Тайная жемчужина - Бэлоу Мэри - Страница 12
- Предыдущая
- 12/65
- Следующая
Но оставаться в Уиллоуби она тоже не могла. Ведь место гувернантки предоставил ей человек, являвшийся в кошмарных снах. И что не счастливая случайность. Герцог взял ее в свой дом, потому что пожалел, по крайней мере он так сказал. И, судя по всему, не солгал.
И кроме того, к ней вернулись все прежние страхи. Ведь ее, если схватят, могут повесить за убийство? Но так ли это?
Она же защищалась… Она не хотела убивать. Разве можно повесить человека за убийство, не учитывая всех обстоятельств? Конечно, нет.
Но Мэтью был единственным свидетелем. А он – барон, и он выступит против нее. Мэтью видел мертвого Хобсона и назвал се убийцей.
Ее повесят. Свяжут ноги и руки, наденут мешок на голову и набросят петлю на шею.
Флер отвернулась от окна и прошлась по комнате, Ей не следует думать об этом. И о Дэниеле тоже. Она не должна о нем вспоминать. И тотчас же перед ее мысленным взором возникли голубые глаза, мягкие светлые волосы.., и его чудесная добрая улыбка. Высокий и стройный Дэниел был в черном одеянии священника.
Он никогда не целовал ее. Только руку, всего один раз.
Она очень хотела, чтобы он ее поцеловал, и однажды попросила об этом… Но Дэниел отказался. Он с ласковой улыбкой сказал, что мог бы поцеловать ее только после венчания.
Но что бы он сказал, если бы узнал о том, что она стала проституткой? Какими глазами посмотрел бы на нее? Простил бы он ее? Конечно, простил бы, как Иисус прощал женщин, которых обвиняли в супружеской неверности. Но она не нуждается в его прощении. Ей нужна была его любовь, нужна была защита. Правда, теперь все это в прошлом.
Она никогда не вернется домой. Если же вернется, ее схватят и повесят. Так что лучше уж ей оставаться в доме герцога.
Но герцог… Как бы элегантно он ни одевался, она всегда будет видеть его таким, каким он предстал перед ней в гостинице «Бык и рог». Высоким, мускулистым – и совершенно обнаженным… Он воспользовался ее отчаянным положением и овладел ею, лишил ее невинности…
Впрочем, Флер прекрасно понимала, что у нее нет причин ненавидеть герцога Риджуэя. Ведь она по доброй воле пошла с ним в гостиницу, и он хорошо заплатил ей, к тому же накормил ее.
Но она ненавидела герцога за то, что боялась его, за то, что он внушал ей отвращение. Из-за него ей, возможно, придется покинуть Уиллоуби-Холл, придется бежать отсюда так же, как когда-то из Герон-Хауса.
Флер закрыла глаза – и тотчас увидела обнаженного герцога, склонившегося над ней… Она судорожно сглотнула, пытаясь подавить позывы тошноты.
На следующее утро герцог Риджуэй постучал в дверь гостиной герцогини. Жена, как обычно, послала за ним горничную, без подобных приглашений он редко заходил в ее покои.
– Доброе утро, Сибилла. Как ты сегодня?
Герцог подошел к супруге, и она, как всегда, подставила ему щеку для поцелуя.
– Уже лучше. Ночью меня немного знобило, но сейчас стало получше.
Он взял ее за руки, но она тотчас же высвободилась.
– Вам следует беречь свое здоровье, я не хочу, чтобы вы заболели, как прошлой зимой, – проговорил герцог.
– Я приказала мистеру Хаугону рассчитаться с мисс Гамильтон и уволить ее, – сказала Сибилла, глядя на мужа своими огромными голубыми глазами. – Но он сказал мне, что должен сначала поговорить с вами. Адам, как вы собираетесь поступить?
– Но почему вы решили уволить гувернантку? Чем она вам не угодила?
– Сейчас я говорю о Хаутоне, – прошептала герцогиня, и на глаза ее навернулись слезы. – Почему вы позволяете секретарю разговаривать со мной подобным образом?
– Хаутон – мой личный секретарь, Сибилла, и он отчитывается только передо мной. Я выгоню его немедленно, если он забудется и начнет выполнять чьи-либо распоряжения, не посоветовавшись предварительно со мной.
Герцогиня вспыхнула:
– Выходит, что ваш секретарь для вас важнее, чем жена?
Когда-то все было иначе, Адам. Когда-то вы любили меня, во всяком случае, так мне казалось. Но, похоже, я ошибалась.
– Сибилла, вам следует знать: со всеми своими проблемами надо обращаться ко мне. Если вы станете так поступать, у вас не будет причин для обид. Мой личный секретарь может выполнять только мои распоряжения. Так какие же у вас претензии к мисс Гамильтон?
– Вам не следует задавать мне такие вопросы, – нахмурилась герцогиня. – Я желаю, чтобы вы ее уволили, вот и все. Мне кажется, что она не подходит для того, чтобы заботиться о моей дочери. Пожалуйста, увольте ее, Адам.
– Вы же знаете, Сибилла, что я не увольняю своих слуг без важной на то причины, – со вздохом проговорил герцог. – И мисс Гамильтон я также не стану увольнять. Ваше требование – просто каприз.
– Каприз?! – воскликнула герцогиня, и ее глаза снова наполнились слезами. – Я ваша жена, Адам.
– Да, вы действительно моя жена, – проговорил он, пристально глядя на Сибиллу.
Она потупилась и присела на диван.
– Сибилла, ответьте мне… Так почему же вас не устраивает мисс Гамильтон?
– Она вчера днем повела Памелу в парк, хотя дул холодный ветер. Она приставала к Нэнни, пока та не согласилась отпустить их всего на один час. Но они вернулись часа через два, и Памела очень устала. А сегодня утром бедняжке стало так плохо, что она не смогла встать с постели. Гувернантка намеренно не подчиняется Нэнни, я в этом нисколько не сомневаюсь.
– Они были со мной, Сибилла. Это я задержал их, когда мисс Гамильтон уже хотела вернуться в дом.
Герцогиня внимательно посмотрела на мужа.
– Так она была с вами? – спросила она, поднося к губам носовой платок. – Два часа с вами?
– Вы меня не правильно поняли. Я сказал, что они были со мной – Памела, мисс Гамильтон и щенок. А если Памела действительно устала, то ничего страшного: маленькие дети всегда устают после длительных прогулок.
Герцогиня побледнела.
– Это невыносимо, – прошептала она. – Я уже говорила вам, Адам, что Памела.., очень нежная и ей не следует так долго гулять. А эта собака… Ужасное животное. Вы эгоист, Адам, совершенно обо мне не думаете.
Герцог снова взглянул в глаза жене, и она вновь потупилась.
– Я буду и впредь проводить с Памелой столько времени, сколько смогу. Девочка нуждается в обществе родителей.
И ей нужно побольше времени проводить на свежем воздухе.
Но скажите, неужели мисс Гамильтон получает распоряжения от миссис Клемент?
– Да, – кивнула герцогиня. – Нэнни лучше знает, как воспитывать Памелу.
– Так вот, теперь все будет по-другому. Я поручаю вам сообщить Нэнни об этом. А я поговорю с мисс Гамильтон.
По щекам герцогини скатились две слезинки.
– Вы грубый и бессердечный человек, – сказала она. – Вы нарочно все делаете не так, как я хочу, верно, Адам?
Однажды вы сделали для меня доброе дело, но неужели теперь я всю жизнь буду перед вами в долгу?
Герцог усмехнулся:
– Сибилла, вы прекрасно знаете, что у вас нет причин на меня обижаться. И вы напрасно обвиняете меня в бессердечии. Я вовсе не тиран и не злодей.
Герцогиня вытерла слезы носовым платком и бросила его себе на колени.
– Выходит, что теперь я должна подчиниться вам и примириться с тем, что мою дочь будет воспитывать ваша любовница.
– Моя любовница? – переспросил герцог. – Выбирайте выражения, Сибилла. Кроме того, вы ведь сами не верите в то, что я могу прибегнуть к услугам любовницы. – Он криво усмехнулся. – И вообще, не думаю, что все это может интересовать вас.
Герцогиня в испуге взглянула на мужа.
– Мне иногда кажется, что вы специально делаете так, чтобы я возненавидела вас, – проговорила она сквозь слезы.
– Вы становитесь скучной, – сказал он.
Герцогиня закашлялась и, откинувшись на подушки, прижала к губам носовой платок.
– Я же еще месяц назад советовал вам обратиться к другому доктору. Похоже, что Хартли не может вылечить вас от этого кашля. Позвольте мне послать за доктором в Лондон.
И скажите… Может, я могу что-нибудь сделать для вас?
- Предыдущая
- 12/65
- Следующая
