Сети соблазна - Бэлоу Мэри - Страница 30
- Предыдущая
- 30/73
- Следующая
Он не мог обвинять отца за то, что случилось с ней. Винить нужно себя. Он погубил другого человека.
– Простите меня, – прошептал он отцу. – Я вовлек вас в эту авантюру. Это целиком моя вина, не ваша. Простите меня, папа.
Он не знал, сколько времени прошло, когда дыхание отца изменилось. Джеймс напряженно вслушивался несколько минут, а потом прошел по комнате к двери, открыл ее и спокойным голосом послал слугу, сидевшего у двери, за сестрой и зятем. Потом подошел к матери и осторожно коснулся ее плеча.
Прошел еще целый час, прежде чем его отец умер.
Леди Бэкворт решила не перевозить останки мужа в Йоркшир. Похороны состоятся в Эмберли, в городке под названием Эбботсфорд. По крайней мере муж будет похоронен неподалеку от имения, где живет его дочь.
Принимать какие-либо решения в такой ситуации леди Бэкворт не могла. После смерти мужа она впала в бессознательное состояние, и никто не мог утешить ее, хотя и сын, и дочь проводили рядом с ней большую часть времени, а граф и его мать удовлетворяли все ее нужды.
Мэдлин с огромной радостью увидела на четвертый день, как карета ее брата-близнеца едет по мосту, объезжает сад и останавливается у парадного входа. С братом приехала Эллен.
– Доминик, – сказала Мэдлин час спустя, когда они вышли подышать свежим воздухом. Эллен сидела в доме, держа за руку Александру. Детей увели наверх в детскую. – Вы и представить себе не можете, как я рада вас видеть!
– Дом, который посетила смерть, – невеселое место, – сказал Доминик. – И агония продолжалась несколько дней? Значит, от всех вас потребовалось необычайное напряжение сил.
– По крайней мере Джеймс приехал вовремя, – сказала она. – За это я всегда буду благодарна.
Доминик высвободился из сестриных рук и обнял ее за плечи.
– Он разговаривает с вами? Дела у вас пошли на лад?
– Он не разговаривал со мной с того дня, как вернулся в Эмберли, – сказала она. – И насколько мне известно, он ни разу не взглянул на меня и не дал понять, что знает о моем существовании. Мы словно незнакомые люди, которые больше не знают о существовании друг друга.
– Если не учитывать, что вам известно, как он переживает, – заметил он.
– Если не учитывать, что мне известно, как он переживает, – согласилась она.
– Ну что же, – проговорил он, погладив ее по плечу, – полагаю, они с матерью уедут отсюда вскоре после похорон. Но даже если этого не произойдет, мы с Эллен приехали только на неделю. Вы можете поехать с нами и жить у нас столько, сколько вам захочется.
Она на мгновение прижалась головой к его плечу.
– Бедные джентльмены, – сказала она. – Интересно, а они знают, что вы строите планы относительно их свободы? Я поеду. И предупреждаю вас – я поклялась выйти замуж в течение года. Мне вовсе не доставляет удовольствия мое теперешнее положение незамужней тетушки. Четырежды тетушки! Вы еще не ждете очередного набора близнецов, кстати?
– Спустя всего лишь четыре месяца? – сказал он. – Пожалейте Эллен. Нет, но я подумал, что, может быть, теперь наступит ваша очередь.
– В таком случае, – заметила Мэдлин, – я обязательно должна найти себе мужа. Есть среди ваших соседей высокие блондины, Домми? Не старше тридцати пяти? С доходом по крайней мере десять тысяч в год?
– Могу с ходу назвать троих, – заявил он. – В Уилтшире мужчины красивы, Мэд.
– Ах, – отозвалась она, – значит, вы обещаете. О, Домми, я так рада, что вы снова дома!
В тот же вечер, позже, прибыла миссис Дебора Хардинг-Смайзи с сыном Эльбертом. Она заплакала, обнимая Александру и невестку, в то время как Эльберт пожимал руки своему двоюродному брату и поздравлял его с новоприобретенным титулом.
Джеймс холодно посмотрел на него.
– Теперь вы Бэкворт, – сказал Эльберт, – мечта вашей жизнь осуществилась, Джеймс, и вам больше не нужно отправляться в Новый Свет на поиски приключений.
– Теперь я вместо него, – ответил Джеймс, чопорно наклоняя голову, – хотя мне это и не нужно.
Эльберт несколько смутился и, повернувшись к Александре, поднес к губам ее руку.
– Дорогая кузина, – произнес он, – вам идет черное. Оно дополняет темный цвет ваших волос.
Александра нахмурилась и ничего не сказала. Эльберт взглянул на суровое и неподвижное лицо Джеймса, улыбнулся с глупым видом и обратился к леди Бэкворт.
– Тетенька! – сказал он голосом, вибрирующим от ласкового сочувствия. – Это ведь действительно к лучшему. Для дядюшки этот мир был недостаточно хорош. Я уверен, вы вспомните, что я всегда это говорил, и всю дорогу из Лондона я утешал маменьку, внушая ей это.
Лорд Идеи прошептал сестре на ухо:
– Вы уверены, что он должен быть высоким блондином с десятью тысячами в год? А что, если я найду его вам среди близких родственников?
Она бросила на него выразительный взгляд.
– Я всегда говорила, что это жаба. Я уверена, вы вспомните. И я буду услаждать ваш слух всю дорогу в Уилтшир, внушая вам это.
– Ах, лорд Идеи, леди Мэдлин, – снисходительно проговорил Эльберт, – рад возобновить наше знакомство и весьма опечален, что это происходит при столь грустных обстоятельствах.
Он почтил их своим вниманием, усевшись рядом и почти целый час занимая их превосходной беседой. И Мэдлин, и Доминик завидовали Эллен, сидевшей наверху в детской и успокаивающей своего сына, который неважно перенес поездку.
Джеймс сидел подле окна в гостиной, время от времени бросая взгляд в темноту. Хотя был уже поздний вечер, занавеси так и не задернули. И еще он смотрел на свой черный костюм и на черные платья матери и тетки, сидевших на другом конце гостиной.
Значит, он умер и похоронен. Все кончено. Соседи Алекс, заполнившие церковь, в большинстве своем вернулись в Эмберли по просьбе графа и разошлись по домам. Они не поскупились на соболезнования. Это были добрые люди. Жаль, что он не сумел вести себя с ними соответственно.
Лорд и леди Иден сидели по обеим сторонам от его матери. Леди Иден держала ее под руку и серьезно беседовала с ней. Добросердечная леди, но ведь ей отлично известно, что значит потерять мужа. Она потеряла его на недавней войне.
Эмберли только что увел Алекс наверх. После напряжения последних дней она валилась с ног.
Джеймс почти не разговаривал с сестрой после своего возвращения из Лондона. О чем тут говорить? Что смерть отца далась ей нелегко, и баз того ясно. И она, конечно же, знала, что он также не остался равнодушным к его смерти.
Вдовствующая графиня только что вышла вместе с сэром Седриком, оставив Мэдлин беседовать с его теткой и кузеном. Он посмотрел на нее – впервые со времени своего возвращения. На ней было платье приглушенного лавандового цвета. Она сидела на своем стуле очень прямо, сложив руки на коленях. Обычный блеск исчез из ее глаз. Мэдлин была бледна и выглядела так, словно не спала несколько ночей. Однако оставалась по-прежнему красивой.
Этот червяк Эльберт строил ей глазки. Мэдлин краснела. Губы ее сжались. Эльберт ухмылялся и говорил ей что-то. Джеймс не расслышал, что именно.
В нем неожиданно вспыхнул гнев. Но она сама сумеет постоять за себя. Он должен оставить ее в покое, не должен делать никаких движений в ее сторону.
Джеймс встал и прошелся по комнате.
– Не хотите ли подышать свежим воздухом, Мэдлин? – спросил он.
Вздрогнув, она посмотрела на него.
– Я считаю, Джеймс, дорогой мой, что свежий воздух пойдет вам на пользу, – поддержала его тетка Деборы. – Разумеется, если вы уверены, что этим вы выкажете вашему отцу приличествующее уважение. Но я не вижу особого неприличия, ведь вы сейчас на земле лорда Эмберли. Джеймс продолжал смотреть на Мэдлин.
– Леди Мэдлин нужна сопровождающая дама, кузен, – сообщил Эльберт. – Не годится в такое время вызывать кривотолки, что вы, без сомнения, сознаете. Теперь вам нужно помнить, что вы уже не просто мистер Джеймс Парнелл. Вы Бэкворт.
– Благодарю вас, – сказала Мэдлин, вставая. – Я только возьму плащ.
- Предыдущая
- 30/73
- Следующая
