Возвращение к истокам (СИ) - Садыкова Татьяна - Страница 6

- Умерла, сгорела заживо в том пламени Преисподней. Раньше… - я горько улыбнулась, говорю, словно, прошло много долгих и мучительных лет, - я знала точно, где добро, где зло и закрывала глаза на многие вещи, но сейчас во мне словно что-то надломилось, и… Скажите, магистр, как можно исцелить сердце, которое уже устало болеть и хочет просто остановиться?

- Я не тот человек, кто может вам помочь, - он покачал головой.

- Да, знаю. Тот, кто мог меня исцелить, давно покинул этот мир. - А я ведь его любила и только сейчас поняла, как сильно.

Ари молчал, не перебивая и давая мне выговориться. Я давно хотела это сделать, но до сих пор не находила достойного собеседника, который мог меня понять. Не к брату же идти, плачась в жилетку, что страдаю от любви и корю себя за то легкомысленное поведение? Он меня просто не поймет, а магистр Гоннери может, ведь Ник был ему дорог как брат.

- Ирен, - Филгус подошел и положил свою руку на мое плечо. Сразу стало легче. - Не думаю, что Ник был счастлив, увидев, как вы себя изводите. Отпустите его с миром и живите дальше, ведь вы так молоды. Зачем ставить на своей жизни крест и добровольно подводить себя к миру мертвых? Постарайтесь забыть эту зиму и… вам станет легче.

- Вы говорите забыть, но я не могу… это словно предать его, себя… Вы сами сможете его забыть?!

Филгус Гоннери замолчал, убрав свою руку с моего плеча. Забыть, это же значит предать, ведь так?

- Простите, - прошептала я. - Вы его знали намного дольше, чем я, и вам тоже сейчас очень плохо, я чувствую. Я не хотела вас обидеть, просто… - я подняла голову и посмотрела магу в глаза. В его взгляде плескалась такая невысказанная боль, что мне стало не по себе, словно я покусилась на что-то святое, сокровенное. - Я порой веду себя глупо, как маленький ребенок и очень эгоистично. Простите…

Он ведь просто хотел мне помочь. Наверное, для магов, которые разменяли уже сотню лет, я казалась неразумным ребенком и одна зима для них была несущественным сроком, чтобы начать тосковать по человеку, но я ведь обычная девушка. Да, мне еще не было и восемнадцати, да, я так мало повидала в своей жизни, но впервые за все время я чувствовала себя по-настоящему живой в замке Ника и эта зима перечеркнула за собой всю мою прежнюю жизнь.

Магистр Гоннери провел рукой по волосам, словно приглаживая сбившуюся прическу, скривил губы в неумелой улыбке, которая чуждо смотрелась на его осунувшемся лице и с неохотой произнес:

- Я познакомился с Ником будучи мальчишкой - его привел учиться к нам отец, оставил на пороге, словно бездомного щенка и исчез. Ник был таким робким, испуганным, зажатым, что пожалев, я невольно взял его под свою опеку и обрел в его лице самого верного друга и брата. Он… всегда пытался всем что-то доказать: сперва учителю, который относился к нам с пренебрежением, потом в Парнаско, стараясь не уронить себя в глазах магистра Гарриуса, затем Совету, стремясь привнести в магическое искусство что-то новое, а после - себе, заперев себя в замке и упорно твердя, что сможет выдержать все. Я всегда поражался тому, что он никогда не просил помощи, даже когда ноша казалась слишком тяжелой, все сносил молча и улыбаясь. Наверное, в том, что случилось, была моя вина. Я много думал об этом и понял, что за всей этой мирской суетой я так от него отдалился и Ник, наверное, чувствовал себя одиноко, хотя я считал иначе. Никто даже не поспешил ему на выручку… и… знаете, Ирен, это я должен был у вас просить прощения, а не наоборот.

- Но…

- Ирен, - перебил меня мужчина. - Я же пришел к вам не просто так. Хотел отдать то, что, возможно, подарил бы вам сам Ник, если бы не то несчастье.

Я удивилась. О чем он? На миг внутри все похолодело - может, он о слезах Элисень? Но я сразу опровергла эти мысли - раз магистр сразу о них не спросил, значит, не знает, что они у меня есть. Все же я берегла их как зеницу ока, выполняя последнюю просьбу Ника, и никому их не показывала, даже брату.

Кстати, Ари тоже выглядел слегка огорошенным этой новостью, видно магистр Гоннери его об этом не предупредил, когда попросил организовать со мной встречу. Брат вообще себя вел странно - он слушал наши откровения и даже не вмешивался. Почему? Но думать об этом сейчас совсем не хотелось.

Внезапно, за панелью, которая закрывала вход в эту потайную комнату, послышались чьи-то громкие голоса. Мы обернулись и замерли, в напряженном ожидании. Я даже забеспокоилась, что нас обнаружат, словно мы сейчас обсуждали заговор против короля, но прошло почти полминуты, и ничего не произошло. Голоса и посторонние звуки стихли, я заметно расслабилась и шепотом спросила у брата:

- А нас никто не услышит?

- Нет, - твердо произнес он, буравя взглядом злосчастный проход. - В Старом архиве стоит “Полог тишины”, - и, видя, что я слегка не понимаю что это, пояснил. - Мы их слышим, а они нас нет. Сестренка, на многих комнатах во дворце есть эти руны, наш прадедушка был зациклен на своей безопасности и постоянно думал, что его кто-то подслушивает …

- Но почему именно здесь? - все же не удержалась от вопроса я. Все было слишком неожиданно. - И откуда ты знаешь так много? Эти… магические… штучки.

Брат улыбнулся своей особенной снисходительно-приветливой улыбкой, отчего у меня по спине пробежал неприятный холодок и промурлыкал:

- Иреночка, архив появился меньше десяти лет назад, а раньше здесь хранилось кое-что другое. Не отвлекайся и не позорь меня перед этим уважаемым человеком.

Уважаемый человек сделал вид, что совсем не слышит нас и полностью поглощен полками, заставленными пыльными томами с подшивками. Мне стало неловко, и вправду, задавать вопросы можно будет и потом, когда я останусь наедине с братом, а сейчас это звучало мало того, что не культурно, так еще и глупо. Естественно Ари знает много о магии, все же он сотрудничает с Советом и по долгу своей службы должен знать очень много…

- Простите… - совсем тихо произнесла я, понурив головой. Брату, наверное, было неловко из-за меня.

Филгус Гоннери, не говоря и слова, присел на корточки и словно ощупал рукой воздух возле пола. Миг - и на нем появился большой тяжелый сундук, разукрашенный непонятными символами. Магистр ловким движением рук сорвал бумажки, что запечатывали обшитую блестящими свинцованными пластинами, крышку и открыл ее. Я, задержав дыхание, наблюдала за его действиями, не смея даже шевельнуться.

Сперва ничего не происходило. Вроде, сундук и сундук - ничего необычного, как вдруг из него выпрыгнул большой пушистый белый зверь! Кот, распушив хвост, ошалело осматривался вокруг и был явно недоволен способом его доставки в руки хозяйки. Не знаю, как это получилось, но я со счастливым визгом - по-другому мой восклик было не назвать, - оказалась на коленях возле Ларсика и крепко сжала его в объятьях. Кот, который еще не до конца пришел себя, даже не сопротивлялся, лишь глубоко и тяжело дышал, открыв рот, да слегка дрожал от перенесенных потрясений. Я его тискала, целовала, в милую мордочку, приговаривала, как я его люблю и как рада, что он снова со мной, при этом беззвучно глотая слезы счастья. Мой милый котик, хоть и редко давал себя поласкать, благодушно внимал моим ухаживаниям и смиренно терпел.

- Ирен, - отвлек меня от нежностей голос магистра Гоннери. Похоже, он уже не впервые пытался до меня дозваться, но я его просто не слышала.

Не говоря и слова, я опустила Ларсика, встала с колен и порывисто обняла Филгуса. В душе зародилась щемящая благодарность этому прекрасному человеку, которую было просто не выразить словами. Мужчина на несколько секунд в нерешительности замер, но потом все же обнял меня в ответ, успокаивающе погладив по спине.

Впервые за долгое время мне стало хорошо и спокойно, словно вновь оказалась в замке у Никериала. Да и веяло от кафтана мага чем-то родным: травами и целительским спиртом. Так пахло от Ника, когда тот засиживался за своими опытами…

- Держать его у себя дома я не могу - у меня маленькие дети… затейники, - сбивчиво проговорил магистр. - Да и этот непутевый женишок Петры - истребитель окрестных голубей… А жена не слишком любит животных. Вообщем, я решил, что у вас коту будет намного лучше. О, и за Милену не волнуйтесь, с ней все хорошо.