Подарок Ангела (СИ) - Азимова Элла - Страница 12

Инге было скучно и она ругала себя за то что согласилась прийти сюда..

Ну о чем она будет говорить с этим незнакомым чудным старичкм Хоть он вполне и современный, и квартирка очень даже ничего, стильная- но все же… О чем следует говорить с батюшкой? Зачем он ее позвал, с надвигающейся злобной тоской думала она.

Инга чувствала, что снова проваливается в черную бездну отчаяния, которая стала ее привычным состоянием после разрыва с Олегом.

— Говори, вдруг довольно резко сказал священник, подняв голову с реденькой седой бородкой.

— что говорить? неласково ответила Инга. Ей хотелось встать и рванут прочь из этой комнаты, от этого старого дурака, от всех.

Прочь, прочь, ей никто не нужен, ненавижу, всех ненавижу, бились в голове злые черные мысли.

Отец Алексей внимательн наблюдал за гостьей. Ее спина сгорбилась, синие глаза замутились, маленькие белые ладони сжались в кулаки.

Она походила теперь на затравленную тигрицу, которая от страха может быть очень опасна. Ярость, клокотавшия внутри нее, делала ее опасной, мучительная гноящаяся рана сводила женщину с ума…

Ему нужно было вытащить ее боль наружу. Ему нужно было освовободить ее…

Гнойник надо вскрыть, думал он с контролируемым состраданием, и вкрадчиво сказал:

— А где же твой муж, красавица?. Что то ты все одна, да одна

Инга вскинула голову. Ее губы скривились:

— Да вот так, холодно отрезала она.

Ей становилось все хуже и она еле сдерживала себя чтобы не ударить батюшку. Что со мной творится, откуда такая ненависть, в краткий момент просветления, думала она о себе словно со сторон и снова погружалась в бездну.

Старичок протянул тонкую высохшую от старости руку чтобы погладить ее плечо, но не успел коснуться как Инга резко отдернулась в сторону

— Не трогайте меня, прошипела она и ее глаза сузились.

— Так может ты потому и одна, что тебя никто трогать не может? Сочувственно спросил он

Инга вспыхнула и покраснела от злости. Батюшка коснулся еще одного больного места.

После разрыва с Олегом она пыталась завести роман. Сначало от злости, чтобы Олег узнал и ревновал. Потом от одиночества и страха. Потом- потому что деньги закончились и хотелось чтобы кто нибудь о ней позаботился. Хоть кто нибудь!

И еще потому что тело, женское естество требовало ласки и нежности.

Но ничего не получалось.

Она, прежде имевшая множество поклонников, которых не успевала отваживать, оказалось в полной изоляции. В то же время она замечала, что и и теперь привлекает мужчин–но секса у нее не было. Ни с кем. Словно ее заколдовали. Порчу навели, думала она с угрюмой усмешкой.

Инга плакала по ночам в одинокой постели и думала, я- старая.

Старая! Все конец, кончилась моя молодость и красота, прощай женская привлекательность навеки вечные. Никому, никому я больше не нужна…

Но оплакивая себя, инга понимала при этом, что лукавит сама с собой. Сама себя накручивает, чтоб можно былопорыдать всласть, пожалеть себя, одинокую и брошенную.

Упитаться собственным страданием и болью, получая такое вот извращенное удовольствие

Ведь Дело было не в возрасте… Дар, разрастаясь в ней дивным белоснежным цветком, лишь увеличивал ее женскую. привлекательность. Мужчины порой столбенели, глядя на на нее со странным выражением лица, когда она проходила мимо и оглядываясь на нее, долго смотрели вслед.

Но завести роман у нее не получалось. Словно кто то сказал — нет. Нельзя. И она билась об этот запрет как о стену, и не могла прошибить ее. Словно боролась с тем, что намного превосходит ее собственные силы.

Опыт ее в интимных отношениях был слабенький, простой совсем опыт. По нынешним временам была она чиста и наивна как неопытная девушка.

До Олега у нее было всего двое мужчин. Муж Валерка, неглупый, и даже добрый, но единственный, безмерно избалованный сынок помешанных на нем родителей.

Она познакомилась, когда училась в институте на первом курсе, на втором вышла замуж, на терьем родила Максима, сыночка своего единственного. И это было единственное хорошее, что осталась от Валерки. Потому что жить с человеком, который спал до часу дня, никогда по жизни не работал, жил на подачки родителей, а потом тещи и тестя, был страшно. Он посылал беременную жену купить ему сигареты в киоске, итрагически смотрел темным бархатными глазами, когда она сначало просила, а потом уже требовавла, чтобы он устроился на работу. Но Валерка работаь не мог. Как же так, он такой умный и талатнливый, такой гордый-и пойдет кому то в услужение, так он это называл. Его тонокй натуре претила любая форма починения-и скоро Инга от него просто сбежала. Зимой укутала ребенка потеплеее, собрала сумк с его погремушками и вышла на улицу в тапочках, сапог то у нее и небыло. Ушла, чтобы уже никогда не возвращаться в ненавистный опостылевший дом..

Короткий ее насчатливый брак заканчивался долим тяжелым разрывом. Валерка долго не соглашался на развод, грозился покончить с собой. ЕЕ умоляли вренуться его родители, его друзья звонили в любое время дня и ночи и просили подумать о ребенке.

Это было настолько все утомительно, ч то получив в паспорте заветный штампик о разводе, Инга танцевала в обнимку с меленьким Максимокй в комнате и впервые в жизни плакала от облегчения.

Долгое время она блы совершенно однаи она всю себя посаятила воспитанию ребенка. А потом отца перевели на работу в москву и семья переехала. И ЭТО БЫЛО СЧАСТЬЕ ДЛЯ НЕЕ ПОТОМУ ЧТО ОНА МОСКВУ ПРИНЯЛА И ПОЛЮБИЛА КАК ТО СРАЗУ. В Москве у нее случился короткий роман С Эдгаром.

Эдгар был красивый, талантливый, богатый– и абсолютно невозможный для нормальных отношений музыкальный гений.

Наполовину русский, наполовину чеченец, жил он в Лондоне, где имел помимо квартиры, собственную студию. Его отец, богатым бизмесменом, ни в чем не отказывал своего сыну, а мать, талантливая оперная певица проводила большую часть времени в Италии. НО и Эдгар сам был вполне обеспеченным человеком.

Довольно известный в Лондоне и Москве композитор, он писал удивительную трансовую музыку, которая навевала мысли иассоциации с иным далеким и прекрасным мирами. Он обожал зависать месяцами на Гоа, в компании хиппи и экспатов всех мастей и национальностей. Они часами сидели на пляже в Арамболе, тихонько покуривая марихуану, избегая общения с шумными русскими туристами

Также нравилось ему путешествовать в Непал, Тибет или в иные необычные мистические места. Молчаливы сдержанный, ни на кого не похожий Эдгар был действительно яркой личностью. Он увлек ее за собой и восхищал своим талантом, диковатой свободолюбивостью, непривязанностью к быту.

Никогда в жизни Инга не видела такого красивого мужчину. Но вот беда-Эдгар был наркоман и лечиться не собирался. Он считал что увлечение наркотой–та часть его богатой и сложной натуры, которую необходимо принимать как данность.

Инга принимать этого не хотела и не могла. Воспитанная в определенных принципах, привитых глубоко верующей бабушкой, и отцом который всю жизнь провел на руководящей партийно работе, Инга наркотики просто не воспринимала. Казаалось ей. Что это тжелая болезнь, вроде как опасная зараза, которая отравляюет организм и психику, впрочем, так оно и есть. Она восхищалась Эдгаром, его нестандартным творчеством, его музыка завораживала ее, порой она даже думала, что любила его. Но жизнь с Эдгаром казалось ей какой то балансировкой по канату на пропастью, причем без подстраховки.

Инга ушла от него, вернее, просто сбежала, от его необузданной любви, его странного образа жизни, его денег, его страстного желания манипулировать ею. Устроившись на работу в рекламную компанию, пыталась как то упорядочить собственную жизнь. Хотя бы ради сына.

А потом появился Олежек. Добрый, заботливый, внимательный, и казалось, такой надежный и сильный. И он был полной противоположностью слабовольному бездельнику Валерке и твореской личности Эдгару.

Они познакомились в маленьком кафе на Малой Бронной. В тот июльский теплый вечер она сидела на веранде, попивая кофе и размышляя как ей дальше жить после расставания с Эдгаром. А Олег, работавший неподалеку, зашел на привычный бизнес ланч в два часа. Они полюбили друг друга сразу, с первой встречи, с первого взгляда. Это было какое то чудо узнавания родной души в огромной городе. Словно ангел коснулся их ласковым крылом, когда встретились они глазами.