Убийство гвоздями - ван Гулик Роберт - Страница 5
- Предыдущая
- 5/60
- Следующая
Когда процессия вышла на главную улицу, пересекающую город с севера на юг, стражники, ехавшие впереди, ударили в медные гонги и во весь голос закричали:
– Дорогу! Дорогу его превосходительству судье!
По обе стороны главной улицы располагались лавки. При приближении кортежа прохожие уступали дорогу. Процессия прошла перед храмом бога войны и через несколько поворотов вышла на длинную, прямую улицу. Слева был ряд складов с маленькими, зарешеченными окнами, а справа тянулась длинная, высокая стена, то там, то здесь прерываемая узкой дверью. Они остановились перед третьей дверью, возле которой стояла небольшая группа людей.
Когда носильщики опустили паланкин, из толпы вышел благообразный человек и представился Као, старостой юго-западного квартала. Он почтительно помог судье сойти с паланкина.
Осмотрев улицу, судья Ди заметил:
– Эта часть города кажется очень пустынной!
– Несколько лет назад, – пояснил староста, – когда здесь еще стояла наша Северная армия, на этих складах хранились оружие и припасы, а на этой стороне улицы располагалось восемь казарм, в которых жили все начальники. Теперь склады пусты, а освободившиеся казармы заняли несколько семей, в том числе и Пань Фэн со своей женой.
– О Небо! – воскликнул Тао Гань. – Что же заставило торговца древностями выбрать жилище в такой дали? Да здесь и пирог с бобами не продашь, не то что дорогие старинные вещицы!
– Верно! – согласился судья. – Вы знаете ответ на этот вопрос, староста?
– Пань Фэн обычно сам доставлял свои товары покупателям, ваша честь, – ответил староста Као.
На улице подул сильный холодный ветер.
– Ведите нас внутрь! – сказал нетерпеливо судья.
Прежде всего они увидели большой безлюдный двор, окруженный одноэтажными домами.
– Этот район, – объяснил староста Као, – делится на участки по три дома. На этом участке в среднем доме жил Пань, два остальных пока свободны.
Пройдя прямо через двор, они вошли в дверь и оказались в просторном помещении, обставленном несколькими дешевыми деревянными стульями и столами. Староста провел их во второй двор, поменьше. В центре двора находился колодец, а рядом с ним каменная скамья. Показав на три двери напротив, староста пояснил:
– Та, что в середине, – дверь спальни. Слева – мастерская Паня. За чей расположена кухня, а справа – дверь склада.
Увидев, что дверь спальни приоткрыта, судья Ди быстро спросил:
– Кто здесь был?
– Никого не было, ваша честь, – ответил староста Као. – Я позаботился о том, чтобы после излома двери главного входа никто из моих помощников юге заходил дальше этого двора, чтобы ничего не нарушить на месте преступления.
Судья одобрительно кивнул. Войдя в спальню, он увидел, что почти всю левую сторону занимала широкая печь-постель, покрытая толстым стеганым одеялом. На нем лежало обнаженное тело женщины. Лежало на спине, руки связаны впереди, ноги прямо вытянуты. Шея кончалась устрашающим зрелищем разорванной плоти. Тело и одеяло были покрыты засохшей кровью.
Судья Ди быстро отвел взор от тошнотворного зрелища. У задней степью, между двумя окнами, он увидел туалетный столик с зеркалом, закрытым полотенцем, развевающимся от ледяного ветра, дующего в открытые окна.
– Войдите и закройте за собой дверь! – приказал судья старшине Хуну и Тао Ганю и обратился к старосте: – Стойте на страже снаружи и никому не позволяйте нам мешать! Когда явятся братья Е, пусть подождут возле дома!
Когда дверь за старостой закрылась, судья Ди внимательно осмотрел всю комнату. У стены напротив печи-постели стояла привычная пирамида из четырех больших красных кожаных ящиков с одеждой, по одному на каждое время года, а в ближайшем углу – маленький красный лакированный столик. Если не считать двух табуретов, комната была пуста.
Взгляд судьи невольно вернулся к мертвому телу, и он сказал:
– Я не вижу разбросанных вещей жертвы. Загляни-ка в ящики, Тао Гань!
Открыв верхний ящик, Тао Гань доложил:
– Здесь нет ничего, кроме аккуратно сложенной одежды, ваша честь!
– Осмотри все четыре! – коротко распорядился судья. – Старшина тебе поможет.
Пока старшина с Тао Ганем перерывали ящики, судья Ди стоял в середине комнаты, медленно подергивая бороду. Теперь, когда дверь была закрыта, полотенце на зеркале висело неподвижно. Он заметил, что оно испачкано кровью. Судья вспомнил старинное поверье, что увидеть труп, отраженный в зеркале, дурной знак. По-видимому, убийца специально завесил зеркало, веря в эту примету. Вскрик Тао Ганя заставил судью обернуться.
– Эти драгоценности я нашел в потайном отделении на дне второго ящика, – сказал он, показав судье два прекрасных золотых браслета с рубинами и шесть заколок для волос из чистого золота.
– Что ж, – заметил судья Ди, – полагаю, торговцу древностями удалось приобрести это по дешевке. Положи их на место, эта комната все равно будет опечатана. Меня больше интересуют пропавшие вещи, нежели драгоценности, которые остались. Осмотрим склад!
Войдя в комнату, заставленную набитыми ящиками всех размеров, судья приказал:
– Просмотри все эти ящики, Тао Гань. Помни, что, кроме одежды, мы имеем отсеченную голову, которая исчезла! Мы со старшиной отправимся в мастерскую.
Стены небольшой мастерской Павь Фэна были заставлены полками со всевозможными чашами, вазами, резвым нефритом, статуэтками и прочими мелкими старинными вещицами. Квадратный стол в середине ломился от бутылочек, книг и кистей всех размеров.
По знаку судьи старшина Хун открыл большой ящик с одеждой. Там были только мужские вещи.
Судья Ди выдвинул ящик стола и осмотрел его содержимое.
– Посмотри! – сказал он, показан на серебряные монеты, разбросанные между кипами старых счетов. – Пань Фан убегал в большой спешке! Он не взял ни драгоценностей, ни денег!
Они обыскали кухню, во ничего существенного не нашли. К ним присоединился Тао Гань. Отряхивая халат, он доложил:
– В этих ящиках большие вазы, бронза и драгоценности. Все запылилось, очевидно, на склад никто не заходил по крайней мере неделю.
Судья, медленно поглаживая бакенбарды, в недоумении смотрел на двух своих помощников,
- Предыдущая
- 5/60
- Следующая
