Убийство гвоздями - ван Гулик Роберт - Страница 2
- Предыдущая
- 2/60
- Следующая
Спать мне совсем не хотелось, и я вернулся к себе в библиотеку. Там я быстро принялся записывать фантастическую историю, поведанную мне братом. Когда в небе забрезжил красный луч рассвета, я положил писчую кисточку и лег на бамбуковое ложе на веранде.
Когда я проснулся, приближалось время полдника. Я велел своему мальчику-слуге принести мне рис на веранду и с аппетитом поел, злорадно предвкушая встречу со старшей женой. Я торжествующе оборву ее разглагольствования о том, что обманул ее прошлой ночью, приведя в качестве неопровержимого предлога неожиданное появление моего старшего брата. Отделавшись таким образом от этой надоедливой женщины, я отправлюсь к брату и приятно с ним побеседую. Вероятно, он мне расскажет, почему покинул Пейчоу, и я попрошу его объяснить мне некоторые моменты, которые я не понял из рассказанной им истории.
Но не успел я положить палочки, как вошел слуга и доложил, что прибыл гонец из Пейчоу. Он протянул мне письмо от префекта, в котором с прискорбием сообщалось, что четыре дня назад, в полночь, мой старший брат скоропостижно скончался.
Судья Ди, одетый в толстую пушистую шубу, сидел в кресле за письменным столом в своем кабинете. На нем была старая меховая шапка с наушниками, но он все равно чувствовал ледяной ветер, гуляющий по просторной комнате.
Взглянув на двух своих старших помощников, сидящих на табуретах за столом, он пожаловался:
– Этот ветер проникает даже в самые маленькие щели!
– Он дует прямо с пустынной равнины на севере, ваша честь, – заметил старик с распушенной бородой. – Я позову служащего, чтобы он добавил угля в жаровню!
Когда он встал и шаркающей походкой направился к двери, судья, нахмурившись, обратился ко второму:
– Этот северный ветер тебя, кажется, не беспокоит, Тао Гань?
Очень худой человек, к которому адресовались эти слова, глубже засунул руки в рукава заплатанного сафьянового кафтана и с кривой улыбкой ответил:
– Я протащил свое старое тело по всей империи, ваша честь! Жарко ли, холодно ли, сухо или мокро – Мне все равно! И у меня есть этот татарский кафтан, и он гораздо лучше, чем все дорогие меха!
Судья подумал, что редко видел более жалкое одеяние. Но он знал, что хитрый старый помощник склонен к скупости. Тао Гань когда-то был странствующим мошенником. Девять лет назад, служа судьей в Ханьюане, судья Ди вытащил Тао Ганы из очень неприятной ситуации. Затем ловкач исправился и попросил судью Ди взять его па службу. Глубокое знание жизни преступного мира и тонкое понимание психологии бывших своих собратьев, которыми делился Тао Гань, оказалось очень полезным для судьи в выслеживании хитрых преступников.
Старшина Хун вернулся со слугой, несущим ведро тлеющих углей. Он сложил их грудой в большую медную жаровню возле стола. Сев наместо и потирая тонкие руки, Хун заметил:
Проблема этой конторы в том, ваша честь, что она слишком велика! У нас никогда не было конторы площадью в тридцать квадратных чи!
Судья оглядел тяжелые деревянные колонны, поддерживающие почерневший от времени высокий потолок, и широкие окна напротив, заклеенные промасленной бумагой и слабо отражающие белизну снега во дворе.
– Не забывай, старшина, – сказал он, – что три года назад в этом суде размещалась ставка предводителя нашей Северной армии. Воинам всегда нужно много свободного пространства!
– Там, где сейчас наш доблестный полководец, свободного пространства больше чем достаточно, – заметил Тао Гань. – Пять тысяч шестьсот ли к северу, прямо в ледяной пустыне!
– По-моему, – сказал старшина Хун, —наше Ведомство персонала в столице отстало на несколько лет! Посылая вашу честь сюда, они, очевидно, думали, что Пейчоу по-прежнему находится на северной границе нашей империи!
– Может быть, ты и прав! – с невеселой улыбкой произнес судья. – Протягивая мне мои бумаги, чиновник очень вежливо, но несколько рассеянно выразил уверенность, что я буду справляться с варварами так же успешно, как в Лаюньфане. Но здесь, в Пейчоу, от варварских племен меня отделяет граница длинной в восемьсот сорок ли и войско в сто тысяч человек!
Старый старшина гневно подергал бороду, встал и подошел к жаровне в углу. Старшина Хун был слугой в семье Ди и нянчил судью, когда тот был еще ребенком. Двенадцать лет назад, когда судья Ди получил свой первый пост в провинциях, Хун настоял на том, чтобы сопровождать его, несмотря на свой преклонный возраст. Судья дал ему официальную должность, назначив старшиной над стражниками суда. Старик, преданный судье и его семье, был неоценим для него как поверенный советник, с которым он мог свободно обсуждать все свои проблемы.
Судья Ди благодарно принял большую чашку горячего чая, которую ему протянул старшина Хун. Обхватив ее, чтобы согреть руки, он заметил:
– А все-таки нам не на что жаловаться! Люди здесь крепкие, честные и работящие. За четыре месяца, что мы здесь, у нас, кроме каждодневной административной работы, было лишь несколько случаев изнасилования и побоев, да и те Ма Жун и Чао Тай быстро уладили! И должен сказать, караульные войска очень эффективно расправляются с дезертирами и прочими темными личностями из Северной армии, блуждающими по округу. – Он медленно погладил длинную бороду. – Правда, – продолжил он, – у нас имеется дело об исчезновении госпожи Ляо десять дней назад.
– Вчера, – сообщил Тао Гають, – я встретил ее отца, старого мастера Ляо. Он снова спросил, нет ли каких-либо новостей о Ляо Леньфаюн.
Судья Ди поставил чашку и, сдвинув густые брови, произнес:
– Мы обшарили весь рынок, распространили ее описание среди всех военных и гражданских властей провинции. По-моему, мы сделали все, что могли!
Тао Гань кивнул.
– Не думаю, что дело об исчезновении госпожи Ляо Леньфан стоит всех наших усилий, —сказал он. – Сдается мне, что она просто сбежала с тайным возлюбленным! Придет время, и она объявится с толстым младенцем на руках и с застенчивым мужем и будет умолять старого отца простить ее и все забыть!
– Однако не забывай, – заметил старшина Хун, – что она была помолвлена!
Тао Гань лишь цинично улыбнулся.
- Предыдущая
- 2/60
- Следующая
