Девственница - Васильева Ксения - Страница 8

Хачик, подпирая толстым животом тоненькую Наташу, затеял с ней беседу. И потом вдруг сказал ей (сделав, видимо, какой-то свой вывод).

- Заканчивайте, миленькая моя, свой техникум, и я вас так устрою работать, что все обзавидуются. Вы - то, что надо, - ещё добавил он и чуть похлопал её по спине.

Наташа сначала боялась, но никаких сексуальных моментов в Ха - чике не заметив, несказанно обрадовалась.

Пару раз Шурик внимательно посмотрел в сторону Ната - ши и Хачика, и в глазах у него мелькнуло что-то вроде беспокойства. Это тоже обрадовало Наташу.

Но Марина сидела в стороне, как бы никому не нужная.

Наташа даже покраснела от расстройства за нее.

Но Шурик видимо что-то понял. Он подсел к Марине и очень светски заявил. - У тебя, Марина, прекрасный дом (он не сказал - квартира), дух девятнадцатого века создает такую ауру, что мне совестно, что я пришел не во фраке.

Марина деланно потупилась.

Шурик рассмеялся и уже нормально сказал.

- Нет, правда, замечательный дом. Слушай, а что это за старенькая девушка на кухне?

Марина ответила небрежно.

- Да это нянька моего деда...

- Она так подозрительно на меня посмотрела, когда я по нечаянности заскочил туда!

Марина лениво посмеялась.

- Не обращай внимания, она немного не в себе, считает, что каждый гость выносит по картине. Надо бы её в деревню уже отправить, да жаль старая, ничего не может, пенсии нет. Есть у меня в доме такой вот минус.

Наташе надоело смотреть, как кокетничает Марина с Шуриком, и она решила пойти на кухню. Но только она вышла из комнаты и направилась на кухню, за ней посеменила бабулька.

Наташе не хотелось болтать с Пелагеей, но уйти сразу было неудобно, и она присела на стул.

Бабка водрузилась напротив неё на высокую табуретку. Она смотрела на Наташу жалостливо и вместе с любопытством.

- Водки обпилися? - Спросила Пелагея, ожидая подтверждения.

- Вовсе нет, там и водки-то нету, - возразила Наташа.

- Ну да, нету. Без водки они не гуляют. А чего это ты, така молоденька, а с ними вяжесси? И ещё новый какой-то хлыщеватый пришел, фу-ты, ну-ты, ктой-то?

Наташа ответила только на последний бабкин вопрос.

Это мой знакомый, он студент, заканчивает институт, мама у него профессор.

Бабка хихикнула довольно мерзко.

- Ага, стюдент, все они такие, стюденты, а потом ложок серебряных не досчитаешь. Моих ложок-то, не ее! - Бабка отчего-то разозлилась. - Все здесь - мое. Ейного ничего нету, одне тряпки, да и то на мои деньги куплены...

Наташа ничего не поняла из бабкиного бреда и решила уйти.

Но бабка схватила её за руку.

- Нет, ты погоди! Она, Маринка-то, всем говорит, что это её квартера, а - шиш (бабка и шиш показала маленькой сухонькой ручкой). Ничего тут ейного нет. Это мне за службу верную отказал Илья Николаевич, я ишо евонному папаше служила в девчонках. А я-то, старая, сдуру взяла к себе отродье, сама сестра-то алкаганичка была, и эта така. Сначала: бабуня, бабуня, а как выросла, силу заимела, а я утеряла, так и стала надо мною измываться. Меня за прислугу держит, Илья Николаевич, вишь, ейный дедушка, а она-королевна сраная. Ты молоденька, честная вроде, скажи ей, что я в суд пойду, ага! Чего мне бояться теперя, мне скоро ТАМ представать и за грехи отвечать! Вот отсужу все, будет она тогда мужиков водить! Куда? В Супонево?

Наташе страшно было слушать эту исповедь (сумасшедшей?), но она все выслушала. Вот так дела! Вот так Марина!

Аристократка, богачка, светская женщина!

На кухню вошла Марина.

Она быстро оценила ситуацию. Бабка явно только что закрыла пасть. Так. Значит, успела? А может, нет... Травит она Маринину жизнь. Старая сволочь.

- Посиделки? - Ласково спросила Марина.

- Ага, - так же ласково ответила Пелагея.

- Наверное, нарассказывала чудиков о родне, она это любит, повернулась Марина к Наташе, - чего ты здесь уселась? Все тебя ждут, ищут. Шурик расстраивается, - и она подмигнула Наташе.

Бабка сидела молча и как бы безразлично ко всему, потом кряхтя слезла с табуретки, поставила чайник на плиту и сказала: чайку не хотите? С конфетками. Мариночка мне конфеток принесла сегодня, вкусныи-и...

Наташа ушла с Мариной.

Кто их разберет: и бабка хитрая, и Маринка - тоже, и кто из них правду говорит - неизвестно.

Вечеринка же несколько разладилась.

Хачик тащил пьяную жену домой, та отбивалась сумкой и визжала, - что ещё не танцевала с Шуриком. Шурик шепнул Наташе, что проводит её домой, чем вверг её в состояние счастливого столбняка.

Она стала было собираться, но в этот момент раздался звонок в дверь, и все несколько опешили.

Было уже достаточно поздно для прихода гостей, да больше никого не ждали.

И Марина, и бабка совсем забыли, что дня два назад из Волоколамска звонил Санек и сказал, что его забирают в армию, и что он днями приедет попрощаться с бабкой и сеструхой.

Это и был Санек.

В новых джинсах, белой рубахе с закатанными по моде рукавами, с тряпичной синей сумочкой, в которой лежали деревенские подарки: самогон и куча печеных лещей. Самогон был, естественно, тоже свой, из патоки, которую воровали с фермы, - она служила добавкой в корм коровам, но им, конечно, не доставалась.

Санек опоздал на последний из деревни автобус, вот, и припозднился.

Но он знал, что к Маринке можно и поздно.

* * *

Санька встретили общим веселым гомоном, - банкет продолжается! Хотя и не поняли, кто это такой.

В компаниях где-то после десяти-одиннадцати вечера наступает момент, когда необходим приток чего-то нового: то ли поездки куда-то, то ли ещё неожиданной выпивки, то ли нового человека.

И тут Санек! Который сразу же объявил, что привез свой, чис - тый, как слеза.

Радости не было предела.

Самогон пили, в принципе, хоть раз или два - все, кроме Ната - ши. Она помнила отцовские рассказы, как они с мальчишками, в эвакуации, в Сибири, пробовали самогон и чуть Богу душу не отдали с одного глотка. Папа Наташи и позже "пробовал" самогон, но это был чисто воспитательный рассказ, который Наташа, как хорошая, послушная и доверчивая девочка, запомнила. Поэтому она сразу сказала: ой!

Все это услышали, и каждый, в меру своих моральных качеств,