Смятение чувств - Бэлоу Мэри - Страница 42

• Предыдущая
• 42/99
• Следующая

– Для леди Тэвисток, – ответил сэр Руперт, – лучше всего постараться уменьшить давление плода во время критического периода. Иными словами, ей предписывается полный постельный режим. А до наступления этого периода она должна соблюдать максимальный покой и избегать физических нагрузок.

– Но опасность все еще велика, – впервые заговорила Ребекка. В ее устах это прозвучало утверждением, а не вопросом.

– Да, миледи, – ответил сэр Руперт.

– Благодарю вас за откровенность, – произнесла она.

– Не предоставите ли вы, милорд, мне возможность переговорить с вами? – произнес сэр Руперт, поднимаясь вслед за Ребеккой и Дэвидом. – Я, миледи, задержу вашего мужа всего лишь на минутку.

После того как Ребекка удалилась в приемную, он закрыл дверь.

– Я бы посоветовал вам, милорд, – сказал он, – отказаться от ваших супружеских прав на то время, пока ваша жена счастливо не разрешится ребенком, или в течение двух-трех месяцев, необходимых для ее поправки в случае выкидыша.

Дэвид сделал глубокий вдох.

– Я понимаю, – сказал он. – Как и моя жена, я благодарю вас за откровенность.

– В конечном счете, – сказал врач, улыбнувшись в знак симпатии, – существуют запасные варианты. Не так ли, милорд?

– Вы думаете, что существуют? – ледяным голосом спросил Дэвид, глаза которого засверкали холодным блеском. Он сопротивлялся внезапному желанию ударить доктора кулаком между его улыбающихся глаз.

В последовавшую после посещения врача неделю они совершили несколько походов по магазинам, а также мимоходом заглянули в национальную галерею. Нанесли они и пару визитов лорду и леди Мирчем, брату и невестке Ребекки, поскольку те в этот момент оказались в городе. Один вечер они провели в театре после обеда с неким гвардейским полковником и его супругой. Но у Дэвида не было никакого желания втягивать Ребекку в водоворот светской жизни. Если их ребенка можно спасти, то он, Дэвид, обязан сделать все, что в его силах, чтобы этого добиться.

За четыре дня до возвращения в Стэдвелл они приняли несколько заглянувших к ним в дневное время визитеров. Но уже когда они остались после чая одни, дворецкий принес им на подносе еще одну визитную карточку.

Дэвид взял ее и, прочтя имя, похолодел.

– Кто это? – поинтересовалась Ребекка.

– Еще один гвардеец, – ответил он. – Сейчас, как и я, он вышел в отставку. Я встречусь с ним один, Ребекка, если только ты хочешь подняться наверх и отдохнуть.

– Нет, – возразила она. – Мне нравится видеться с твоими бывшими сослуживцами. Я так мало знаю об этой части твоей жизни. Я раньше встречалась с ним?

– Нет. – Он кивнул дворецкому и попросил того пригласить гостя. – Он служил не в Гренадерском, а в Колдстримском полку.

Минутой позже в гостиную ворвался, протянув вперед руку, сияющий сердечной улыбкой сэр Джордж Шерер. Он прибавил в весе. Стал еще более румяным, чем прежде.

– Майор Тэвисток, – сказал он, – я едва мог поверить своему счастью, когда сегодня утром узнал, что вы в городе. Я тут же загорелся желанием повидаться с вами и пришел к вам, как только сумел перенести другие встречи.

– Шерер! – только и сказал Дэвид, пожимая ему руку. – Я рад представить тебе сэра Джорджа Шерера, Ребекка. Мы вместе служили в Крыму.

– Ваша жена? – спросил сэр Джордж. Ребекка же, улыбаясь, поклонилась ему. – Я очарован, мадам. Должен сказать, что ваш муж заслужил такую красавицу. Я ему обязан своей жизнью. Он вам когда-нибудь об этом рассказывал? Это было у Инкермана.

– Моя жена, – чеканя слова, произнес Дэвид, – вдова капитана сэра Джулиана Кардвелла. Вы, возможно, помните его.

Прошло какое-то мгновение, прежде чем замолкший с открытым ртом сэр Джордж пришел в себя.

– Кардвелл?.. – переспросил он, и его глаза сузились. – Да, конечно. Он был убит при Инкермане. Не так ли? Хотя это случилось давно, тем не менее я, мадам, приношу вам свои соболезнования.

– Вы его знали? – спросила Ребекка. – Вы тоже были у Инкермана, сэр Джордж? Быть может, вы… – Она вспыхнула. – Дэвид спас вам жизнь?

– У меня к горлу был уже приставлен русский штык, – начал он. – Ваш муж хладнокровно прострелил вражескому солдату сердце. Это произошло в густейшем тумане на склонах Китспура. Я никогда не был так счастлив увидеть рядом еще один британский мундир, как в тот момент. – Он сердечно рассмеялся.

– Китспур, – произнесла Ребекка. – Именно там был убит мой первый муж. Там он и похоронен.

– Да, мадам. Он был храбрым человеком. Согласно приказу, он удерживал высоты, хотя большинство из нас оставили свои боевые порядки и бросились вниз. А он привел своих солдат к подножию Китспура, чтобы нас спасти. В ходе этого сражения он и расстался с жизнью.

– Да, – сказала Ребекка, нарушив наступившее молчание. – Я слышала, что он сражался, как герой.

Дэвид почувствовал, что даже если бы ему надо было сейчас спасти свою жизнь, он не смог бы ни двинуться, ни заговорить. Если Шерер собирается и дальше придумывать свою версию, то не вступит ли она в противоречие с тем, что рассказывал Ребекке Дэвид.

– Леди Шерер и я были бы счастливы, если вы отобедали бы завтра вечером у нас, – заявил сэр Джордж. – Если у вас, конечно, не назначено никаких иных встреч. Я пришел, чтобы пригласить майора Тэвистока, но теперь, если вы придете вдвоем, это будет намного лучше. Синтия будет рада познакомиться с вами, мадам.

– У моей жены недомогание, – сказал Дэвид.

– Нет, нет. Я была бы очень рада, – возразила, глядя на него, Ребекка. Ее щеки пылали, а глаза сверкали. – Может быть, мы сумеем принять приглашение, Дэвид?

Он наклонил голову. Ночной кошмар снова вторгается в реальную жизнь. Его больше нельзя будет удержать в границах сна.

– Спасибо, Шерер, – сказал Дэвид. – Перед тем как нас покинуть, оставьте, пожалуйста, свой адрес.

– Может быть, закажем чаю или какие-нибудь закуски? – предложила Ребекка.

Однако сэр Джордж знал, что время чая уже миновало, и попросил прощения за свой такой поздний визит. Он, дескать, забежал только для того, чтобы передать им приглашение. Он не собирался оставаться дольше пары минут.

К тому времени, когда Дэвид, проводив сэра Джорджа до дверей, вернулся в гостиную, Ребекка уже удалилась к себе в спальню для обычного послеобеденного отдыха.

Собираясь с визитом к Шерерам, Ребекка весьма тщательно отнеслась к своему туалету. Она выбрала шелковое вечернее платье из своего приданого. До этого Ребекка появлялась в нем лишь однажды – на званом обеде и танцах в Стэдвелле.

Для нее было нечто волнующее в знакомстве с человеком, который знал Джулиана и воевал вместе с ним. Она хотела бы задать сэру Джорджу Шереру тысячу вопросов, хотя и сознавала, что должна проявлять при этом известную осторожность. В присутствии Дэвида – а в данном случае, даже если бы его и не было, – ей не следовало обнаруживать чрезмерное стремление узнать что-либо о Джулиане. И все же ее руки замерли, когда она застегнула нитку жемчуга вокруг шеи.

«Джулиан?» – подумала она. Дэвид тоже был в Крыму. Ребекке страстно захотелось знать возможно больше о том отрезке его жизни. Однако, кроме того, что он рассказал ей, когда вернулся в Крейборн, – а Ребекка тогда была слишком поглощена собственной болью, чтобы внимательно прислушиваться к его словам, – Дэвид явно уклонялся от упоминаний о Крымской войне.

И это было понятно, предположила Ребекка, особенно если учесть ночные кошмары, преследующие Дэвида с того времени. Но она все же страстно желала узнать больше. «Если бы я только знала, что он пережил в те годы, – порой думала она, – я получила бы ключ к его душе, я смогла бы больше узнать о муже и понять его».

Правда, ей приходило в голову, что она никогда – даже в его мальчишеские годы – не знала и не понимала Дэвида. Он всегда упорно сохранял дистанцию.

– Ты спас жизнь сэра Джорджа Шерера? – спросила она его за обедом после визита баронета. Дэвид пожал плечами.

• Предыдущая
• 42/99
• Следующая