Час расплаты - Хоуг (Хоаг) Тэми - Страница 45

Подкравшись к верхней ступеньке ведущей вниз лестницы, девочка прислушалась. В ушах глухо стучало. Лия перестала дышать и ладонями зажала себе рот. На глаза навернулись слезы.

Она слушала и ждала. Сейчас до нее донесется мужской голос, голос человека, возможно похитившего Лесли. Но Лия ничего не услышала…

А потом раздался крик матери:

— Где она?

Кто она? Мама, должно быть, спрашивает о Лесли, а значит, она кричит на Роланда Балленкоа.

О Боже правый! О Боже правый! О Боже правый!

Слезы, повисшие на кончиках ресниц, закапали на щеки. Кроме мамы, Лия никого не слышала. Может, Лорен разговаривает с ним по телефону? Но если мама разговаривает по телефону, никакой непосредственной опасности нет.

Однако узнать наверняка можно только в том случае, если…

Борясь со страхом, девочка стала осторожно спускаться по лестнице. Солнце, уже поднявшееся на горизонте, окрасило все в доме в странный серовато-желтый оттенок. Сердце барабанило в груди.

— Где она? Будь ты проклят! — заорала мама.

Никто ей не ответил. С кем она может разговаривать по телефону в такое время? В этом нет никакого смысла.

— Мама! — позвала Лия.

Ее голос прозвучал недостаточно громко, чтобы его можно было услышать даже в соседней комнате. Во рту пересохло, в горле стоял комок. Лия на цыпочках пересекла столовую.

Бум! Бум! Бум!

Сердце громко стучало, и его стук отдавался в ушах.

Девочка заглянула через дверной проем в большую гостиную. Никого там не было — ни ее матери, ни Роланда Балленкоа. Комната оказалась пуста.

Удивившись, Лия сделала шаг вперед… потом еще один… и еще…

— Мама!

Неожиданно ее мама, подобно разъяренному дикому зверю, вскочила с дивана. Лицо искажено. Одна рука вытянута. Лорен смотрела на дочь так, словно никогда прежде ее не видела.

Лия взвизгнула и отпрыгнула в сторону.

— НЕТ, МАМА!

Чары рассеялись, и ее мама быстро заморгала. Сначала дочери показалось, что Лорен не понимает, где она находится, но потом ее лицо изменилось и приобрело осмысленное выражение.

— Боже мой, — прошептала Лорен.

Женщина глянула на руки, словно ожидала увидеть там что-то, чего там не было.

— Боже мой, — вновь прошептала она, прижимая руку к груди.

Лорен тяжело дышала. Слезы навернулись на глаза.

— Извини, детка, извини.

Лия подошла к матери. Сердце трепетало в груди, словно пойманная в силки птичка.

— С тобой все в порядке? Я слышала, как ты кричала, и спустилась вниз. Я не знаю, что и думать.

— Кажется, я вздремнула, — пробормотала Лорен.

Женщина выглядела больной. Мертвенно-бледное лицо покрыто капельками пота. Мешковатая серая футболка до такой степени промокла на груди, словно Лорен до этого долгие часы занималась тяжелой работой. Отбросив свисающие на лицо волосы обеими руками, женщина как подкошенная рухнула на диван.

— Тебе плохо, мама? — спросила Лия.

Лорен кивнула, попыталась улыбнуться и похлопала рукой по диванной подушке.

— Садись, дорогуша. Мне надо кое-что сказать тебе.

Лия вновь почувствовала, как страх заползает ей в душу. Обычно мама говорила так перед тем, как сообщить ей что-нибудь плохое… очень плохое…

Нам надо тебе кое-что сказать. Твоя сестра пропала. Мы думаем, что ее похитили…

Мне надо тебе кое-что сказать. Папа попал в автомобильную аварию. Он разбился насмерть…

Казалось, минула целая вечность, прежде чем Лия забралась на диван. Ее колени никак не хотели сгибаться.

— Лия, — начала мама, — мужчина, похитивший Лесли, здесь…

У Лии свело живот. Девочка завертела головой в поисках похитителя.

— Нет, не в доме, — поправилась Лорен и погладила дочь по руке.

Ее пальцы казались холодными, как сосульки. Она тяжело дышала, как будто пробежала изрядное расстояние.

— Он здесь, в Оук-Кнолле… живет в городе…

Лия не знала, что ответить. Следует ли ей бояться, злиться или что там еще она может чувствовать? Зачем он сюда переехал? Он что, их преследует? Почему он не может просто-напросто избавить от своего присутствия землю? Почему он не может умереть? Лия так и не смогла понять, почему полицейские не посадили этого негодяя. Все были уверены в том, что именно он похитил Лесли. Почти все верили, что он ее убил.

— Я говорю тебе об этом, потому что хочу, чтобы ты была настороже, дорогая, — продолжала мама. — Я хочу, чтобы ты была начеку. Если ты его увидишь, не подходи близко. Иди к кому-нибудь из взрослых и проси помочь. Позвони мне. Позвони по номеру девять-один-один. В управлении шерифа о нем знают.

— Зачем он сюда приехал? — услышала Лия собственный голос. — С какой стати? Это несправедливо!

Девочка подумала, что говорит глупости. Она похожа на маленькую глупую девочку. Но ничего с этим не поделать. Роланд Балленкоа разрушил их жизнь, когда они жили в Санта-Барбаре. Из-за него пропала Лесли. Из-за него погиб папа. Из-за него им пришлось уехать из Санта-Барбары. А теперь он появился тут.

— Не знаю, золотце, — сказала мама.

— Он за нами приехал?

— Понятия не имею.

— Ему известно, где мы живем?

Мама посмотрела на кофейный столик. Проследив за ее взглядом, Лия увидела пистолет, лежащий поверх стопки присланной им почты.

— Откуда тут пистолет папы? — спросила девочка.

Ее глаза наполнились слезами.

— Я взяла его вечером, — ответила Лорен. — Я хотела его почистить, но потом заснула.

— Ты лжешь, — слова вырвались изо рта Лии прежде, чем девочка осознала, что собирается сказать.

Лия соскочила с дивана.

— Ты лжешь! Перестань мне лгать! Я не ребенок!

— Лия!

— Тебе кажется, что ты меня защищаешь, но это не так! — Девочка, не в силах сдерживаться, расплакалась. — Ты только и делаешь, что стараешься, чтобы я чувствовала себя глупым ребенком. Неужели ты думаешь, что я не понимаю, что происходит? Когда ты мне врешь, я притворяюсь, будто все в порядке, хотя знаю, что ничего не в порядке! Ничего! Ты не сможешь меня защитить! Лесли похитили, а папа погиб, а… а ты много пьешь, и теперь у тебя пистолет! Ты меня пугаешь! Пугаешь! Тебе на меня наплевать!

— Это неправда! — возразила Лорен.

Она вскочила с дивана. Было видно, что женщина ужасно обижена. Слова Лии ранили ее. Но на лице дочери застыло безразличие.

— Правда! — крикнула девочка. Казалось, долго сдерживаемые эмоции, бурлящие в ее душе, вырвались на свободу подобно раскаленной лаве. — Все, что тебя волнует, это поиски Лесли! Тебе во что бы то ни стало надо узнать, что с ней случилось! Ты только и думаешь, как тяжело тебе живется без Лесли! Теперь ты добралась до пистолета папы и собираешься себя убить! Папа уже убил себя! А что делать мне? Что меня ждет?

После вспышки гнева слезы ручьями потекли у нее из глаз. Все, что она скрывала и держала в себе эти ужасные годы, прорвалось и обрушилось на мать с яростью штормовых волн, разбивающихся о зазубренные скалы побережья. Девочка упала на диван и уткнулась лицом в подушку, рыдая так, как будто находилась на пороге смерти.

Лия оплакивала маленькую девочку, которой была, когда пропала Лесли. Она оплакивала малышку, которой была, когда погиб папа. Она оплакивала ту, в кого превратилась. Растерянная, напуганная, рассерженная юная девушка, на глазах которой гибнет то, что осталось от ее семьи.

Она чувствовала себя одинокой и покинутой всеми. Ее наказали за то, что упрямая Лесли нарушила запрет отца и отправилась на матч по софтболу. Ее наказали за то, что она не «сдала» сестру. Ее наказали за то, что она не позвонила маме. Ее наказали за то, что она смотрела вслед отъезжающей на велосипеде Лесли и надеялась, что старшая сестра накличет беду себе на голову.

— Лия.

Она услышала голос Лорен. Руки матери легли ей на плечи.

— Детка, извини, — тихо произнесла Лорен. — Извини, дорогая. Обещаю, я тебя не подведу. Я тебя очень люблю. Извини меня.

Обернувшись, девочка зарылась лицом в плечо матери. Она всхлипывала. Они обнялись. Обе плакали. Обе чувствовали себя жалкими и несчастными.