Мост - Бэнкс Иэн М. - Страница 20
- Предыдущая
- 20/69
- Следующая
Что у него с глазами? Мерцают или мигают?
— Вы слишком добры ко мне, доктор, — говорю.
Секунду-другую он переваривает эту фразу, затем улыбается. Я ухожу, согласившись со своим лекарем в том, что туман — это большое неудобство. За дверью я благополучно уворачиваюсь от подобострастных «чайку-кофейку», дебильных реплик и тошнотворно-слащавых пожеланий и спешу к выходу.
Едва не сталкиваюсь с мистером Беркли и его конвоиром-опекуном. Изо рта у мистера Беркли пахнет нафталином. Мне остается лишь предположить, что он возомнил себя платяным шкафом.
Я иду по Кейтинг-роуд. Мост утопает в клубящемся облаке, улицы и проспекты обернулись тоннелями в тумане, огни магазинов и кафе с трудом вылавливают из серой мглы человеческие силуэты, очень смахивающие на призраков.
Подо мной шумят поезда. То и дело отработанный пар стремительно прорывается через железный настил и спешит раствориться в тумане. Локомотивы завывают, словно неприкаянные души, и человеческий разум машинально пытается перевести эти протяжные крики на свой язык. А может, гудки с тем расчетом и задумывались — чтобы будить в нас зверя. С невидимого моря, лежащего в сотнях футов внизу, поездам вторят сквозь туман судовые сирены, их крики дольше и басовитей, звучат мрачным предостережением, как будто каждый из этих ревунов водружен над местом страшного кораблекрушения, чтобы оплакивать души давным-давно погибших моряков.
Из тумана неудержимо вырывается рикша, оповещая о себе визгом клаксончиков. Повозка стремительно приближается, девчушка, торгующая спичками, спешит уступить дорогу, я оборачиваюсь и в глубине плетеной коляски замечаю белое лицо в обрамлении темных волос. Рикша проносится мимо; я готов поклясться, что седок ответил на мой взгляд. Сзади на коляске тускло светится в тумане красный фонарь. Слышится окрик, когда уже почти истаял, сгинул красный свет, и писк каблуков-клаксонов неожиданно смолкает. Рикша остановился. Я иду вслед, и вот я рядом. Из коляски показывается голова с белым, как будто сияющим в тумане, лицом.
— Мистер Орр!
— Мисс Эррол.
— Какой сюрприз! Кажется, нам по пути.
— Похоже на то. — Я останавливаюсь рядом с двуколкой. Между оглоблями стоит парень, глядит вверх, тяжело дышит. Капли пота блестят в неярком свете уличного фонаря. Кажется, Эбберлайн Эррол смущена, лицо у нее при ближайшем рассмотрении не белое, а почти розовое. Я почему-то радуюсь, видя, что отчетливые припухлости под ее глазами никуда не делись. Наверное, они у нее всегда или она сегодня опять допоздна кутила. Похоже, как раз возвращается домой. Но нет: у человека бывают утренние вид и самочувствие, а бывают вечерние. И сейчас дочь главного инженера Эррола прямо-таки источает свежесть.
— Подбросить вас?
— Куда уж выше, я и так на седьмом небе от счастья, — изображаю я в кратком варианте ее изощренный поклон.
У нее глубокий, горловой смех. Совсем мужской.
Рикша следит за нами с откровенным раздражением. Достает из-за пояса счеты, громко, демонстративно щелкает ими.
— Да вы галантны, мистер Орр! — кивает мисс Эррол. — Мое предложение еще в силе. Чего наверняка не скажешь о вас. Присаживайтесь, в ногах правды нет.
Я обезоружен:
— С удовольствием.
Я забираюсь в легкую повозку. Мисс Эррол, в высоких сапогах, кюлотах и жакете из плотной, тяжелой ткани, двигается на сиденье, освобождает мне местечко. Рикша уже не только щелкает, но и возбужденно говорит, и жестикулирует. Эбберлайн Эррол отвечает на таких же повышенных тонах и энергично машет рукой.
Юноша отпускает оглобли (новый громкий щелчок) и скрывается в кафе возле мощенной деревом дороги.
— Пошел за напарником, — объясняет мисс Эррол. — В одиночку он бы нас вез слишком медленно.
— А это не опасно? В таком тумане? — Я чувствую, как с мягкого сиденья через ткань пальто поднимается тепло.
Эбберлайн Эррол фыркает:
— Ну что вы. — Ее глаза сейчас, в уличном освещении, скорее зеленые, чем серые. Они сужаются, изгибается уголок красивого рта. — Это сущая ерунда.
Рикша возвращается с подмогой, вдвоем они берутся за оглобли и рывком увлекают нас в туман.
— Моцион, мистер Орр?
— Нет, от врача возвращаюсь.
— И как идет лечение?
— Да ни так ни сяк. У доктора новая светлая мысль — вздумал меня гипнотизировать. Как-то я начинаю сомневаться в пользе его терапии, если это можно назвать терапией.
Я говорю, а мисс Эррол следит за моими губами, и от этого мне и приятно, и как-то не по себе. Через секунду она широко улыбается и переводит взгляд на дорогу, на двух парней, бегущих перед нами, лавируя в пронизанном светом фонарей тумане, заставляя встречных шарахаться с нашего пути.
— Мистер Орр, человек должен во что-то верить, — говорит мисс Эррол.
— Хм… — мычу я, тоже на какой-то миг захваченный нашей лихой ездой в условиях недостаточной видимости. — А мне кажется, было бы разумней сосредоточиться на моих поисках.
— Поиски, мистер Орр?
— Да. Наверное, вы тоже ничего не слышали о Третьей городской архивно-исторической библиотеке?
Она отрицательно качает головой:
— Нет, к сожалению.
Рикши предостерегающе кричат. Мы резко огибаем стоящего посреди дороги старика, проносимся меньше чем в футе от него. Коляска кренится, меня прижимает к мисс Эррол, затем коляска выпрямляется.
— Похоже, о ней мало кто слышал, а кто слышал, тот не нашел.
Мисс Эррол пожимает плечами, щурится, глядя в туман.
— Такое случается, — серьезно говорит она. И поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня. — Это и есть главная цель ваших поисков, мистер Орр?
— Нет, я хочу побольше узнать о Королевстве и о Городе. О том, что лежит за мостом…
Я слежу за ее лицом, но она, похоже, сосредоточилась на тумане и дороге. Я продолжаю:
— Но для этого полезно было бы попутешествовать, а я в этом отношении связан по рукам и ногам.
Она снова поворачивает голову ко мне. Ее брови приподняты.
— Ну а мне путешествовать не в диковинку, — говорит она. — Может быть…
— Дорогу! — вскрикивает наш первый рикша.
Мы с Эррол дружно поворачиваем головы и видим прямо перед собой портшез, стоящий на деревянном настиле и целиком перегораживающий узкую улочку. Его носильщики держат в руках обломки рукоятей. Оба отскакивают. Наши парни пытаются тормозить, бороздят пятками доски, но препятствие уже слишком близко. Коляска сворачивает, и нас угрожающе кренит. Мисс Эррол выбрасывает руку влево, мне на грудь. Я оцепенело гляжу вперед, а повозка подскакивает, с душераздирающим скрипом наклоняется вбок и летит прямиком на портшез. Мою спутницу бросает ко мне; крыша повозки косо дыбится и бьет меня по голове. На мгновение туман прорезает расплывчатая вспышка — и гаснет.
— Мистер Орр, мистер Орр? Мистер Орр?
Я открываю глаза. Я лежу на досках. Кругом все очень серое и незнакомое, толпятся какие-то люди, глядят на меня. Надо мной склонилась молодая женщина с припухлыми глазами и длинными темными волосами.
— Мистер Орр!
Я слышу гул авиационных двигателей. Я слышу нарастающий шум пропеллеров. Самолеты летят в расстелившемся над морем тумане. Словами просто не передать, до чего я расстроен. Я лежу и слушаю и пытаюсь определить, в какую сторону они летят (это кажется исключительно важным).
— Мистер Орр!
Гул стихает. Я жду, когда из слабо шевелящегося тумана появятся расплывчатые буквы бессмысленного дымового послания.
— Мистер Орр?
— Да? — Голова идет кругом, уши издают свел собственный шум — как шум водопада.
Вокруг туманно, горят огни, словно мазки восковым мелком на серой бумаге. Посреди улицы валяются разбитый портшез и изувеченная двуколка. В стороне спорят два наших рикши и несколько незнакомых мужчин. Рядом со мной на коленях стоит молодая женщина, она очень красива, но у нее течет кровь из носа, на верхней губе собираются красные капли, и я вижу, что она уже вытирала кровь: на левой щеке остался след. Изнутри меня наполняет теплое сияние, похожее на свет маяка в тумане, — я понимаю, что знаком с этой женщиной.
- Предыдущая
- 20/69
- Следующая
