Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (1917—1922 гг.) - Софинов Павел Георгиевич - Страница 7

1 января 1918 г. предупрежденные своими шпионами о выступлении В. И. Ленина в Михайловском манеже заговорщики приехали на митинг. В. И. Ленин, встреченный бурными аплодисментами красногвардейцев, выступил с напутственным словом перед бойцами, отправлявшимися на фронт. После окончания митинга красногвардейцы проводили Ильича до самой машины. Это сорвало первоначальный план заговорщиков. Но белогвардейцы не отказались от своего злодейского замысла. По пути в Смольный машина Ленина была обстреляна группой террористов. Пули пробили в нескольких местах кузов машины и разбили переднее стекло. Но Владимир Ильич, к счастью, не был задет.

После свершения террористического акта непосредственные участники покушения на Ленина бежали на Дон, а главари организации продолжали еще некоторое время формировать и отправлять к Каледину белогвардейские отряды.

В сообщении о раскрытии этого заговора и о ликвидации белогвардейской организации, опубликованном в «Известиях» 7 марта 1918 г., подробно рассказывается, как был раскрыт заговор.

«Бдительный надзор, — говорится в сообщении ВЧК, — установленный… за некоторыми учреждениями и лицами, уже на первых порах выяснил, что контрреволюционные деятели в своих действиях и намеченных выступлениях устанавливают связь с видными по своему положению лицами из числа представителей высшего круга и иностранцами…»

В сообщении ВЧК далее рассказывается, что 22 января группа офицеров и юнкеров собралась в кафе на Невском проспекте, для того чтобы договориться о подробностях перебежки на Дон к Каледину. Во время беседы выяснилось, что к их группе должны присоединиться еще несколько офицеров, список которых должен был принести в кафе главарь организации Орел. Был уже поздний час, кафе закрывалось, а Орел все не приходил. Ввиду того что все стремились как можно скорее уехать на Дон, договорились немедленно отправиться на квартиру Орла и решить там все вопросы. Орел проживал на Мойке, и его без труда удалось отыскать. Он, очевидно, привык к ночным посещениям, так как не выразил никакого удивления, передал пришедшим список 16 офицеров, отправляемых к Каледину, и назначил общий сбор перед отъездом 23 января в 12 часов дня в кафе на углу Невского и Николаевской улицы. Здесь он и был арестован вместе со всей белогвардейской компанией.

В процессе ликвидации больших и малых офицерских заговоров ВРК и ВЧК неоднократно обнаруживали связь между ними и иностранными посольствами. Уже 21 декабря 1917 г. Совет Народных Комиссаров вынужден был рассматривать вопрос о «тактике и мерах пресечения контрреволюционной деятельности французской миссии»[48].

Подрывную работу проводили и другие миссии и посольства. Они делали ставку на Каледина и Дутова, стараясь всячески поддержать военные очаги контрреволюции на окраинах России. Государственный секретарь США Лансинг в начале декабря 1917 г. дал указание американскому послу в Лондоне тайно предоставить Каледину заем, используя посредничество английского или французского правительства. «Вы, конечно, понимаете, — предупреждал Лансинг, — что следует действовать без промедления и внушить тем, с кем вы будете разговаривать, необходимость держать в тайне сочувствие, а тем более финансовую помощь Соединенных Штатов движению Каледина»[49]. Американский посол в России Фрэнсис также был предупрежден о необходимости соблюдать величайшую осторожность в сношениях с агентами Каледина, дабы не возбудить подозрений у большевиков. Несмотря на эту конспирацию, советским органам удалось в начале декабря 1917 г. раскрыть сговор белогвардейских офицеров с американскими агентами об отправке Каледину 80 автомобилей под флагом «Красного креста». По этому делу был арестован полковник Калпашников, работавший в румынском отделении американского «Красного креста» и пользовавшийся документами, выданными послом Фрэнсисом.

На основе этих и многих других фактов в советской печати были опубликованы материалы о тайных сношениях американского посольства с Калединым. Публикуя изобличающие Фрэнсиса материалы, газета «Известия ВЦИК» писала: «Слово за г. Фрэнсисом. Слово за теми, кто его сюда послал»[50]. Фрэнсис с невинным видом заявил, что он знать ничего не знает о казачьем атамане. В телеграмме Лансингу от 22 декабря он сообщил о принимаемых им мерах для обмана общественного мнения. «Я даю для печати заявление, категорически отрицаю связь или осведомленность о движении Каледина, ссылаюсь на ваши определенные повторные указания не вмешиваться во внутренние дела, утверждаю, что следовал им в точности»[51].

Это лицемерное заявление никого, конечно, не могло ввести в заблуждение.

Наряду с попытками укрепить военные силы мятежных генералов на окраинах контрреволюционные заговорщики стремились объединить все враждебные Советской власти элементы под лозунгом созыва Учредительного собрания. В роли главных организаторов выступали кадеты. Центральный комитет кадетской партии представлял собой тогда, по характеристике В. И. Ленина, «политический штаб класса буржуазии»[52]. Активную поддержку кадетам оказывали меньшевики и эсеры. Они совместно организовали «Комитет защиты Учредительного собрания», который тайно готовил контрреволюционный переворот в Петрограде.

Заговорщики намеревались свергнуть Советское правительство, арестовать и убить В. И. Ленина. Военная комиссия партии эсеров готовила для осуществления этого черного замысла свои вооруженные силы. Под видом «солдатского университета» эсеры решили собрать в помещении курсов Лесгафта ударный отряд численностью до 2 тысяч человек. Одновременно в Преображенском, Семеновском и других полках, расквартированных в Петрограде, были созданы эсеровские ячейки.

В этот ответственный момент партия большевиков и Советское правительство заняли единственно правильную и мудрую тактическую позицию. Для того чтобы разоблачить перед всем народом истинное лицо Учредительного собрания, ВЦИК и Совнарком решили созвать его 5 января 1918 г.

Незадолго до открытия Учредительного собрания, 18 декабря, ВЧК получила данные о готовящемся к этому дню контрреволюционном выступлении. Тотчас же об этом было доведено до сведения Совнаркома. Советское правительство поручило ВЧК немедленно арестовать всех членов «Союза защиты Учредительного собрания». Узнав об аресте «Союза защиты», левые эсеры Штейнберг и Карелин самочинно освободили арестованных из тюрьмы, которая находилась в ведении Наркомюста. Этот предательский шаг, грозивший серьезными последствиями для революции, на следующий день обсуждался на заседании Совнаркома[53].

По предложению В. И. Ленина Совет Народных Комиссаров принял следующее решение: «Совет Народных Комиссаров признает, что какие бы то ни было изменения постановления комиссии Дзержинского, как и других комиссий, назначенных Советами, допустимы только путем обжалования этих постановлений в Совет Народных Комиссаров, а никоим образом не единичными распоряжениями Комиссара Юстиции.

Совет Народных Комиссаров признает далее, что выступление товарищей Штейнберга и Карелина с освобождением арестованных ночью 18–19.ΧIΙ было и формально и по существу дела неправомерным, так как противоречило не только правам комиссии Дзержинского, но и прямому решению Совета Народных Комиссаров, принятому вечером 18-ХII, о задержании арестованных для выяснения личностей» [54].

Во исполнение указания Советского правительства ВЧК взяла под неослабный контроль поведение контрреволюционных членов Учредительного собрания и всех антисоветских элементов, группировавшихся вокруг «Союза зашиты Учредительного собрания».

Накануне открытия Учредительного собрания ЦК партии эсеров поручил члену Военной комиссии Паев-скому сосредоточить в помещении Московского городского района вооруженный отряд, чтобы с утра 5 января двинуть его к Таврическому дворцу. Предполагалось по пути присоединить Семеновский и Преображенский полки, броневики, организовать внушительную вооруженную демонстрацию, чтобы перевести ее в восстание, арестовать Совнарком и передать всю власть Учредительному собранию.