Как стать ведьмой (СИ) - Круковер Владимир Исаевич - Страница 12

Из растений колдуны всего более вредят хлебу, отлично понимая, что, уничтожая крестьянские поля, они причиняют величайшее несчастие не только отдельным лицам, но целым крестьянским обществам. Чаще всего чародеи прибегают к так называемому «залому» или «закруткам» (иначе «куклы»).

Залом представляет собою очень спутанный пучок стеблей еще не сжатого хлеба, надломленных в правую и левую сторону, закрученных в узел вместе с золой и присыпанных у корней солью, землей с кладбища, яичной скорлупой и распаренными старыми зернами. Если зола взята из печи одного хозяина то залом сделан с расчетом нанести вред ему одному, предвещая различные бедствия: пожар, падеж скота и даже смерть. Так думают южные великороссы черноземной полосы и придесненские жители (Брянский уезд); северные же (например, в Пошехонье) боятся заломов еще больше, твердо веруя, что последствием таких закруток неизбежно является полный неурожай на всем поле. Крестьяне этих мест убеждены, что если ежи и успеют предупредить или ослабить козни колдунов на испорченных полосах, то все–таки выросший хлеб не будет»спориться», то есть его будет расходоваться в семье гораздо больше обычного среднего количества, так что придется раньше времени покупать хлеб на стороне. Сверх того, с зачурованной десятины зерно получается лекговесное, и по количеству наполовину не сравняется с соседними. Такой хлеб ни один хозяин поля не решится пустить для домашнего потребления, а постарается поскорее продать его на сторону. Кроме дурного качества зерна, залом имеет еще ту особенность, что с ним чрезвычайно трудно бороться: что бы ни делали хозяева зачурованного поля, как бы ни вырывали и ни жгли залома, но загаданная беда непременно сбудется, если не отслужить молебна с водосвятием и не попросить самого священника вырвать крестом всю закрутку с корнем. Празда, кроме священника, во многих местах хлебородных гу–берний возлагают еще надежды на опытных стариков и даже на ловких знахарей. В Карачевском уезде, например, в селе Ячном, жил 75-летний старик, которого всюду возили «развязывать» заломы старинным и очень мудреным способом (Надо вставать по три зори до восхода солнца и нашептывать воду. А шептать надо долго, так что иной дед шевелит–шевелит губами и языком, да так и заснет. Нашептанной водой обрызгивают весь загон, и потом уже залом срезают и сжигают). Старик этот приносил с собой на загон изломанное колесо, срезанный залом клал в ступицу и сжигал на глазах хозяев, от которых требовал лишь посильного угощения на дому.

Не таков был мещанин из Малоархангелъска, тоже специалист по чаем заломов. Этот брал дорого и выезжал на места неохотно. Зато он уж вполне, бывало, обнадежит и успокоит не только самого потерпевшего, но и всех соседей. Приезжал он обыкновенно с книжкой и по ней читал молитвы (требник Петра Могилы): «Мне, — говорит, — его Московский митрополит дал и сказал: кормись и поминай меня!». Самое чтение он обставлял очень торжественно: «Залом залом, взвейся под огнем, рассыпься пеплом по земле, не делай вреда никому! Огонь очищает, болезнь прогоняет», — так говорил он в поле, и притом» обыкновенно поднимал руки кверху, держа ладони обращенными к огню, который наказывал приготовить к его приходу. Затем дул на все четыре стороны и говорил какие–то таинственные слова. Куда сам он не ездил, туда посылал либо три палочки (две сложит крестом, третьей прикроет и велит ими поднимать залом), либо давал записку с заклинательными словами, которую приказывал сжечь вместе с заломом, а пепел привезти к нему, для окончательного отговора. Мужики при этом удивлялись тому, что откуда бы ветер ни был, но пламя тянуло прямо на него.

Кроме заломов, равносильным, и едва ли даже не большим несчастием следует считал» так называемые «промины» (или прорезы). Это не недочет в снопах или копнах, а та дорожка во ржи, в вершок шириною, которая проходит с одного края загона до другого и по которой все колосья срезаны. Срезают их жучки и черви в то время, когда рожь в цвету и потому, конечно, никаких следов человеческих ног по сторонам никогда не замечается, а, напротив, стенки ржи бывают даже приметно гуще, чем в других местах той же хлебной полосы. Но крестьяне объясняют это явление тем, что колдун, делая прожин, стоит в это время обеими ногами на двух иконах, как на лыжах, и ведет дорожку, как колесо катит.

Когда опытные хозяева замечают прожин, то зовут священника и подымают иконы, придавая между ними большое значение «Святцам» (иконе 12-ти праздников с Воскресением в середине). Священник идет по проживу с крестом и кропит по сторонам святою водою. Если же эти меры предосторожности не будут приняты, то резуль–таты прожина скажутся, и надежды на урожай не оправдаются: на корню по всему полю рожь как будто бы хороша, то есть соломой велика и зерном прибыльна, но как только сжали ее, привезли на гумно и начали молотить, то сейчас же стали замечать, что, вместо 5 или 4 мер с копны, вышло лишь по две, а то и по одной чистого зер–на. Одни при этом толкуют, что затем колдуны и прожин делают, чтобы переливать зерно в свои закрома (пятое со всего поля), другие объясняют беспричинной злобой и желанием всем хозяевам полного недорода. (Такие же прожины делают лесные муравьи в траве, прокладывая себе дороги, иногда в 2–3 верстах от муравейника, но таким прожинам не придается зловещего значения).

Райская светлая птица–дева с человеческим лицом, управляет погодой, птица бога Хорса (бог солнца в слав. мифологии) У Алконоста есть волшебные свойства. Например, на те 7 дней, во время которых Алконост высиживает яйца, и еще неделю, пока выкармливает птенцов, устанавливается спокойная погода, бури сменяются легким ветром. Но самая главная особенность Алконоста — его чудесное, завораживающее пение. Подпись под одной из лубочных картиной гласит: «Алконост близ рая пребывает, иногда и на Ефрате–реке бывает. Когда в пении глас испущает, тогда и самое себя не ощущает. А кто в близи тогда будет тот все на свете забудет: тогда ум от него отходит и душа из тела выходит.» Алконост считалась символом светлой печали. Сравниться с Алконостом в сладкозвучии может лишь птица Сирин. Изображали Алконост–птицу с руками, крыльями и короной на голове.

Таинственное существо у славян в образе страшного старика, которым пугают детей.

Название «бабай», видимо, произошло от тюркского «баба», бабай — старик, дедушка. Этим словом (возможно, и в напоминание о татаро–монгольском иге) обозначается нечто таинственное, не вполне определенного облика, нежелательное и опасное. В поверьях северных районов России бабай — страшный кривобокий старик. Он бродит по улицам с палкой. Встреча с ним опастна, особенно для детей.

Дух бани, стоящей вовсе на отшибе, на краю двора, а то и за его пределами — попросту опасен. По этой причине верующие люди считают баню — символ, казалось бы, чистоты — «нечистой». В древности слово «нечистый» означало вовсе не что–то греховное, дурное, а просто менее священное, более доступное действию злых сил.

О Баннике и в наши дни рассказывают немало жутких историй. Он представляется в виде крохотного, но очень сильного старичка, голого, с длинной, покрытой плесенью бородой. Его злой воле приписывают обмороки и несчастные случаи, иногда происходящие в бане. Любимое развлечение Банника — шпарить моющихся кипятком, раскалывать камни в печке–каменке и «стрелять» ими в людей. Может он и затащить в горячую печку и содрать клок кожи с живого. Впрочем, с ним можно поладить. Знающие люди всегда оставляют Баннику хороший пар, свежий веничек и лоханку чистой воды. И никогда друг друга не подгоняют — Банник этого не выносит, сердится. А уж если попал под руку Баннику, надо выбежать из бани и позвать на подмогу Овинника или Домового: «Батюшка, выручи!..» Банники — банные духи. Обитая в непосредственной близи от человека, они не показывались на люди, но требовали строгого себе подчинения. Условия их были просты: баня должна была стоять там, где того желал их подлинный, мистический хозяин. В противном случае банник не замедливал с местью. Действовал он довольно подло и наверняка — вплоть до насылания на людей смертельных болезней. Однако стоило переложить баню — и больной, стоя уже одной ногой в могиле, шел на поправку…)