Знаменитая героиня - Бэлоу Мэри - Страница 14
- Предыдущая
- 14/47
- Следующая
Он ждал, чем же закончится ее речь, но она промолчала.
– Я просто раздавлен, мисс Даунс, вашим отказом. – Он поднялся, собираясь уходить. – Пойду искать приюта своему разбитому сердцу.
– О, вам уже нужно идти? – Она было загрустила, но тут же снова улыбнулась. – Да, конечно, вам пора. Вы были так добры, что повезли меня на прогулку, – простите, что не смогла поблагодарить вас вовремя. И что танцевали со мной в тот первый вечер. Вы действительно добрый человек. Очень любезно с вашей стороны оказать такую услугу герцогу Бриджуотеру. Вы, наверное, его близкий друг? Но вы и меня заодно сделали счастливой. Всего хорошего, мой лорд. – Она протянула лорду Фрэнсису руку.
– Был счастлив видеть вас, – ответил он, кланяясь и поднося ее руку к губам.
«Она мне нравится», – думал лорд Фрэнсис, спускаясь по лестнице минуту спустя и принимая шляпу и трость от дворецкого герцогини. Она удивляла и забавляла его. Он обязательно должен проследить за тем, чтобы она удачно вышла замуж. Претендентов на ее руку будет немало. Уже несколько джентльменов заговаривали с ним о Коре Даунс и о ее перспективах, а он не был ни ее родственником, ни даже близким знакомым. Сегодня утром в Уайте-клубе Бриджуотер сказал ему, что с ним говорили еще несколько человек, а кое-кто наводил справки через герцогиню.
Она найдет себе жениха и выйдет замуж в течение месяца, если, конечно, захочет. Ему будет не хватать ее – странная мысль, ведь он знаком с ней всего несколько дней. Но с тех пор, как Саманта вышла замуж за маркиза Кэрью, мисс Даунс была единственным человеком, который отвлекал его от мрачных мыслей. Она даже заставляла его смеяться.
«Все это так странно», – думал он, бредя по улице. Эти две женщины, Саманта и Кора, такие разные, и все же в его отношениях с ними было что-то похожее. Он и Саманта все время поддразнивали друг друга. Он дразнил ее, что это уже седьмой ее сезон и что, если к концу лета она не выйдет замуж, ей придется надеть чепец и присоединиться к компании старых дев. А она дразнила его тем, как он выглядит. Он часто одевался так, чтобы позабавить Саманту, но, надо признаться, не только для этого. Он не любил то, что мужские костюмы такие унылые и что все они одинаковые, и одевался так, как ему нравилось.
Быть может, Саманта не принимала всерьез его ухаживаний и даже предложения руки и сердца, потому что считала его легкомысленным. Человека, который всегда смеется и подшучивает, можно принять за пустышку, за фата. Он помнил, как обескураженно смотрела на него Саманта, когда он не смог скрыть своего гнева при известии о ее помолвке. Так что ему пришлось взять себя в руки, улыбнуться и постараться уверить ее, что он просто хотел вновь подразнить ее, – и она ему поверила.
Должно быть, и Кора Даунс не принимала его всерьез. Иначе почему она могла так смело объявлять о том, что ей следует выйти за него замуж? Смогла бы она сказать это кому-нибудь другому? А что это за вторая причина, по которой она не может выйти за него и о которой она умолчала? Может быть, она.имела в виду, что он поверхностный человек?
Конечно, даже неплохо, что Кора Даунс воспринимает его именно так. Он не хочет никаких отношений с ней, кроме приятельских, и она тоже – ее запросы очень скромны. Ей, кажется, вовсе не хочется выйти замуж непременно за аристократа.
Это все начинает беспокоить его. Неужели он так хорошо скрывает свои чувства, что никто не предполагает, что они вообще у него есть? Может быть, и так. К примеру, Бриджуотер, который знал о его чувствах к Саманте, только советовал ему не принимать это близко к сердцу. Вряд ли кто-нибудь еще знал об этом, да и Бриджуотер вряд ли предполагал, что он все еще страдает. Никто не должен знать, как постоянен он был в своих чувствах к женщине, отвергшей его и вышедшей замуж за человека, с которым познакомилась не больше полугода назад.
От одной только мысли о том, что кто-нибудь узнает об этом, его бросало в дрожь.
Все, о чем предупреждал ее лорд Фрэнсис, оказалось правдой. Она была в моде, как он и сказал. Она же сама очень скоро почувствовала себя как на выставке.
Все стремились поглазеть на нее. Конечно, это было не то слово, которое можно употреблять в свете, но Кора уже начала кое-что понимать. Члены высшего общества во многом ничем не отличались от обычных людей, только вели себя несколько неестественно, стараясь под вежливостью скрыть свои настоящие желания. Все глазели на нее. И все подходили поздравить и выразить ей свое восхищение.
К тому времени, когда она снова начала выезжать, история в Гайд-парке обросла подробностями. Лорд Лэнтинг не смог справиться со своим жеребцом, горячим, неуправляемым зверем, и тот едва не раздавил дюжину пуделей и полдюжины служанок в лепешку. Разве лошадь не была тренирована? Да, но лорд Лэнтинг, бедняжка, все же не смог справиться с ней, хотя все знали его как превосходного наездника.
Пудели леди Келлингтон тоже способствовали этому. Ни у кого не возникло и тени сомнения, что кто-нибудь остался бы в живых, если бы все шло своим чередом. Леди Келлингтон, предвидя их скорый конец, уже почти билась в истерике. Катастрофа, казалось, была неминуема.
И тут на сцену выступила мисс Кора Даунс – знаменитая героиня и спасительница бедного ребенка, сына лорда Джорджа Монро, племянника герцога Бриджуотера. Мисс Кора Даунс с риском для собственной жизни выпрыгнула из фаэтона лорда Фрэнсиса Неллера – его экипаж такой высокий, что она запросто могла бы сломать себе обе ноги, а то и шею, – и, бросившись за дрожащими от страха собачками под копыта бешеного животного, в одно мгновение избавила их от опасности.
Мисс Кора Даунс выдержала это испытание. Но какой ценой!
Сэр Кальвин Пеннард, личный доктор герцогини Бриджуотер, засвидетельствовал, что молодая леди была буквально в смертельной опасности. Только благодаря его искусству и преданной заботе ее светлости, а также несгибаемой воле самой героини стало возможным ее чудесное выздоровление.
Раз или два Кора пыталась рассказать своим кавалерам, что это лорд Фрэнсис спас ей жизнь, да и жизнь этих собачек, так же как в Бате она пыталась убедить окружающих, что это ее брат спас из реки и ее, и маленького Генри. Но в истории нашлось место только экипажу, а не самому лорду Фрэнсису.
Телефон городского дома герцогини разрывался от звонков, как и предвидел лорд Фрэнсис. Если бы не Элизабет, которая много времени проводила, беседуя по телефону со своими будущими родственницами, и не частые звонки самого преданного поклонника Джейн графа Гринволда, Коре пришлось бы туго. Леди Келлингтон пригласила ее провести с ней время два дня подряд: поехать с ней на пикник и в театр. На первом же балу после случившегося Кора могла бы дважды заполнить свою карточку, так много джентльменов горело желанием танцевать с ней. К счастью, к тому моменту, когда герцог Бриджуотер прибыл на бал и подошел, чтобы поздороваться со своей матерью, все танцы у Коры были уже заняты, и пришлось ему отказать. Не осталось танца и для лорда Фрэнсиса, но этому она была вовсе не рада. Когда она сказала ему об этом, он улыбнулся и заговорщически подмигнул ей.
– Какой милый оттенок лимонного, – любезно заметила Кора, глядя на его фрак. Оправа лорнета лорда Фрэнсиса сегодня была убрана топазами. Указательный палец правой руки тоже украшало кольцо с топазом.
– Моя дорогая мисс Даунс, – произнес он, поднимая к глазам лорнет и слегка кривя губы, – как всегда, вы лишаете меня дара речи. Теперь я не могу сделать вам комплимент по поводу платья.
Ее светлость объявила, что вечер будет успешным, и Кора согласилась с ней. Она не пропустила ни одного танца, кроме двух вальсов. Накануне вечером герцогиня сказала ей, что разрешает ей вальсировать на всех последующих балах. На этот раз туфли на ней были подходящего размера, и, несмотря на то что она устала и запыхалась, новых мозолей Кора не заработала.
Но еще больше герцогиня была обрадована на следующее утро, когда в приватном порядке ей позвонил мистер Бентли и осведомился, с кем можно говорить о предложении руки и сердца знаменитой героине. Ее светлость ответила, что Кора уже совершеннолетняя и прежде всего он должен поговорить с ней. Кора в присутствии герцогини отказала мистеру Бентли – бедная девушка была вне себя от удивления. Герцогиня уверила ее впоследствии, что это был правильный шаг, – вовсе не обязательно принимать первое же предложение. В том, как решительно Кора отвергла мистера Бентли, герцогине почудилось некое безрассудство, но ее утешила мысль о том, сколь блестящей оказалась перспектива замужества ее протеже. Мистер Бентли все-таки был третьим сыном баронета.
- Предыдущая
- 14/47
- Следующая
