Он (ЛП) - "Cloudberry" - Страница 22
- Предыдущая
- 22/61
- Следующая
Но теперь возникает соблазн заново рассмотреть свое к нему отношение. Я почти уверен, что всегда любил его только как друга, и что совершить ту импульсивную выходку меня подтолкнуло пиво, банальная ревность, отсутствие секса и своего рода взрыв дружеских чувств. Идеальный шторм. Мое желание – странное порождение ночи, созданное ударом молнии в нужное место.
В нужное ли?
Вздох.
Я не занимаюсь самокопанием. Не сижу часами и не строю никаких сложных теорий, объясняющих мое поведение. Но сегодня невозможно не задаваться вопросом… Все те разы, когда он летел по льду, контролируя шайбу, а я наблюдал за ним… было ли то теплое чувство в моей груди простым восхищением? Или когда он улыбался мне через стол. Может, я что-то утаивал от себя? Или утаивать было нечего?
Блядь, да какая разница?
Страсть это химия. А на биохимии, куда я однажды забрел, нам рассказывали, что химия – это попросту электричество. Мы не более чем набитые заряженными атомами мешки, которые ходят и сталкиваются друг с другом.
И сегодня мои электроны конкретно столкнулись с электронами Веса.
Вдавливая бедра в матрас, я мечтаю ощутить все это снова… Давление его тела. Прикосновение шероховатых ладоней к плечам.
Я не знаю, откуда взялось это настойчивое желание, смоет его сегодняшним дождем или нет, но прямо сейчас оно здесь. И оно настоящее.
Ночь теперь кажется бесконечной. А завтрашний день обещает стать неудобной вечностью.
Ура.
Я даже не пробую представить, о чем сейчас думает Вес. Он хотел меня – я это чувствовал, – но остановился, потому что наша дружба, видите ли, разрушится. Он – который трахает незнакомцев из приложения.
Когда в замке наконец-то поворачивается ключ, я так и лежу, уткнувшись лицом в подушку. Я, понятно, сразу же замираю. Он осторожно заходит. Я слышу стук, с которым его ботинки падают на пол, потом тихий шорох одежды.
Мой прижатый к матрасу член твердеет. Нет, у меня стоит, а он просто приходит и раздевается. Интересненько.
Шурша простынями, он ложится в постель. Наступает тишина. Проходит минута. Вторая. Я не сплю. И он наверняка это понимает. А значит мы с ним точно две школьницы, которые поцапались во время ночевки – намеренно не замечаем друг друга.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
– Если ты решил избегать меня, то иди наверни еще семнадцать кругов по городу. Я не сплю.
Вес вздыхает.
– Как ты себя чувствуешь?
– Похотливо.
Он фыркает.
– Это все пиво. Ты знаешь, что превращаешься в гея, когда напьешься?
При слове «гей» я порываюсь возразить, однако суть на самом деле не в этом.
– Я не пьян, Вес.
Я трезв, и меня распирает от любопытства. Вес думает, будто, остановив меня, сделал мне одолжение, но теперь во мне присутствует один гигантский вопрос, и вряд ли к утру он исчезнет. Наоборот, ситуация станет вконец неловкой. Пока мы будем бриться, я буду смотреть на него в зеркало и представлять, каково это. Гадать, то ли это и правда мое, то ли оно было нелепой случайностью.
– Я не хочу снова трахать тебе мозги, – шепчет он.
Но трахать нужно совсем не их.
– Иди сюда, – говорю я. – Пожалуйста.
– Хрен тебе, – отвечает он.
– Я могу и заставить.
Он смеется.
– Каннинг, ты накурился что ли, пока меня не было?
Я тоже смеюсь. С облегчением. Потому что это значит, что я ничего не разрушил. Но потом я приподнимаю бедра, сдергиваю с себя боксеры и швыряю их ему в голову. Улыбаясь в темноту, он отмахивается от них.
А я, скинув простыню, кладу ладонь на свой член. И он прекращает смеяться.
Глава 16
Вес
Блядь. Я, вообще, сильный парень. Выносливый. Но выдержать зрелище того, как Джейми Каннинг ласкает себя, мне не под силу.
В свете луны, проникающем сквозь щель в занавесках, мне видно, что он лежит на спине. Одно колено откинуто в сторону. Его тело – само совершенство. Сильное, стройное. Его ладонь обнимает член, кончики пальцев поглаживают головку, пока он делает долгий вдох, а затем медленно выдыхает. Его спина слегка выгибается, бедра начинают вращаться.
И я начинаю умирать медленной смертью. Во рту скапливается слюна, и я с усилием сглатываю. Он прав. Два шага – и я могу взять его в рот. Джейми Каннинг будто заглянул ко мне в голову и извлек оттуда все мои развратные фантазии до единой. Ну хорошо, по крайней мере, вступительную их часть.
На меня он не смотрит. Зачем? Когда мы оба знаем, к чему прикован мой взгляд. Он сжимает свой ствол. Один раз. Второй. Потом спускается вниз и, взяв в ладонь свои яйца, начинает легонько поглаживать большим пальцем нежную кожу.
Я слышу жаркий выдох и понимаю, что это я.
Что делает этот гад? Он улыбается.
Это выводит меня из ступора. По крайней мере, частично.
– Какого хера ты делаешь?
– Мне реально надо бы передернуть. Ты не против?
Да е…! Я проклинаю тот чертов день, когда сказал ему эту фразу. Мне было восемнадцать, и я считал, что ловко разыграл свои карты, тогда как на самом деле запустил реакцию нешуточной боли. Для всех. И она продолжается до сих пор. В моих ушах гудит кровь.
И в других местах тоже.
Моя рука сама собой заползает в боксеры. Джейми уже надрачивает себя. Неспешно, вверх-вниз. Останавливается потереть большим пальцем головку, и мое горло сжимается.
– Вес, – в его голосе рокот. – Мне нужна твоя помощь.
Каким-то чудом мне удается ответить почти что нормальным голосом.
– По-моему, ты и сам отлично справляешься.
И вот тогда он наконец-то оборачивается ко мне. Лаская себя, он сглатывает, и я вижу, как на его горле резко дергается кадык.
– Мне нужно проверить.
Проверить что? – готов спросить я, но не успеваю, потому что он начинает меня рассматривать. Его взгляд скользит по моей груди, по руке – к тому месту, где она исчезает в боксерах. И до меня вдруг доходит. Он хочет проверить, почему он это испытывает. Узнать, что это: влечение, пиво или временное затмение разума.
Я не врал, когда говорил, что не хочу помогать ему совершать это открытие. Я не уверен, что смогу пережить то, каким окажется результат.
Во всем этом, конечно, виноват один я.
Наши взгляды встречаются. Его глаза полуприкрыты отяжелевшими веками. Я всегда мечтал о еще одном шансе увидеть на его лице страсть. На движении вверх его губы приоткрываются, и этого оказывается почти достаточно, чтобы я соскочил с кровати. Но я еще медлю – и не из-за опасений, что завтра он станет раскаиваться.
Потому что он будет раскаиваться. Я знаю это наверняка.
– Пожалуйста, – просит он.
Всего одно слово, но оно наконец-то толкает меня к нему. Встав посреди комнаты, я берусь за резинку боксеров. Сдергиваю их вниз, и они падают на пол.
И теперь он глядит на мой член, лаская при этом свой.
– Скажи, что ты хочешь, – прошу я. Мне надо, чтобы он точно озвучил свои желания. Мы играем в очень опасные игры, и вполне возможно, все закончится катастрофой, но если есть способ предотвратить ее, я это сделаю.
Он отодвигается к стенке, освобождая мне место. Жестом зовет меня. И в мире нет таких денег, славы или сокровищ, которые могли бы удержать меня от повиновения. Секунда – и я у него в кровати. Он тянется ко мне, притягивает меня к себе.
Мы ложимся грудью к груди. И Джейми Каннинг снова меня целует.
От него больше не пахнет пивом, только зубной пастой. Так что завтра ни у него, ни у меня точно не получится свалить все на алкоголь. Его язык у меня во рту, и я, наслаждаясь каждой секундой, жадно втягиваю его в себя.
Наши бедра соприкасаются. С тихим стоном он трется о меня все сильнее. Его член скользит по моему животу, выравнивается с моей собственной болезненно твердой плотью, и перед моими глазами взрываются звезды.
– Блядь, – выдыхаю я.
Он приоткрывает глаза и, всматриваясь в мое лицо, кончиком языка облизывает губу.
- Предыдущая
- 22/61
- Следующая
