Аномальщик. Часть 2 (СИ) - Самылов Алексей Леонидович - Страница 11

Они ненавидят нас. Они чувствуют нашу цельность, их методы управления, выработанные за годы помыкания низшими членами Системы, в отношении нас постоянно дают сбои. Потому что эти методы построены на запугивании или на обещании подачки. Но трудно командовать тем, кто не боится смерти, самого главного пугала. Еще труднее помыкать, если человек не ждет подачек, а просто приходит и берет заслуженное.

Но Разум учиться. Он постоянно пытается объездить Дух, направить его энергию, для решения своих проблем. Не скажу, что это у него не выходит совсем, но и получается не шибко. Да, многие Сильные поддались соблазну, соблазну стать Великим. Получить блага, что дает Система своим Высшим. Да только, вот фокус, такие почти сразу теряли одно из главных качеств Сильного — умение действовать безупречно, умение чувствовать Рисунок. Не важно, как это называется. Интуиция, наитие, предчувствие, главное, что Сильный, который уже умеет в нужный момент обуздать Разум, начинает действовать не всегда правильно и логично, с точки зрения окружающих, но потом оказывается, что единственно верно и максимально эффективно. Безупречно.

Мы не такие. И не пытайся стать своим среди овец. Ты волк, одиночка, одинаково опасный и для отары и для ее поводырей. И еще ты пример, образец.

И все зависит от тебя, какой это будет пример. Или пример того, что не надо идти против Системы (то есть устрашение сомневающихся). Или того, как живется вне ее искусственных ограничений, того, что происходит, если не опускаешь руки, пример Силы Духа.

И поверь, Система боится нас, поэтому так ненавидит. Ненавидит за то, что мы знаем, что ее кажущаяся незыблемость, несокрушимость, при взгляде со стороны, как карточный домик. Ведь мы знаем главное:

Устойчивость всей Системы и благополучие ее Высших, зависит лишь от того, насколько прочен самый ее низ…

Леший, Лидер группы «Грань».

— И все–таки, я не со всем согласен, — сказал я, наклоняясь за очередной веткой.

Очередной Поиск, завел нас в район города Реж. Три часа даже не на электричке, а в вагоне, где сидения были расположены, как в самолете. Я и не знал, что у нас сохранились такие ветки железки, которые еще не электрифицированы. Поезд, который привез нас на перрон небольшого вокзала, тянул тепловоз.

Когда мы вылезли из душного вагона, нас встретил высокий, мощный парень с длинными волосами, убранными в хвост. Он тепло поздоровался с ребятами и мной, тем самым, нашим, оригинальным рукопожатием, а потом, кивнув в мою сторону, спросил у Лешего:

— Смена?

Тот покосился на меня и ответил:

— Есть надежда, что да.

До леса мы, в отличие от предыдущих выходов, доехали с комфортом. Оказалось, что этот странный парень приехал на сером микроавтобусе, который, судя по надписям на дверях, назывался «Соболь». Этакий укороченный вариант вездесущих «ГАЗелей».

Я не задавал вопросов по поводу нашего спутника остальным. Во–первых, еще будет время (мы выехали на целую неделю), а во–вторых, я уже и сам почувствовал, что парень этот необычный.

Взгляд у него был узнаваемо цепкий. Такой же был у, например, Олега или Игоря. Вообще, я его замечал у многих аномальщиков (мы иногда встречались с другими группами и в Поиске, и просто в городе). Видимо, обязывала специфика рода деятельности.

И еще, я ощутил в его присутствии беспокойство. Нет, не тревогу, а смутное ощущение, что рядом находиться что–то, так скажем, не очень понятное. Следуя советам Лешего, я принялся наблюдать за нашим добровольным водителем.

Еще по вынесенной из профессии привычке, я для начала изучил его одежду. Джинсы, темные, почти черные. Когда–то. а теперь изрядно потертые. Темно–синяя футболка. Кожаная безрукавка. На ногах, как я заметил еще на перроне, берцы. Ну, это понятно, данный вид обуви почти культовый среди аномальщиков и прочих любителей пошариться по лесам.

Безрукавка, кожаная, в такую жару (а стояла середина июля), говорила о том, что этот человек, скорее всего, имеет некоторый комплекс по поводу своего телосложения (а он и действительно, был далеко не худенький, правда и не квашня). В пользу этого говорила и футболка навыпуск.

Руки у него, далеко не изящные. Умеренно волосатые, они имели неплохо развитые мышцы, толстые запястья. Кисти большие, крепкие, ладони мозолистые. Развитый плечевой пояс, да и толщина рук, которая достигалась совсем не отложениями жиров, все это, говорило о том, что парень часто занимается физическим трудом.

Машину он вел уверенно, но без излишней напористости, даже несколько лениво. Мне показалось, что он наслаждается самим фактом того, что едет.

Леший, кстати, сел на переднее сидение, и у них с этим парнем шел какой–то разговор, за шумом движка и ветра врывающегося в открытое окно, совершенно неразличимый.

Поставив нас, как выразился Алексей (так его звали), на точку, и, пообещав забрать через неделю на этом же месте, он поехал обратно, не остался. И после того, как серый микроавтобус скрылся за поворотом лесной дороги, я понял, что меня напрягло, при общении с этим человеком. При разговоре, он почти не применял жесты, да и мимику использовал не особо. Странная привычка, интересно, он с детства ее имеет или приобрел? Скорее всего, приобрел, все–таки некие обрубки жестов были заметны, но где и как он это сделал? Что же он пережил, раз вынужден был научиться, так держать себя в руках? К тому же, я не заметил, что его это заставляет напрягаться. То есть, он не контролировал постоянно эти рефлекторные движения. Это ограничение на проявление эмоций, значит, вбито уже на уровень подсознания.

С этими размышлениями я и шел, глядя на ноги впереди идущего Холода. К вечеру мы пришли на место, которое Леший указал, как стоянку. Все занялись обустройством лагеря, а меня Леший взял с собой, набрать дров на ночь. И вот, пока мы набирали необходимый запас горючего, Леший и высказал свою теорию насчет Системы и нас. Ну а меня посетили сомнения, насчет его утверждений.

— С чем не согласен? — поинтересовался Леший.

— По твоему выходит, Система вредна, — пояснил я. — Но беспорядок тоже далеко не благо.

— А я и не говорил, что нужна анархия, — отозвался Леший. — Я говорил, что вредна нынешняя Система, так как она построена на принципах пирамиды, на принципе даже не подчинения, а почти что преклонения.

— Но если ее не будет, наступит хаос, другой–то нет, — возразил я.

— Есть, — не согласился Леший. — И всегда была. Но она не дает того, что нужно большинству. А именно Власти. Ну и удовлетворения «Хочу» тоже, как производную.

— Но ведь не все понимают, что нужно делать, — я положил еще одну палку в охапку. — Не все хотят работать, учиться. Кто–то вообще ничего не хочет. Только жрать и спать. Ну, еще и бабу иногда. Как их заставить трудиться?

— Вот это и есть основной принцип построения Системы. Насилие, принуждение, навязывание своего мнения. Это же ее основной недостаток. Она заставляет человека подчиняться своим законам, которые при этом не сильно указ ее собственным Высшим. Нет ничего удивительного в том, что нижестоящие члены Системы время от времени взбрыкивают, и нарушают их. Для ровной, устойчивой работы такой Системы необходимо, чтоб в нее входили одни роботы. Загрузил необходимую программу и все, нет вопросов.

Мы нагрузились и тронулись в обратный путь к лагерю.

— Как тогда сделать, чтоб человек не нарушал законов? — спросил я.

— Не делать их. Каждый должен сам выработать необходимые для себя законы, только тогда он их примет. И это будут уже не законы, а принципы существования человека, его жизненное кредо.

Леший поудобнее перехватил охапку.

— Но это же невозможно, — сказал я. — Каждый же хочет разного.

— Для этого нужно, чтобы все понимали, что есть некоторые, так скажем базовые принципы существования, нарушение которых ведет к сильному ухудшению своей жизни. Например, ограбил ты кого–то, и вскоре тоже лишишься чего–то очень важного для себя, причем в гораздо большем объеме. Воздаяние, помнишь?