреть себе в глаза. — О чем ты думаешь? Ты их винишь за смерть наших братьев? Я тоже! Но… давай спокойно обо всем подумаем?

— Я спокоен, — сказал Макс, и именно так все и выглядело. — Я совершенно спокоен, как всегда. И разве это тебя не пугает, а, сестра?

Мира же услышала в этой реплике вызов.

— Нет! Тебя это не коснется! Потому что у тебя была другая ситуация! Макс, опомнись! У тебя всегда была я, ты держался за меня, а они были одни, поэтому и не справились. Ты не…

— То есть если с тобой что-нибудь случится, то у меня больше не будет ограничителя? И что я тогда сделаю? Разрушу мир? Или получу пулю от одной из старших сестер, как бешеное животное?

Легко вырвав свою ладонь из ее рук, он развернулся и потопал к машине, не дожидаясь ответа.

… ответа, которого у Миры и не было.

Мне и не требовалось проверять гипотезу Белова о реакции моих родителей, если я вдруг им заявлю, что отказываюсь от уже намеченного будущего. В этом он был прав, как ни крути. Но я и не ждала, что получу еще и дополнительные доказательства заботы о моих перспективах незамедлительно, в ходе разговора с мамой после своего возвращения домой.

— Доча, случилось что-то? Опять проблемы с одноклассниками? — мама встревожено рассматривала мою озлобленную физиономию.

Удивительно, что раньше она таких мелочей не замечала, а теперь выискивала их в каждом неловком жесте.

— Да нет, мам, — попыталась ее успокоить. Я вообще старалась ей говорить правду во всех случаях, когда это можно было делать: — Просто с Беловым поругались.

Она усадила меня за кухонный стол, который тут же принялась заставлять тарелками. Минуты через три поинтересовалась осторожно:

— Что, сильно поругались?

Я отмахнулась, не понимая, зачем вообще мусолить эту тему.

— Ага, сильно. Включай телек, это по-любому уже показывают во всех новостных программах! — заметив ее обиженный взгляд, устыдилась: — Да не переживай, мам! Это у нас с ним не впервые. Разберемся.

— А-а, — мне показалось, или это прозвучало с каким-то радостным облегчением. — Помиритесь, конечно. Дело молодое.

И до меня медленно начало доходить, к чему она ведет. Странная логика моей маман, отцепившись от мысли, что я влюблена в Макса, прицепилась сразу к другой — что я влюблена в Белова?

— Мама! — я изобразила строгое порицание. — Мы с Беловым не встречаемся, если что. Не придумывай себе!

Она так и не положила мне котлету к пюре, совершенно о ней позабыв, и уселась напротив:

— Ну, доча, не злись. Я просто подумала, раз вы столько времени проводите вместе, и до дома он тебя провожает… Что же удивительного в моих предположениях? Мальчик-то какой! Золото! Отлично учится, красивый, семья у него замечательная. Твой папа с Игорем Михайловичем работают сейчас вместе по одному делу…

Так вот, что получается? Она меня замуж за Белова собралась выдавать? Ну это уже ни в какие ворота! Я разозлилась:

— А что же Макс? Некрасивый, что ли? — решила ударить по предыдущему варианту, раз он ей не очень нравился.

Мама растерялась:

— Танаев?

— Нет. Соседский доберман!

— Даша! — она, очевидно, хотела выудить из меня хоть что-то, но такие разговоры к откровенности точно не располагают. — Максим, конечно, тоже симпатичный, чего уж говорить. Но влюбляются-то не только в лицо!

Ну да, конечно. В лицо, если это лицо из «замечательной семьи», а не из детдома. А я устала спорить и пытаться переубедить.

— Мам, я тебе честно говорю — я скорее с соседским доберманом бы встречаться начала, чем с Беловым. Так что не надо меня колупать с этим…

— Хорошо, хорошо, — она приняла мой пакт о ненападении и рванула за котлетами.

Вот зачем родители лезут в эту сферу? Неужели не доверяют своим детям? Или, как обозначил Белов, хотят их во всем контролировать? Раздражение уже почти утихло, но возродилось после маминой фразы напоследок:

— Нас на прием пригласили к Беловым на следующей неделе. Доча, хорошо бы было, если бы ты к нам присоединилась, тем более, там кто-то из твоих одноклассников будет. Посмеют они тебя потом обижать!

Прием! Прием, чтоб его! Этого слова в нашей семье до сих пор еще не использовали! Не «на день рождения», не «на встречу», а «на прием». Неужели так быстро курвятся мои любимые родители? А может, пойти по Беловскому методу и устроить им на этом «приеме» скандал какой, чтобы больше не приглашали? Нет, я, безусловно, на такое не способна, это просто раздражение. На весь мир. Почти как у Кости. Заразный он, что ли? Или это я пытаюсь его понять?

На следующий день в школе мы с ним просто игнорировали друг друга. Мира попыталась прокомментировать внезапное похолодание, но получив пару злобных взглядов, успокоилась. Танаевы вообще были какие-то притихшие. Даже Макс был еще молчаливее, чем обычно. Молчаливый Макс — это вообще реально?

Яна, конечно же, мимо пройти не смогла:

— Что, уже на развод подали, голубки?

— Отъебись, — Белов даже не пытался скрыть злость от ее внимания к «нашим отношениям». — Ага, развелись мы! Характерами не сошлись! И че теперь?

Яна удалилась, не ответив.

Я смотрела в его белобрысый затылок и пыталась проанализировать свои эмоции. Нет, я не могу продолжать его ненавидеть, потому что, пусть и не разделяю, но начинаю понимать его мотивы. Это как с той индейской сказкой про двух волков — победит тот, кого ты будешь кормить. Я не хочу кормить свою ненависть! Без волевого усилия продолжать испытывать к нему только отрицательные эмоции уже довольно сложно. И да, я вдруг решила, что согласна быть одним из тех, кто нацарапает в Белове частички человечности и попытается из них собрать что-то стоящее. Полноценный хомо сапиенс из него вряд ли выйдет, но что-то издалека напоминающее — вполне! Вот даже сейчас — не заложил же Яне, что тот поцелуй был показушным, не дал дополнительного повода для шуток надо мной. А это значит, что нам пора мириться.

Подойти и извиниться за вчерашний приступ жалости, вызвавший всю эту бурю — не вариант. Не в его случае отношения можно возобновить таким образом. Надо просто вернуть нас обоих в нашу великолепную четверку, а там все само собой наладится.

Я пихнула локтем своего соседа по парте:

— Ну что, Макс, мы идем на Хэллоуинскую вечеринку?

Ответом мне был серо-зеленый зырк холодного гнева из-под темных ресниц. Уф! Аж мороз по коже! Ну до чего же приятный в общении человек.